Призыв мёртвых - Джеймс Барклай

Однако при всем своем невообразимом упорстве мертвецы были медлительны. Слишком медлительны для окениев. Увидев, что позади троих наступавших образовалось свободное пространство, Ильев бросился им под ноги, сбил в сторону одного, перекатился и, оказавшись сзади, нанес несколько рубящих ударов по ногам, целя по сухожилиям и по лодыжкам. Мертвецы, пройдя по инерции шаг вперед, зашатались при попытке развернуться, в то время как адмирал схватил за запястье раненого цардита, выволок его из комнаты, захлопнул за собой дверь и запер ее.

— Ну вот, у нас есть время поговорить! Сейчас ты расскажешь мне все, что я хочу узнать.

— Ты знаешь достаточно. С вами покончено.

— Неужели тебе кажется, что со мной покончено? — Ильев опустился на колени и сгреб цардита за вонючий меховой воротник. Глаза у того стали закатываться на лоб. — Я знаю, он говорит через тебя. Ты слышишь меня, ублюдок? Остров снова в моих руках. И я приду за тобой и сожгу или отправлю на дно каждый твой корабль, который встанет на моем пути. Бойся меня, мерзавец. Бойся окениев!

Ильев отпустил воротник, и цардит снова упал наземь. Он еще дышал, но прерывисто, поскольку истекал кровью и находился на пороге смерти. Поднявшись, Ильев отпер дверь и пинком распахнул ее, оказавшись лицом к лицу с мертвецами.

— Господа, мне нужно забрать свои бумаги, — объявил он и закрыл за собой дверь.

— Топоры и молоты! — проревел Кашилли, влепив в лицо мертвеца удар, сбросивший его со скальной стены высотой в две тысячи футов. Тело, ударяясь о камни, полетело вниз и плюхнулось в воду. — Если хоть один из вас, ублюдков, выберется отсюда, пусть передаст, что нам нужно побольше топоров и молотов.

Над башнями Дворца окетанов реяли флаги. Кашилли вел свой отряд по восточной стене, границе обитаемой части острова. Сторожевые башни располагались на ней через каждую милю, всего четыре. Точно так же дело обстояло и с западной стороны, где должен был появиться Ильев. Там, со стороны капитана, подняли всего один флаг, и драка, как он понял, бросив туда взгляд, шла нешуточная.

Впрочем, уделить больше одного взгляда выяснению обстановки Кашилли не мог, поскольку на лестницу первой башни хлынул, грозя захлестнуть и затопить его отряд, целый поток мертвецов. Еще большее количество, будто по условленному сигналу, появилось позади, словно бы из ниоткуда. И Кашилли уже потерял трех бойцов. Но теперь настал его черед. Окении прикрывали тыл, сам он шел впереди, поигрывая зажатым в огромной лапище топором дровосека.

— Вперед, не останавливаться! Главное, не увязнуть!

Несмотря на опасность поранить друг друга, окении стояли по трое в ряд, а Кашилли чуть особняком, чтобы дать замах своему огромному топору. Навстречу им вывалились два десятка мертвых, но внизу, в саду и на лугах, их было несравненно больше. Многие, правда, оставались неподвижными, но некоторые тесными группами двигались к ступеням.

Кашилли с размаху рубанул мертвеца по боку, почувствовав по отдаче, как топор рассек грудную клетку, и зарычал, вырывая оружие, перед тем как мертвец полетел вниз:

— Сбрасывайте их! Вперед! Вперед!

Двое других воинов обрушили топоры на мертвецов, и еще три трупа были сброшены со стены, но в другую сторону, в сад, а значит, могли вернуться. Перед Кашилли на мгновение образовалось свободное пространство, и он, перехватив топорище обеими руками, стремительно нанес низкий удар такой силы, что начисто перерубил лодыжки одного мертвеца и глубоко рассек ногу другого в районе колена. Один свалился, цепляясь за камень руками, другой стал падать вперед, но Кашилли тычком отправил его назад, на двух других. Мертвец упал с тропы и, не издав ни звука, исчез, преданный милости Окетара. Тут у Кашилли появилась интересная мысль.

— Держитесь позади! Следуйте за мной в кильватере. Сбрасывайте их! Рубите ноги! — Он поудобнее перехватил топор. — Мне нужна эта башня. Сдается мне, там можно раздобыть масло и дерево.

Держа оружие наперевес, Кашилли уставился на мертвецов, которые снова наступали. Двое неловко ковыляли бок о бок, шедшие сзади двигались чуть быстрее, то и дело наталкиваясь на передних. Выглядело все это нелепо, и продвигались они неуклюже, но зато неуклонно, причем не выказывая ни малейшей обеспокоенности по поводу своих многочисленных ран. Работа, как говорится, топорная, но упорная, и тот, кто это затеял, намеревался довести ее до конца.

