Хозяин Вселенной - Павел Комарницкий

«Ах-ха! — Аина хищно скалится. Новая серия вспышек вокруг нас… — Сэнсэйские проникатели!»

Диск вражеского корабля, уже почти переставший дымить и выглядящий теперь чёрным, как головёшка, подошёл совсем близко и явно уравнивает скорость, чтобы захватить наш полумёртвый звездолёт.

Взрыв в голове!

— Резервную оптику в работу! Готовить десант!

Ослепшие экраны вновь обретают зоркость — из недр корабля выдвинуты резервные телекамеры внешнего обзора. Тёмно-зелёный шар на центральном экране наплывает, растёт. Сейчас он напоминает какой-то астероид, испещрённый пятнами и кратерами, никак не страшную боевую машину. А впрочем, достанься «Бездне» хотя бы половина того, что пришлось на долю этого аппарата, вместо неё бы уже имело место облако космической пыли с необычным химическим составом. Неудивительно, что Великий и Мудрый так хочет заполучить эту штуку… Даже получив два мезонных заряда с орбитеров, пернатые смогли ответным ударом уничтожить «Последний сон» и крепко вломить «Бездне» — броня испарилась на треть, едва выдержала, и маскировке конец…

— Капитан! Пернатые! — истошный вопль динамика бьёт по ушам.

— Всем кораблям — огонь по готовности, без команды!

Электроника экранов внешнего обзора послушно усиливает и растягивает по времени вспышки, характерные для выхода гиперлётов из гиперпространства в реал, облегчая визуальное нахождение целей. Меня вдруг разбирает смех, и я смеюсь, словно напильник крошит стекло. Целей? Не стоит врать самому себе. Ибо целями сейчас станем мы.

— «Бездна», тебе взять звездолёт пернатых! — ненавистная морда Адмирала вновь загораживает обзор. — Эскадре держаться! К вам на помощь идёт весь Звёздный флот!

Я молча бью по клавише, отключая связь. Наш Адмирал всегда был идиотом. А впрочем, если приказ Повелителя категорический… какая разница, за что лишаться головы?

Новая серия вспышек, и распознаватель целей выдаёт светящиеся значки — характеристики вынырнувших объектов. Нет, это уже не пернатые…

— Капитан! Это хищники! — похоже, оператор системы опознавания целей в полной панике.

— Молчать, сволочь! — рявкаю я в ответ. — Десант?!

— Десант готов! — доносится из динамика. Что я делаю? Какой десант? Не успеть. Идут последние мгновения… Боевые машины хищников ещё страшнее, чем у пернатых — невидимая, зато абсолютно гарантированная смерть. А у нас никакой маскировки. Натуральная учебная мишень.

Мысль, чужая и холодная, неуместная в горячке боя, всплывает в моей голове — не удалось… Пожить так и не удалось…

А впрочем, не мне одному!

Я нащупываю кнопку на рукояти джойстика. Вот так. В упор. На!!!

Страшная сила плющит меня и корабль, выбрасывая в никуда, прочь из этой Вселенной.

Взрыв в голове!

Глава 50. Оскал бездны

Отростки шевелятся, медленно втягиваясь в дно здоровенной перевёрнутой ванны. Некоторое время я с интересом разглядываю их, без всяких мыслей. Голова ясная и пустая, мне тепло и уютно в этой ванне… Что у меня такое со спиной?

Детские личики возникают справа и слева. Некоторые в зелёных шапочках, некоторые просто с распущенными волосами… а вот эта девочка так смотрит… что за дети, откуда дети?

— Рома… — девочка, смотрящая на меня огромными, как озёра, глазами, всхлипывает. Я чувствую смутное беспокойство.

— Кто тебя обидел, девочка?

И только тут я замечаю свои руки — тонкие детские пальчики, длинные и изящные. Вот я не понял…

— Рома, это же я!!!

Режущий пронзительный крик взрывается в моей голове дикой болью, которая тут же стихает. Словно лопнул стеклянный аквариум, невидимые стенки которого отрезали меня от мира.

— Ира… Ир…

Я рывком сажусь, следующим движением выскакиваю из витализатора. Она повисает на мне, вцепившись руками и ногами. Я глажу её, целую…

Доктор (я уже понимаю, что этот вот ангел доктор) что-то смешно чирикает, щебечет. Что именно?

— Кой хрен «пока ещё слаб»?!! — Ирочка говорит по-русски, тем самым попутно озвучивая перевод. — Неужели не видите, он же не в состоянии взять ни одной мысли!!!

Доктор снова поёт и щебечет, и моя жена — а я уже уверен в этом, мы с Ирочкой давно женаты — затихает, всхлипывая.

— Да… — снова говорит она, с трудом сглатывая. — Всё-таки не погиб безвозвратно…

Маленькая девочка — а я уже понимаю, что это девочка не старше семи ангельских лет — бросается ко мне, повисает рядом с мамой, смешно чирикая. Глаза девочки оказываются прямо напротив моих, и голова вновь взрывается жуткой болью, словно лопается на куски.

— Ты совсем не узнаёшь меня, папа? — девочка говорит теперь по-русски.

— Ну как же я могу не узнать тебя, Мауна, — улыбаюсь я.

— …Равномерно, равномерно вращаем педали!

Доктор говорит по-русски с сильным акцентом, и я улыбаюсь — у него выходит «педели». А вообще-то я несправедлив к нему, конечно — за несколько коротких дней выучить инопланетный язык исключительно для общения с одним-единственным пациентом… Кстати, эти «педели» прелюбопытная штуковина, никогда прежде такого не видел — с виду просто помесь конских стремян с пляжными тапочками. Они висят непосредственно в воздухе, ни на что не опираясь, но вращать их можно точь-в-точь как у настоящего велосипеда. Не только вращать, впрочем: устройства позволяют проводить любые тесты — толчок одной или двумя ногами, например…

— Сильнее, сильнее, не ленимся!

И сам я сейчас вишу в воздухе в необычной позе — руки подняты вверх над головой, крылья распущены и оттянуты назад, почти сложившись вместе, как у бабочки-капустницы на отдыхе. Таким образом моё тело полностью открыто для медицины. Силовые поля фиксаторов надёжно удерживают меня в такой позе, и только ноги свободны… для вращения «педелей»… А зелёный свет, бьющий с потолка, делает меня прозрачным, как бутылочное стекло.

— Достаточно. Переходим вот сюда…

Теперь я вишу в воздухе, вытянувшись в струнку, и не могу шевельнуть ни ногой, ни рукой. Зато крылья свободны, и медики тщательно и подробно ощупывают каждое перо, не говоря уже о суставах и прочем.

— …Машем, машем крылышками! Сильнее, как будто взлетаешь!

Я молочу крыльями, поднимая настоящий вихрь. Вот интересно — моё тело великолепно помнит, когда и что надо делать. Во всяком случае, в первый же день я полетел, и сел без всяких приключений. Тело моё, похоже, в полном порядке. Чего нельзя сказать о мозгах. Мой разум сейчас напоминает разбитую вазу, склеенную не очень умелыми руками — не разваливается, и форма вроде та же, но это уже не то… Да и часть осколков затерялась где-то.