Кровные узы (СИ) - Анастасия Владимировна Романчик
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я вызвал Пламенеющего!
— Он вызвал Пламенеющего! — передразнил долол. — Ты лишил меня возможности посмотреть, как Мэрг, наконец, сдохнет!
— Дядя… мы разве не Акраса шли спасать? — хмуро уточнила Лимра.
— И это тоже, — отмахнулся от неё Генлий. — Дайте хоть на труп его полюбуюсь.
Но едва долол взглянул на мертвого адмана, как изменился в лице.
— Какого… ты видел, кто его убил? — обратился он к Акрасу.
Мальчик промолчал.
— Повторю по-другому. Ты его видел⁈
— Дядя, я не Амрон, чтобы выдавать секретную информацию по одному вашему приказу.
— Вот же змееныш… ты мне сразу не понравился! — направил на Акраса доклы Генлий.
— Дядя, мы его спасать пришли, а не убивать! — напомнила Лимра.
— А жаль… змееныш, тебе же не нужны больше разборки с высшим порядком тьмы?
— Нет, — вытянулось лицо у Акраса.
— Тогда труп я заберу.
Генлий взял мертвого адмана за ногу с помощью докла и потянул во вновь открывшийся портал. Лимра обернулась, поймав благодарный взгляд брата. Как-то сестре удалось уговорить упрямого долола отправиться на помощь к племяннику, которого недолюбливал и считал лишним, а это много значило.
Акрас устало опустился на пол и призвал кровную нить старшего брата. Если раньше её едва было видно, то сейчас она ярко сияла, как и нить сестры. Как бы его ни называл Акрас, каким бы глупым ни считал, сущность не обманешь. Глупо или нет, но он отозвался, когда младшему брату угрожала опасность. А ведь он, по словам Лимры, не любил свой смертоносный дар, однако использовал его на адмане.
Мадар опустился рядом с принцем и внимательно взглянул на нить. На его лице постепенно проступал ужас и понимание.
«Почему вы не сказали раньше нам о нём?»
«А толку? — махнул рукой Акрас. — Такой же глупый микроб, да еще и упрямый… не советую к нему лезть, он веронов не любит».
«Даже так… поэтому он приказывал верданам, а не нам?»
«Я у него не спрашивал».
Мадар не послушал предупреждения Акраса и все равно полез, и принц не удивился тому, что верон получил по лбу и в ошеломлении отлетел к стене.
«Я говорил, — флегматично заметил Акрас. — он веронов не любит».
После его ответа кровные узы зашумели как разбуженный улей: «Почему⁈» «Как⁈» «Неправильно!» «Он один из нас!»
И когда кровные узы наследника с веронами опасно и болезненно натянулись, вероны затихли и замерли в ужасе.
«Неужели порвет?» — не верил Акрас.
— Не смей! — с трудом приподнялась и заорала Лора звенящим от ярости голосом. Лицо женщины покрылось не белыми, а синими линиями. — Если ты это сделаешь, то оставишь своего брата без магии! Мы с таким трудом собирали ее для него! Не нравимся⁈ Закройся от нас! Но не смей рвать!
Нить прекратила натягиваться. Старший брат слушать никого больше не захотел и отгородился от веронов стеной. Акрас про себя отметил, что у брата отгораживаться получалось намного лучше, чем у него, как и контролировать территорию разума.
Горожане выдохнули с облегчением, а Лора в бессилии упала на пол и тяжело задышала.
«Он хоть понимает, что он делает? — взялся за голову Мадар. — Он понимает, кто он такой и что значит для нас?»
Акрас снова взглянул на нить брата. Спасибо, хоть от него не закрылся, но лезть к нему повторно принц не рискнул. Натворит беды под эмоциями, потом столетия разгребать. Им всем надо успокоиться и прийти в себя после последних событий, да и в городе продолжали звучать крики и взрывы, следовало с этим разобраться.
Глава 2.27
Генлий едва вышел из портала, как остановился и достал одной рукой сигарету, прикуривая её с помощью докла. Чувствительное обоняние долола уже ощутило летавший в городе запах крови.
— Дядя… — племянница дрожащей рукой указала на гигантскую паутину, в большом количестве украшавшее каждое здание ночного Анрифаля.
Продолжая в задумчивости курить, Генлий приблизился к паутине и к тем, кто на ней висел. Лимра отвернулась и крепко обняла его за шею. Мертвецы не просто висели на паутине, она пронзила их насквозь.
— Расплавленный песок, — задумчиво выдохнул дым Генлий. — Включи-ка радар, — попросил он племянницу, протягивая ей руку с браслетом.
Не с первого раза принцесса исполнила его просьбу.
— Что это значит? — спросила Лимра, когда браслет запищал, а голографическая карта окрасилась в желтый.
— Чистка.
— Чистка⁈
— А теперь можешь познакомиться с главой мафии, — он указал на один из трупов. — Торговля наркотиками, проституция, продажа оружия. Уверен, добропорядочных граждан не тронули, одних ублюдков перевешали.
— Но… но есть правосудие! Есть закон! Их должны были судить, согласно нашим законам!
— Вот их и судили. Как в старину было, — он выдохнул плотное облако дыма. — Вероны в этом плане были суровые ребята. Когда в мире есть собственный высший порядок, вот таких ребят сразу вешают.
— Высший порядок… вы хотите сказать…
— Это работа высшего порядка, его же не просто так называют порядком. Учитывая, что цвет желтый, то это работа вашего высшего порядка, то есть вашего непосредственного защитника, который имеет право у вас хозяйничать.
— Амрона⁈ — расширились глаза у Лимры.
— Или того, кого он усилил, учитывая, что это не похоже на твоего добренького братца. Я уже представляю, какой будет вой в союзе миров. Хорошо, если вы половину докажите, — он цокнул языком и показал на висящий верх ногами труп. — Вон там сынуля Керша висит, а Керш — член совета магов. Очень скандальная личность.
— За что повесили его сына⁈
— За любовь к маленьким девочкам, — скосил насмешливый взгляд на племянницу Генлий.
Лимра поморщилась.
— Но как их вычислили?
— Подозреваю, через кровные узы. С их помощью такие ребята вычислялись за секунду. Тронул веронского ребёнка, считай покойник. И это то, чего боится серость. С приходом к власти истинного веронского короля преступления в Размарале сведутся к нулю, а значит, никто не сможет купить веронскую девочку для забавы…
С правой стороны раздался душераздирающий крик, который моментально оборвался. Генлий даже головы не повернул в сторону звука, продолжая флегматично курить.
— И что будет после чистки? — тихо спросила Лимра.
— Сложно сказать. Но думаю, что с поводком для твоего братца вопрос решенный. Совет магов такое не прощает, особенно когда вывешивают на всеобщее обозрение их грязное белье.
Когда Генлий с Лимрой вернулись во дворец, то застали веронов из народного совета что-то жарко обсуждавших в присутствии очень мрачных Инарана и Амрона. При появлении долола все замолчали и повернулись в его сторону.
— Не я, — сразу ответил Генлий и бросил труп к ногам народного совета. — Был занят этой тварью. Он блондинчика
