Второе открытие Америки - Александр Гумбольдт

Назавтра индеец из Явиты вылечил нас радикально и изумительно быстро. Он принес нам ветку кустарника, называемого усао, с мелкими листьями, напоминающими листья кассии, очень жесткими и глянцевитыми. Из его коры он приготовил холодным способом настой, голубоватого цвета и по вкусу напоминающий солодку (Glycyrhiza L.). При взбивании настой дал много пены.

Простые промывания настоем усао прекратили зуд от aradores. Нам не удалось найти усао в цвету или с плодами. Этот кустарник принадлежит, вероятно, к семейству бобовых, химические свойства которых исключительно разнообразны. Мы были так напуганы перенесенными нами мучениями, что до самого Сан-Карлоса постоянно держали у себя в лодке несколько веток усао, в изобилии растущего на берегах Пимичина.

Почему не нашли никакого средства против зуда, вызываемого укусами zancudos (culex), подобно тому, как нашли против зуда, вызываемого aradores, то есть микроскопическими клещами?

В 1755 году, до экспедиции для установления границ, более известной под названием экспедиции Солано, вся эта местность между миссиями Явита и Сан-Балтасар считалась подвластной Бразилии. Португальцы продвинулись с Риу-Негру через волок Каньо-Пимичин до берегов Теми.

Индейский вождь по имени Явита, прославившийся своей отвагой и предприимчивостью, был союзником португальцев. Область, подвергавшаяся его вооруженным набегам, простиралась на сто с лишним лье – от реки Юпура [Жапура], или Какета, одного из крупных притоков Амазонки, через реки Уаупе и Сие до черных вод Теми и Туамини.

Он получил патент, разрешавший ему «добывать лесных индейцев для завоевания душ», и полностью использовал это разрешение; однако цель его набегов была не столько духовная, сколько захват рабов (пойтос) для продажи португальцам. Когда Солано, помощник начальника экспедиции для установления границ, прибыл в Сан-Фернандо-де-Атабапо, он захватил капитана Явиту во время одного из его набегов на берега Теми.

Он обошелся с ним мягко, и ему удалось с помощью обещаний (которые не были выполнены) привлечь его на сторону испанского правительства. Португальцы, успевшие уже основать несколько постоянных поселений в этих краях, были оттеснены к низовьям Риу-Негру; и миссию Сан-Антонио, чаще называемую Явита, по имени ее основателя – индейского вождя, перенесли дальше к северу от истоков Туамини, в место, где она находится теперь.

Старый капитан Явита был еще жив, когда мы совершали переход к Риу-Негру. Этот индеец отличается большим умом и большой физической силой. Он легко изъясняется по-испански и сохранил некоторое влияние на окрестные племена. Он сопровождал нас во всех ботанических экскурсиях, и мы почерпнули от него множество сведений, тем более ценных, что миссионеры считают его вполне достойным доверия.

Он утверждает, что в юности видел, как ели человечье мясо индейцы почти всех племен, живущих на обширной территории между Верхним Ориноко, Риу-Негру, Иринидой и Юпурой. К самым закоренелым людоедам, по его мнению, относятся дарикавана, пучиринави и манитивитано. Он думает, что этот чудовищный обычай является у них лишь системой мщения: они едят только врагов, захваченных в плен во время битвы.

Как мы увидим ниже, случаи, когда из утонченной жестокости индеец съедает своих самых близких родственников, жену, изменившую любовницу, чрезвычайно редки. На берегах Ориноко не известен также странный обычай скифских и массагетских племен, индейцев капанагуа с берегов реки Укаяли и древних обитателей Антильских островов воздавать почесть мертвецам, съедая часть их трупа.

В Старом и Новом Свете такое обыкновение встречается лишь у народов, которые питают отвращение к мясу пленника. Индеец с Гаити считал бы неуважением к памяти родственника, если бы он не бросил в свое питье небольшой кусочек тела покойного, предварительно высушив его наподобие мумии гуанчи и превратив в порошок.

По этому поводу мы вполне можем сказать вместе с восточным поэтом, что «из всех животных человек наиболее нелеп в своих нравах, наиболее порочен в своих склонностях».

Климат в миссии Сан-Антонио-де-Явита чрезвычайно дождливый. После того как вы пересечете 3° северной широты и приблизитесь к экватору, вам редко представится случай производить наблюдения над солнцем и звездами. Дождь идет почти весь год, и небо постоянно затянуто облаками.

Так как в этом огромном гвианском лесу бриз не ощущается и полярные течения сюда не доходят, столб воздуха, стоящий над этой лесистой зоной, не обновляется за счет более сухих слоев. Насыщающие его водяные пары конденсируются и проливаются экваториальными дождями. Миссионер уверял нас, что дождь часто идет здесь беспрерывно 4–5 месяцев. Я измерил количество осадков, выпавших 1 мая за пять часов; оно достигало 21 линии.

3 мая я даже собрал 14 линий за три часа. Следует напомнить, что эти измерения были произведены во время обыкновенного дождя, а не ливня. Как известно, в Париже выпадает 28–30 линий осадков за целый месяц, даже за самый дождливый, как март, июль и сентябрь. Мне, конечно, известно, что и у нас бывают ливни, во время которых осадков выпадает больше дюйма за час; следует, однако, сравнивать лишь среднее состояние атмосферы в умеренном поясе и в жарком поясе.

Из наблюдений, сделанных мной в гавани Гуаякиля, на берегах Южного моря, а вслед за тем в Кито, на высоте 1492 туазов, следует, по-видимому, что за час в Андах обычно выпадает осадков в два-три раза меньше, чем на уровне океана. В горах дожди идут чаще, но за один и тот же промежуток времени осадков там выпадает меньше.

На берегах Риу-Негру, в Мароа и Сан-Карлосе, небо бывает значительно более ясным, чем в Явите и на берегах Теми. Такое различие я приписываю близости саванн Нижней Гуаинии, которые не препятствуют доступу бриза и благодаря теплоизлучению порождают более сильные восходящие течения, чем местность, покрытая лесами.

Климат в Явите прохладней, чем в Майпурес, но значительно теплее, чем на Гуаинии или Риу-Негру. Стоградусный термометр показывал днем 26–27°, ночью – 21°. К северу от порогов, и в особенности к северу от устья Меты, дневная температура обычно равнялась 28–30°, ночная – 25–26°. Более низкая температура на берегах Атабапо, Туамини и Риу-Негру обусловлена, без сомнения, длительным отсутствием солнца при постоянно облачном небе, а также испарениями, поднимающимися от влажной почвы.

Я не упоминаю об охлаждающем действии лесов, где бесчисленные листья представляют собой огромное множество тонких пластинок, которые охлаждаются, излучая тепло к небу. Это влияние не должно заметно ощущаться вследствие значительной облачности.

Прохладному климату в Явите, по-видимому, способствует также высота местности. Майпурес расположен, вероятно, на высоте 60–70 туазов над уровнем океана, Сан-Фернандо-де-Атабапо – 122 туазов, а Явита – 166 туазов. Так как давление мелких атмосферных приливов и отливов колеблется на побережье (в Кумане) в разные дни от 0,8 до 2 линий, то в этих цифрах у меня нет полной уверенности.