Древний свет - Мэри Джентл

Я сказала:

— Давайте пока отложим это, а? Прежде всего нам нужно поговорить с Рашидом, и я думаю, вы знаете почему.

Это прикосновение авторитарности удовлетворило ее. Она согласно кивнула, а затем сказала:

— Поговорите здесь со всеми, с кем удастся. Нам нужен Рашид. Нам нужно знать, добилась ли его исследовательская группа прорыва. — Она не смогла сдержать тяжелый вздох. — Вы можете представить себе технику Золотых здесь, в этом поселении? Эта женщина, вероятно, имела власть над Побережьем раньше, чем здесь прозвучало слово «Империя».

Мы поднялись вверх на два уровня и шли там, где мимо проходили по своим неведомым делам обитатели Харантиша, перешептывавшиеся при виде пришельцев из другого мира. Появилась знакомая полная фигура. Патри Шанатару вернулся, тяжело дыша, поскольку торопился перехватить нас.

— Вы можете привести ваш эскорт… — Он повернулся от Кори ко мне. — Повелительница желала бы, чтобы вы поговорили с ее людьми… пятый уровень — хорошее место… спрашивают, что вы станете…

— Это очень кстати?

Патри выпрямился, переводя дух, разглаживая складки на своей мантии. Мигательные перепонки поднялись с темных глаз.

— Не считайте меня тупицей. Здесь погибла одна из вас, потому что мы не смогли обеспечить ей безопасность. Едва ли вы сможете теперь доверять нам. А доверие должно быть, по тому что К'ай Калил нуждается в торговле с С'арант и, как иначе мы сможем выжить? Поэтому она посылает к вам свой Голос, чтобы вы поговорили с ее людьми.

«О», — подумала я, лишь теперь сообразив, что разговариваю с Голосом Повелительницы-в-Изгнании. Патри мгновенно обрел чопорный вид.

— Я вызову Джэмисона сюда, вниз, — сказала Корасон.

Я оставила ее, последовав за Патри вверх по лестнице на следующий уровень. Потом без всякого предупреждения мне пришлось остановиться. Я устала до изнеможения, была дезориентирована перемещениями по географическим и временным зонам и на мгновение приложила ладонь к холодной хирузетовой стене. Покосилась наверх, на лестничную клетку, на шедший оттуда более яркий свет и совершенно внезапно подумала: «Молли мертва».

Нет больше откровенности и честности, которой я завидовала даже тогда, когда она задевала меня. Я не увижу снова этой энергии, этой ее улыбки, этого недозволенного великодушия… ну почему я никогда не говорила ей этого? Такое краткое знакомство, большая часть которого заняли споры. Грозит тем, что вы будете на артефакты Народа Колдунов реагировать ложными воспоминаниями, — вот почему я от правила вас на север, — однако мне может потребоваться ваша помощь. Почему она поступала так, будто я вела себя как ее друг?

Темные углы и свет, пробивавшийся сквозь пыльный воздух в лестничной клетке, были размытыми, неясными, их туманили слезы.

— В этом вы сходны с истинными Золотыми. — Голос Патри показался мне чистым, почти исцеляющим. — Смерть для вас — это конец, а не будущая встреча. Идемте, шан'тай .

Следующие три часа я провела на пятом уровне этой каменной глыбы, разговаривая с ортеанцами Харантиша. Большую часть этой группы составляли те, у кого в роду были ученые, обладавшие некоторыми ритуальными знаниями по технологии каналов — а только ли они ритуальные? Было несколько торговцев, а также один или два представителя небольшой администрации, окружавшей Повелительницу-в-Изгнании. Я подумала, что более многочисленная администрация тут и не требуется, потому что все они думают одинаково. Пугающее единодушие.

Худой, пожилой мужчина выразил общее мнение:

— Мы слишком долго находились во власти хайек и Башни. К'ай Калил найдет для нас путь стать самостоятельными, свободными от них. Ваши машины, с'аранти , дадут нам пищу и воду, а это все, что нам требуется. К'ай Калил станет другом вам, пришельцам из другого мира, которым не стал бы К'ай Даннор. Мы следуем теперь за нею.

Чувствуя, как утекает время, я спросила:

— А шан'тай Акида, шан'тай Осака, что же с ними?

Мужчина посмотрел на меня глазами, прикрытыми перепонками.

— Кто?

Патри Шанатару выступил вперед, чтобы поговорить с ним. Я села на металлическую скамью, оглядывая помещение с низким потолком. Оно находилось довольно близко к поверхности, и стены его были каменными, а не из хирузета . С этой группой ортеанцев из Харантиша здесь находились и немногие торговцы из других мест… мне почудилось прикосновение к моей руке.

— Шан'тай Кристи, приветствую вас.

Я едва не вскрикнула. Узкое лицо с блестящими зелеными глазами и сбритая белая грива, от которой оставался лишь пушок, — я видела его в последний раз в Махерве…

— Шан'тай Аннект, — очень тихо сказала я. Он улыбнулся.

— Итак, я тот, кто передаст вам сообщение. Какое странное совпадение. Нет, не пугайтесь, сохраняйте прежний вид. Это гораздо безопасней, чем тайная встреча с вами.

— «Сообщение»? — спросила я, подумав: «Я знала, что вы не просто торговец с Побережья».

— Сообщение, которое в это время года ушло со всеми торговцами из Касабаарде и которое я вам передаю, таково: «Шан'тай Кристи, поскольку потерянное можно найти, приходите в Коричневую Башню в Касабаарде. Приходите, поскольку вы помните, что был город, увиденный в тумане и жемчуге».

Аннект говорил наизусть: сообщение было ни на одном из диалектов Побережья, а на том невнятном мелкатийском, на котором говорят в телестре , находящихся в пустошах. Город, увиденный в тумане и жемчуге, — и потерянное можно найти. Рашид, что же ты нашел в Махерве? Не дашь ли ты Народу Колдунов возможность снова воспользоваться Древним Светом? Боже, это не должно случиться! А если может?

— Что нужно от меня Чародею?

— Шан'тай , возможно, Чародею необходим посредник, чтобы говорить с пришельцами. А я слышал, что вы прежде бывали в Башне?

Его лицо выражало явное любопытство, но я была в слишком большом замешательстве, чтобы удовлетворить его, даже если это и было бы благоразумно. Башня — лишь архивы. Лишь мертвые записи минувших времен, а записи могут лгать. Я боролась с ложными воспоминаниями, грозившими утопить меня, боролась с ними изо всех сил, но если я отправлюсь в Башню, то «вспомню» ли те галлюцинации, слишком сильные, чтобы с ними мог справиться рассудок земного человека? Но, несмотря на то, что она теперь Чародей, Рурик когда-то предала Сто Тысяч. Всех нас.

Зеленые глаза Аннекта прикрылись перепонками. Я на мгновение возненавидела его, этого случайного незнакомца. Башню нельзя игнорировать, даже если это всего лишь архивы; они могут рассказать нам то, что нам нужно знать, и Бог знает, какую помощь мы можем от нее получить. И существует нечто большее. Если я отправлюсь туда, то (я знаю это) спрошу ее: «Что я видела в телестре Раквири? Что я испытывала при разговоре с Калил?» И найдется ли у нее на это ответ?