Врата зимы - Марк Энтони

ГЛАВА 42

Несмотря на то что над горизонтом вот уже несколько дней висели темные облака, Грейс ощущала прилив сил и бодрость духа. Хотя в большей степени физические усилия людей, а не магия способствовали восстановлению цитадели, казалось чудом, как быстро она приобретает вид действительно неприступной твердыни. Вскоре полностью была восстановлена стена, построены башенки-стрельницы, проделаны бойницы, аккуратно залатаны сланцевыми пластинками крыши.

После работы воины занимались тем, что собирали в кучи массивные камни, которые при осаде будут сбрасываться на головы атакующих врагов, затачивали мечи, занимались оперением стрел. Все складывалось гораздо лучше, чем Грейс могла предполагать. За исключением самой малости – хотя они успели осмотреть всю цитадель сверху донизу, замочной скважины, к которой могла бы подойти руна надежды, так и не отыскали.

Грейс расхаживала взад и вперед по главному залу мимо неподвижного Даржа. Это было, пожалуй, самое отвратительное место цитадели. Ниже располагалось только подземелье, и его только недавно окончательно отчистили от завалов мусора и грязи. Пол наконец вытерли влажными тряпками, убрав последний слой пыли. Он оказался искусно выложен сланцевыми плитками различных оттенков серого цвета. В зал принесли несколько охапок камыша, которыми прикрыли пол, чтобы не царапать подошвами сапог.

Грейс провела пальцем по поверхности руны.

– И все-таки она бесполезна, Дарж! Если это действительно ключ, способный пробудить волшебную силу цитадели, то почему замочную скважину поместили там, где ее невозможно найти?

– Наверное, этого просто не стали делать, – раздался у нее за спиной чей-то голос.

В зал вошел Орагиен в сопровождении Гредина. В ответ на недоуменный взгляд Грейс старый Толкователь Рун улыбнулся.

– Мне кажется, что для тех, кто построил цитадель, место такой замочной скважины было настолько очевидно, что они не стали делать надпись, которая бы указывала на него. Но для нас, кто пришел сюда семь веков спустя, это оказалось тайной.

Грейс подумала, что он, пожалуй, прав.

– Вы сказали мне, гроссмейстер, что камни цитадели связаны рунами. Вы сможете растолковать их и прочесть вслух, чтобы воззвать к жизни магические силы крепости?

На вопрос ответил Гредин, опередив своего наставника:

– Боюсь, что нет, Ваше величество. Только связанная руна может пробудить к жизни другую связанную руну.

Орагиен многозначительно посмотрел на юного Толкователя Рун.

– Ты сообразителен, Гредин, но еще многого не знаешь. – Он перевел взгляд на Грейс. – Все правильно – невозможно разбудить связанную руну, просто назвав ее имя. Однако есть и другие способы воздействовать на связанную руну. В арсенале рунной магии имеются и другие средства, которые помогут достичь желаемой цели.

– Какие же? – спросила Грейс.

– Связанную руну способна оживить вода или жар огня, или даже тот час, когда звезды над ней займут особое место на небе. Что угодно может привести в действие магию руны. Все зависит от того, какой замыслил ее создатель.

Грейс задумчиво пожевала губу. Слова Орагиена напомнили ей слова Грислы.

Если у тебя есть ключ, то для него обязательно найдется замочная скважина.

Может быть, они делают что-то неправильно? Может, причина неудачи кроется не в том, что замочную скважину не нашли, а в том, что ее вообще не существует?

– Надежда, – негромко произнесла она. – Что дает нам надежду?

– Жизнь, – немедленно откликнулся Гредин. – Надежда умирает последней. Там где жизнь, там всегда есть место надежде.

– Верно, – посмотрела на него Грейс. – А что еще дает надежду?

Орагиен задумчиво погладил бороду.

– Наступление весны дарит надежду, надежду на обновление. Парящий в небесах орел – символ надежды.

– Знамя, трепещущее на ветру, – возбужденно добавил Гредин. – Дружеское рукопожатие мужчин. Поспевающая нива. Младенец на руках матери.

Грейс удивленно подняла брови.

– Младенцев у нас тут нет, давайте думать еще. Что еще является символом надежды?

– Рассвет, – пророкотал чей-то бас.

Все посмотрели на Даржа. Эмбарец испуганно заморгал, смущенный всеобщим вниманием.

– Простите меня, если помешал вашей беседе, – извинился он.

Грейс крепко сжала его руку.

– Не извиняйся, Дарж, ты прав. Рассвет приносит надежду. Утро сменяет ночь. Свет приходит после тьмы.

Грейс бесчисленное количество раз рассматривала каменный диск руны с тремя серебристыми полосками. Но разве когда-нибудь она изучала ее вне помещения при ярком дневном свете? Этого она не могла припомнить.

За стенами крепости стоял ясный день, и через высокие окна зала внутрь проникали потоки яркого солнечного света, похожего на жидкое золото. Грейс приблизилась к одному из окон. Она протянула руку, чтобы на руну падал свет. Белая поверхность каменного диска показалась ей похожей на золото.

Однако ничего не случилось. Грейс досчитала про себя до десяти, затем до двадцати. Руке стало тепло от солнечных лучей, ладонь вспотела.

– Извините меня, Ваше величество, – произнес за ее спиной Дарж. – Я вовсе не хотел вселять в вас напрасные надежды.

– Что здесь происходит? – спросил сэр Тарус, вошедший в зал вместе с командором Палладусом.

– К сожалению, ничего, – ответила Грейс и убрала руку в сторону от потока солнечного света.

Лежащая на ее ладони руна продолжала сиять золотистым светом.

– Не может быть! – удивилась она.

Однако все было именно так. Руна по-прежнему излучала свет, который сделался еще ярче. Серебристые линии горели. Руна прямо на глазах стала увеличиваться в весе и нагреваться.

– О боги! – вскричал Палладус. – Она становится все больше!

Диск достиг размеров монеты, затем увеличился вдвое… втрое. Руна потяжелела настолько, что Грейс выронила ее, и она упала на камышовую подстилку. Все столпились вокруг, не подходя при этом слишком близко. Прямо на глазах у всех диск увеличился до размера обеденной тарелки. Он сиял настолько ярко, что приходилось сощуривать глаза.

– Смотрите! – указал Орагиен.

С поверхности руны вверх ударил столб света более яркого, чем солнечные лучи, которые проникали в окна зала. Внутри плясали пылинки, моментально превращавшиеся в искры огня. Сливаясь, искорки начинали двигаться более упорядоченно, превращаясь в узнаваемый образ.

Образ мужчины. Высокого, с горделивой осанкой и мужественными чертами лица. Его одежды украшали многочисленные символы власти. Грейс сразу же поняла, что это – Повелитель Рун. Или был таковым многие столетия назад, когда было создано волшебство.

– Приветствую тебя, Властительница Малакора, Несущая Надежду! – заговорил образ Повелителя Рун, глаза его горели, словно угли. – Поскольку тебе была дана эта руна, то на тебя возлагается и самая священная обязанность, самая главная из всех, которыми когда-либо удостаивались наследники короля Ультера. Тебе предстоит пробудить к жизни магию Неприступной Цитадели, когда настанут времена мрака и опасность нависнет над миром.