— Я отправлю вас в лоно милосердия, — пробормотал Кашилли и закричал, чтобы прояснить мозги: — Окетар ждет вас!

У ближнего к нему мертвеца оставался один глаз и половина лица. Из расколотого черепа сочился мозг. Топор Кашилли обрушился на шею несчастного, швырнув его на парапет. Снесенная с плеч голова полетела в океан, однако тело, хотя по нему пробежали судороги, устояло. И даже пыталось двигаться дальше, хотя ноги утратили координацию.

Замешкаться означало дать шанс страху. Кашилли не помедлил и доли мгновения. Он рванулся вперед, разя наотмашь и каждый раз продвигаясь если не на шаг, то на полшага. Причем теперь не столько рубил, сколько бил обухом, сшибая врагов со своего пути.

— Сбивайте их с тропы! — проорал он своим. — За мной!

Мертвецы обрушили на него град ударов. Кашилли увернулся, отпрянул от одного клинка, но другой оставил зазубрину на древке его топора, а третий разрезал прикрывавшую ладонь перчатку. Кашилли бешено заорал и покрепче сжал топор. Порез оказался глубоким, перчатка быстро заполнялась кровью, но это не помешало ему резким замахом впечатать мертвеца в низкую ограду. Он слышал, как рвались за ним следом его люди. Слышал хруст ломающихся костей, а потом странная тишина, молчание, с которым мертвецы отправлялись вниз со скалы.

— Ну, давайте! — прорычал он в лица надвигающимся врагам. — Кто смелый против окениев?

Кашилли одновременно со взмахом сделал еще шаг вперед, и его топор ударил мертвеца в бок под занесенную руку, отбросив налево. Со следующим шагом Кашилли выбросил ногу вперед и вверх: удар сапога по голове забросил тело на ограду. В следующий миг руки шедших сзади окениев сбросили и этого несчастного вниз — назад, в объятия Бога.

Гигант окений сплюнул кровь из рта. Холодную, густую, кислую на вкус. Еще один взмах топора. Еще один — и путь перед ним свободен. Однако еще толпа мертвецов валила к лестнице, ведущей на сторожевую башню. Кашилли взревел и побежал вперед. Окении с победным кличем помчались за ним, мигом оторвавшись от мертвецов, наседавших на них сзади.

— Надо пустить огонь по ступеням в сад! Отогнать их, чтоб не совались!

Кашилли взлетел по ступеням в башню. На отдельном столе лежали увеличители, холст покрывал печь и жаровню. Под невысоким столиком, на котором стояли три оловянные кружки и кувшин с водой, прятался деревянный сундук с резьбой в виде угрей и морских водорослей. Он отбросил крышку, порылся среди флагов и нашел то, что искал. Огромный сигнальный флаг окетанов — кроваво-красный с белым кругом в центре, перечеркнутым черным диагональным крестом. Флаг карантина.

— Поднять флаг! — распорядился он, вручая полотнище ближайшему окению. — Пятеро остаются — разожгите огонь и прикрывайте нам спины. Остальные за мной! Нам еще бегать и бегать.

Вдалеке, по ту сторону большого сада, к небу взметнулось пламя. Кашилли из-под руки поглядел туда. Огонь появился из дворцовых дверей и побежал вниз по ступеням, разгоняя порывавшихся подняться мертвецов. К сторожевой башне бежали окении. Кашилли помахал рукой, ему ответили. Удовлетворенно кивнув, он двинулся вниз по ступеням мимо своих людей.

— Одна готова, еще три. А ну вперед, седьмой отряд!

Ильев упрятал пергаментные свитки в цилиндрические футляры и сложил в объемистую кожаную суму, которую забросил за спину, чтобы освободить руки. Двое мертвецов в его кабинете еще продолжали дергаться, хотя угрозы уже не представляли. Один, с перебитым хребтом, силился вцепиться руками в ковер, на который упал, и хоть немного проползти вперед.

Адмирал опустился рядом с ним на колени и встретился взглядом. В глазах мертвеца не было ни боли, ни узнавания. Из его рта, пузырясь, вытекала кровь. Он ничего не говорил. Приподняв подбородок мертвеца, адмирал присмотрелся к его лицу. Этот человек умер не от ран, а от болезни. Гнойники покрывали его щеки, добираясь до глаз.

— Тебя сгубила горькая чума, друг мой. Но почему бы тебе не умереть по-настоящему? Почему бы не остановиться?

Ильев отпустил его голову, а сам отошел к окну, выходившему на дворец. В саду толпились сотни мертвецов, и он понятия не имел, откуда они все брались в таком количестве. Живые изгороди, деревья — хорошее прикрытие. Можно подобраться незаметно, если знаешь как. Другое дело, что это требует наличия других навыков, кроме слепой тяги к убийству.