Опыт революционной борьбы - Эрнесто Гевара

Написали небольшое письмо Фиделю, сообщая ему о последних событиях. Оно зашифровано и написано симпатическими чернилами.

16 апреля

Авангард выступил в 6.15, а мы – ровно через час после него. Сделали хороший переход до реки Икири, но Таня и Алехандро отстали. Когда мы замерили у них температуру, оказалось, что у Тани 39 с лишним, а у Алехандро 38. Это помешало нам совершить намеченный на сегодня переход. Мы оставили их двоих, а еще Негро и Серапио километром выше (если идти по реке) и продолжили путь до хутора, который называют Белья Виста. Там встретили четырех крестьян, которые продали нам картофель, одну свинью и маис. Они очень бедны, но запуганы нашим появлением здесь. Ночь провели за приготовлением еды и ужином. С места не двигались, ожидая наступления дня, чтобы незаметно для армии пройти через Тикучу.

17 апреля

В течение дня мы получали противоречивые сообщения и соответственно этому меняли свои решения. По словам крестьян, мы лишь потеряем время, если пойдем на Тикучу. Они утверждают, что до Муйупампы (Вака Гусман) имеется прямая и более короткая дорога, в конце которой ходят машины. После долгих колебаний с моей стороны мы приняли решение передвигаться напрямик на Муйупампу. Велел четырем подонкам оставаться с Хоакином. Хоакину я велел провести небольшую боевую операцию в окрестностях, чтобы отвлечь внимание от основной группы и затем ожидать нас в течение трех дней. Остальное время он должен оставаться в зоне, но избегать фронтальных боев и дожидаться нашего возвращения. Ночью мы узнали, что один из детей крестьянина пропал и, возможно, ушел, чтобы сообщить армии о нашем присутствии здесь. Все же мы решили придерживаться намеченного нами плана, чтобы наконец попробовать дать возможность уйти Французу и Карлосу. К группе подонков присоединился Моисее. Он не может идти с нами, потому что у него колики.

Мы находимся в следующем месте. Вот схема [нарисована схема]. Если мы будем возвращаться прежней дорогой, то рискуем столкнуться с армейскими частями, которые расквартированы в Лагунильясе, или же с какой-нибудь частью, идущей из Тикучи. Ведь солдаты в курсе того, где мы находимся. И все же нам придется поступить именно так, поскольку в противном случае мы потеряем связь с арьергардом.

Мы выступили в десять часов вечера и шли с перерывами до полпятого утра, после чего немного поспали. Прошли километров десять. Из всех крестьян, которых мы встречали, лишь один – Симон – согласился помочь нам, но явно был испуган. Другой, Видес, может быть опасным для нас. Он «богач» этой местности. Надо учесть также, что сын Карлоса Родаса исчез и, может быть, он доносчик (хотя, возможно, под давлением Видеса, которого из-за его богатства и влияния все крестьяне здесь слушаются).

18 апреля

Шли, не останавливаясь, до утра. Затем немного подремали и здорово замерзли. Утром авангард вышел на разведку и нашел хижину гуарани, которые дали нам мало информации. Часовые наши задержали всадника. Он оказался сыном Карлоса Родаса (но вторым). Ехал он в Якундай. Мы задержали его. Продвигались медленно и в три часа вышли к Матагалю, где расположен дом А. Падильи – бедного брата другого крестьянина, живущего в лиге отсюда, мимо которого мы недавно прошли. Крестьянин наш был охвачен ужасом и всячески старался выпроводить нас, но, в довершение всех бед, пошел дождь и нам пришлось укрыться в его доме.

19 апреля

Провели весь день на том месте, где остановились накануне, перехватывая крестьян, проезжавших через место скрещения дорог в обоих направлениях. В час дня часовые принесли совершенно нам ненужный «подарок» – английского журналиста Рота, который шел по нашим следам, сопровождаемый детьми из Лагунильяса, ставшими его проводниками. Документы его были в порядке, но внушали сомнение. В паспорте, в графе профессии слово «студент» было перечеркнуто и заменено на «журналист» (на самом же деле, по его словам, он фоторепортер). Кроме того, у него пуэрториканская виза, и он признал затем, что преподавал в Пуэрто-Рико испанский язык. Он рассказал, что был в нашем лагере, где ему показали дневник, в котором Браулио рассказывает о своих приключениях и переездах. Обычная история. Кажется, главной побудительной причиной действий наших людей стали недисциплинированность и безответственность. Из рассказов ребятишек, которые показывали путь журналисту, мы узнали, что в ту же ночь, как мы прибыли в этот район, об этом стало известно в Лагунильясе. Кто-то сообщил о нас армии. Мы нажали на сына Родаса, и он признался, что вместе с братом и еще одним батраком Видеса ходил в Лагунильяс, чтобы получить обещанную награду, которая колеблется между 500 и 1000 долларов. Мы наказали его, конфисковав у него лошадь, и сообщили об этой репрессивной мере другим задержанным крестьянам.

Француз предложил поставить перед англичанином вопрос о том, что, если тот хочет доказать свое доброе к нам расположение, он может помочь ему выбраться отсюда. Карлос, скрепя сердце, согласился с этим вариантом, а я умыл руки. В девять часов вечера мы дошли до [неразборчиво в дневнике] и продолжили переход в сторону Муйупампы. Там, по словам крестьян, все спокойно. Англичанин согласился с предложением Француза, переданным им Инти, а также изъявил согласие передать по назначению наше послание, которое я быстро подготовил. Без четверти двенадцать, пожав руки покидающим нас товарищам, мы продолжили путь к городку, который намеревались захватить. Со мной остались ПомбоДума и Урбано. Холод сильно давал себя знать. Мы развели костер. В час ночи прибыл Ньято и сообщил, что в городке объявлена тревога – там появились двадцать солдат и образованы отряды самозащиты. Один из таких отрядов, вооруженный двумя винтовками «М-3» и двумя револьверами, столкнулся с нашим авангардом и тут же сдался без боя. Наши попросили дальнейших указаний, и я велел им отступить, так как было уже поздно. Что касается английского журналиста, Француза и Карлоса, то я сказал, что они сами должны принять то решение, которое они сочтут наиболее подходящим. В четыре часа утра мы пустились в обратный путь, так и не выполнив поставленную перед собой задачу. Но Карлос решил остаться, и Француз последовал его примеру, однако на этот раз с явной неохотой.

20 апреля

Около семи часов пришли в дом Немесио Карабальо, которого мы видели еще ночью. Он тогда предлагал нам выпить кофе. Теперь он куда-то ушел, оставив дом с несколькими перепуганными слугами открытым. Прямо в доме мы устроили обед, купив у батраков маиса, хокос и сапальос. Примерно в час прибыл грузовик под белым флагом. На нем приехали помощник префекта Муйупампы, врач и священник городка. Инти поговорил с ними. Они прибыли с мирными предложениями, призывая к миру между боливийцами, который они предлагали заключить при их посредничестве. Инти обещал им не трогать Муйупампы, но с условием, что они до полседьмого обеспечат нас товарами по нашему специальному списку. Они не обещали сделать это, сказав, что в городке расположены подразделения армии, и заявили, что эти товары могут быть доставлены только к шести часам утра. Инти не согласился.