Восточные страсти - Майкл Скотт

Молинда чувствовала себя сторонним наблюдателем и благодушно следила за стремительным взлетом Эрики. Ее собственная красота была настолько пленительна, положение в обществе было столь прочно, что она, конечно, не могла испытывать зависти к молоденькой баронессе и лишь внимательно примечала, как разворачиваются события. Ей было неясно, зачем такой необыкновенно красивой женщине потребовалось искать приключений на Востоке. Она не сомневалась, что за этим должна крыться какая-то неизвестная ей причина.

Молинда, разумеется, не считала Лу Фаня надежным арбитром в общественных делах, но тем не менее всегда с интересом прислушивалась к его суждениям о людях. Поэтому ей захотелось узнать, что он думает о поведении прелестной немки. Однажды вечером, вернувшись домой и отдыхая в своем прохладном саду, Молинда увидела Лу Фаня и поманила его к себе пальцем. Как всегда незаметно, ее телохранитель блуждал совсем рядом от каменной скамьи, на которую присела его госпожа.

Повинуясь ее сигналу, он неслышными шагами приблизился к ней.

— Я только что размышляла о баронессе фон Клауснер. Она становится самой популярной фигурой в Гонконге.

— Так всегда происходит с женщиной, которую многие считают красивой, — улыбнулся Лу Фань. — Когда эта милая девушка приехала в Кантон и собиралась посетить императорского наместника, от желающих увидеть ее мужчин не было отбоя. А потом, когда всем стало ясно, что она наложница, их настроение сразу изменилось.

— Неужели ты всерьез полагаешь, — засмеялась Молинда, — что Эрика фон Клауснер может оказаться чьей-то наложницей?

Лицо дворецкого стало каменным.

— В Срединном Царстве, если женщина носит одежду, которая не скрывает очертаний ее тела, и при этом открыто заигрывает с мужчинами, ее считают либо проституткой, либо наложницей.

— Да и на Западе это именно так, или я очень сильно ошибаюсь, — сказала Молинда. — Я не совсем понимаю баронессу. Нет, я ничего против нее не имею, пойми меня правильно. Как раз наоборот, ее порекомендовал мне Джонатан, а его мнению я доверяю беспрекословно. К тому же с момента своего появления она была во всех отношениях очень мила со мной.

— Очевидно, у нее были на то причины, — осторожно проговорил Лу Фань. — Ведь ты оказала ей много услуг. Ты нашла ей жилище; ты ввела ее в общество, представив разным влиятельным людям. Она многим тебе обязана.

Молинда пожала плечами.

— Если и так, то это совсем небольшое одолжение. Мне хотелось узнать, какого ты о ней мнения, и теперь я вижу, что ты не слишком жалуешь эту даму.

— Слышала ли Молинда одну сказку об огромном коршуне из провинции Хэнань?

Она покачала головой.

— Давным-давно, когда Срединное Царство было еще совсем молодым, жил-был в провинции Хэнань один человек, который имел четырех прекрасных дочерей. Человек этот был беден, но его дочери были настоящим сокровищем. Он знал, что какой-нибудь богач заплатит за любую из них много золота, чтобы взять в жены или наложницы. Всю свою жизнь он ждал, что наступит день, когда он разбогатеет на своих дочерях. Но так случилось, что в ту пору в Хэнане жил огромный коршун, который был больше самого большого дома в городе, больше даже самой большой пагоды, в которой люди молились своим богам. Коршун жил в одной пещере высоко в горах и вылетал оттуда только ночью, потому что знал, что люди, увидев, как он велик, страшно перепугаются. Коршун был очень одинок, но однажды, пролетая над городом, он увидел четырех дочерей того человека и сразу влюбился в них. Начиная со следующей ночи, он четыре раза подряд прилетал в город, хватал одну из девушек и улетал с ней в горы. Отец понял, что дочерей его кто-то похищает, и поднял на ноги весь город. Люди из города прочесали все леса и поля вокруг, но никто из них не додумался подняться в горы и поискать в пещере. Поэтому никто так и не раскрыл тайны коршуна, девушки остались у него в плену, и он прожил счастливо с ними до самой смерти.

Он замолчал и многозначительно улыбнулся Молинде.

Той хорошо было известно, что такие истории должны иметь объяснение.

— В чем мораль этой басни? — спросила она.

— Если бы отец этих девушек не ослеп от жадности, а бдительно наблюдал за ними, он нашел бы своих дочерей и сумел бы спасти их. Самый безнадежный слепец — это тот, кто не хочет видеть правды.

— Так именно я и поступаю? — сказала она, мягко улыбаясь.

Лу Фань не стал отвечать напрямик.

— Госпожа Молинда, — сказал он, — видит успехи рыжеволосой чужестранки. Но обратила ли она внимание на компаньона баронессы?

Однажды Молинде приходилось видеть Райнхардта Брауна, но этот человек показался ей настолько малозначительным, что она была удивлена, чем он мог привлечь интерес Лу Фаня.

— Я думала, что он — ее дворецкий.

— О нет, — ответил Лу Фань, гордо поднимая голову, — для такой ответственной должности он слишком мало образован. Его функция заключается в охране рыжеволосой дамы, когда она появляется в обществе без кавалера. Когда же у нее имеется кавалер, Браун свободен от своих обязанностей.

Какова бы ни была конечная цель его рассуждений, он явно не достиг ее.

— Продолжай, — живо приказала ему Молинда.

— Браун всегда вооружен до зубов, — заявил Лу Фань. — У него наготове несколько пистолетов разных калибров и большой набор ножей. Когда он отправляется прогуляться, он всегда захватывает два или три ножа с собой.

Молинда кивнула.

— Когда рыжеволосая дама развлекалась в обществе командующего гарнизоном, коммодора флотилии и сэра Седрика Пула, — сказал Лу Фань, — человек по имени Браун тоже не терял времени. Он стал искать себе развлечений и нашел то, что хотел, в таверне «Семь морей».

Ей становилось все более интересно. Таверна «Семь морей» располагалась в районе гавани. Ее завсегдатаями были морские офицеры и владельцы многочисленных гонконгских пакгаузов. Хозяева этого места, несмотря на попытки создать своему заведению репутацию ресторана, способного угодить взыскательным вкусам флотской элиты, вскоре добились славы в высшей степени сомнительной. Ходили настойчивые слухи, что всякий желающий провезти или вывезти из Гонконга контрабандный груз, может все необходимые приготовления сделать в «Семи морях». Здесь же можно было уладить и прочие неблаговидные делишки. Правда, эти слухи были голословными — никто не мог привести ни одного надежного доказательства. И, однако, сам факт того, что человек, приехавший в Королевскую Колонию с баронессой фон Клауснер, частенько наведывается в подобное местечко, не мог не представить интереса. Баронесса была не из той породы женщин, за разборчивость которых можно заранее поручиться после первого же знакомства.