Аксенов - Александр Кабаков

А.К.: Он стал ему представляться фантазией. И значит, и алкоголь, и отказ от алкоголя применительно к судьбе Аксенова сыграли роль чисто литературную. Не столько это было частью житейской биографии, сколько литературной. Хотя сам он, как мы уже говорили, литературную игру на эту тему недолюбливал… И тут он стал отдаляться от русской алкогольно-литературной традиции, в которой тяжелое пьянство — это рок, и приближаться к западной. Алкоголь в западной литературной традиции — всегда немного игра. Вот, например, Хемингуэй: у него это было средство движения сюжета, раскрытия характеров, и так далее, и так далее. Как и у несправедливо теперь полузабытого Ремарка…

Е.П.: Ну, у него такое немного подростковое отношение к пьянству, у Ремарка. Я восторгался в пятнадцать лет фразой: «Жидким золотом тек коньяк…»

А.К.: Но у Аксенова алкоголь, точнее, отказ от него стал более глубоким литературным явлением. Он перестал быть темой сочинений, перестал быть средством письма и стал освобождением от реальности.

Е.П.: И этим-то, думаю, и объясняется, почему нелюбима была Аксеновым книга Венедикта Ерофеева. Потому что алкоголь — это был такой золотой ключик, которым молодой Аксенов открывал дверцу известную, а за ней — мир как он есть. Потом отказ от алкоголя стал способом уже не мир открыть, а, наоборот, полностью от мира освободиться… А у Венедикта Васильевича алкоголь остался предметом изображения, а не средством освобождения… Кстати, если бы я был литературовед, я бы сопоставил концовку «Москвы — Петушки» и соответствующие главы «Ожога». И там и там видения появляются, но очень разные…

А.К.: Дело в том, что Аксенов — писатель с первой до последней строчки романтический. Романтический, мы об этом в прошлый раз говорили. Романтик — он им был, им и оставался. И этим определяется почти все в его собственной литературе, и этим определяются его отношения с другими писателями, другими литературами, и этим определяется, например, мое отношение к его литературе. А, соответственно, неромантический… при всей его комической, клоунской романтизации алкоголизма — неромантический писатель Венедикт Ерофеев Аксенову был чужд.

Е.П.: А я вдруг вспомнил опять Шукшина…

А.К.: А Шукшин — неромантический писатель, это мы тоже выяснили.

Е.П.: Но, несмотря на их разницу с Аксеновым, ведь между ними много общего, даже и в сюжетах… и в энергии, в духе…

А.К.: Что, на мой взгляд, отличает романтического писателя от неромантического? Романтический писатель полон юмора. Всегда. Неромантический писатель может быть полон сарказма, иронии, но не юмора. А отсюда и отношения с нашим… э-э… химическим реактивом, который вскрывает все, — с алкоголем. Вот вспомнил, надеюсь, он простит меня, Андрея Георгиевича Битова. Ненамного моложе Аксенова, ненамного позже начал, вообще вроде бы рядом. И нельзя сказать, что чужд рассматриваемому нами предмету. Но смотри, какая разница: рассказ о недоразумении, о том, как человек попадает в неловкую ситуацию, о слабом и жалком человеке, классическая коллизия. Однако у Битова это великолепная и сумрачная, рвущая душу «Пенелопа», а у Аксенова — великолепный и радостный, сверкающий рассказ «Жаль, что вас не было с нами». Неромантический и романтический писатели…

Е.П.: И уж никак нельзя по-простому решить, что «лучше», что «хуже». Но если уж вообще что-то с чем-то сравнивать, то романтический взгляд на действительность — более народный. Тут к месту поставить и неожиданный вопрос: почему именно алкоголь, а не наркотики? Ведь американцы вроде Трумэна Капоте уже вовсю в шестидесятые ушли в наркотики… И у меня есть ответ: опять в романтизме дело. Выпивка с ним сочетается, а наркота — нет.

А.К.: Это точно, наркотики появляются тогда, когда романтизм из жизни исчезает, когда реальность остается такая, какая есть, не украшенная романтизмом, тогда выпивки мало, она хорошо дополняет и усиливает легкость, свойственную романтику, а когда кругом только реальность — нужна просто другая реальность, наркотическая. Это и подтверждается совершенной НЕромантичностью наркотического поколения…

Е.П.: Насчет поколений… Сомнительно. Были же и раньше наркоманы…

А.К.: Это была большая редкость, даже в англоязычных странах, где наркоманов всегда было больше благодаря влиянию английских колоний. И наркотики в художественной среде всегда были частью изыска, декаданса… А пьянство — вполне народным занятием народного такого художника. Как у Куприна, допустим…

Е.П.: Пора же и резюме сделать, как полагается, а то тема получилась неисчерпаемая.

А.К.: А резюме у нас, собственно, уже было. Какую роль сыграл алкоголь в литературе Аксенова? Алкоголь и последующий отказ от него стали средством, стимулятором перехода от литературы робкой к литературе безоглядной. Когда он перешёл к безоглядной литературе, алкоголь ему не понадобился больше. При этом собственно жизненной роли, судьбообразующей, алкоголь в биографии Аксенова не сыграл — Вася никого не убил по пьянке, не валялся на земле, не потерял дом и семью из-за этого, не погрузился в нищету и даже умер не от этого… Ни в социальном отношении, ни в физиологическом алкоголь на него не повлиял.

Е.П.: Следовательно, это чистый случай — алкоголь как часть литературы. На том и покончим.

Приложение

Из лекций кандидата физико-математических наук по специальности «Оптика», профессора Сибирского гуманитарно-экологического института, президента Международной ассоциации психоаналитиков, члена совета Союза Духовного Возрождения Отечества, одного из учредителей Международной Академии Трезвости, члена экспертного совета по алкоголю Государственной Думы Российской Федерации, члена общественной организации «Международная славянская академия», председателя «Союза борьбы за народную трезвость», сопредседателя общероссийского движения «Трезвая Россия» ВЛАДИМИРА ЖДАНОВА[2].

В состав пива, вина, водки входит алкоголь — этиловый спирт, химическая формула которого С2Н5ОН. Это всем известно из уроков химии. Но, к сожалению, на этих уроках не говорят, что алкоголь является смертельным наркотическим ядом. При приеме еще небольших доз алкоголя происходит тяжелое нарушение функций всей центральной нервной системы с вовлечением спинного и продолговатого мозга. Развивается глубокий наркоз и коматозное состояние. При приеме дозы 7–8 г алкоголя на килограмм веса, что приблизительно соответствует 1–1,25 л водки для взрослого человека, наступает смерть. Для детей смертельная доза (г/кг веса) в четыре — пять раз меньше, чем для взрослых! 800 г чистого спирта любого человека убивают мгновенно. Кто-то скажет, что есть люди, которые приучили себя к этому яду. И медицина использовала алкоголь при операциях для обезболивания. Почему отказались от него в медицине? Да потому, что очень узка наркотическая широта: пьет, пьет — больно, больно, больше выпил — умер, проскакивает, когда не больно.