Ангел-мечтатель (СИ) - Ирина Буря
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
О необходимости физического контакта с сопровождаемым он напомнил мне в самый последний момент. В результате я успел дотянуться всего лишь до руки карающего меча. Но даже от этого совершенно невинного прикосновения тот так вздрогнул, что мне уже совсем не терпелось побыстрее закончить переговоры и выяснить у Гения природу столь полезного приема и — главное — работает ли он на земле.
Переговоры, однако, затянулись.
Оказалось, что откровения подкидыша были нужны Гению лишь для подтверждения его собственного, давно сложившегося и безукоризненно точного представления о закулисной возне у светлых.
Это меня не удивило.
Так же, как и его глубокое понимание сущности карающего меча — залоснившегося довольством, когда ему отвели обеспечение связи нашего союза с землей. Лишь бы здесь со своими импровизациями под ногами не путался — осталось за кадром просьбы Гения.
Приятно не удивило меня признание Гением моих скромных способностей — только так можно было трактовать его предложение мне стать первым в истории представителем нашего течения в официальной, пусть и вновь образованной, структурной единице светлых. И перенести наше сопротивление в глубь их территории и в самую гущу их рядов — этот аспект также остался между нами. Зато крайне неприятным сюрпризом оказалось для меня присутствие на этих переговорах обоих родителей юного мыслителя. Еще меньшее понимание встретило у меня явное намерение Гения предоставить им место в своих планах — причем, явно не второстепенное.
Глава 10.4
В отношении Татьяны я бы еще не возражал. У нее неожиданно обнаружился критический взгляд на казалось бы нерушимые догмы — что блестяще проиллюстрировало ее проникновение в инвертацию — и полное оболванивание, называемое у правящего течения образованием, еще вряд ли успело окончательно задушить в ней эти живые ростки.
Но вводить в серьезнейшее дело ее, с позволения сказать, хранителя?! Который одним своим присутствием парализовывал, как правило, у окружающих здравый смысл и даже инстинкт самосохранения?
Интересы этого дела недвусмысленно требовали немедленной отсылки его на землю — в этом мои глухие предчувствия совпали с богатым опытом карающего меча. Возобновления при этом удушающего влияния не в меру заботливого родителя на юного мыслителя можно было, с известной долей уверенности, не опасаться — если перед Мариной предстанет один из наиболее одиозных представителей особо ненавистного ей ангельского течения, причем с известием о том, что последнее предпринимает дальнейшие шаги по полному и окончательному порабощению столь любимого ею человечества … После этого, пожалуй, можно будет больше никогда не опасаться какого бы то ни было влияния вышеупомянутого представителя.
Но я абсолютно не ожидал, что величайший ум нашего течения окажется не менее подвержен этому влиянию, чем светлые, постоянно спускающие своему доморощенному оппортунисту любые выходки, за которые наш, к примеру, сотрудник уже давно пошел бы под трибунал.
Гений продолжал настаивать на моей совместной с прирожденным провокатором работе. Уже не на земле, на что я в свое время опрометчиво согласился, а в том самом новом подразделении светлых, в котором нам наконец-то удалось добиться своего представительства. И в котором любая неминуемая вспышка со стороны родителя изучаемого объекта будет немедленно отнесена на счет моего якобы подстрекательства. Со всеми последующими организационными выводами.
Мне трудно даже предположить, что Гений смог в нем увидеть. Скорее всего, введение непредсказуемой переменной добавило ему интереса к стоящей перед нами задаче. И — внутренне отметил я изящество его комбинации — право претендовать на свое официальное и непосредственное участие в ее решении.
Дальше неприятные неожиданности посыпались одна за другой.
Свое участие Гений видел не только официальным, но и удаленным, что, с моей точки зрения, ставило под вопрос его непосредственность — размеры мироздания вряд ли предполагали, что в любой нужный момент он окажется в зоне досягаемости даже мысленной связи. Не скрою, сначала мне польстило его доверие — не новоиспеченным же светлым работу нового подразделения координировать, не говоря уже о склочном расстриге-хранителе.
Но возглавить движение такого масштаба — у меня крепла уверенность, что в конечном итоге речь идет о свержении диктатуры светлых и освобождении от нее земли — мог только сопоставимый с грандиозностью его задач ум. Я был убежден, что других мнений на этот счет ни у кого нет, и меня царапнула та легкость, с которой Гений самоустранился от руководящей роли.
Затем меня царапнуло еще сильнее — в свете недавних вопросов юного мыслителя. Гений отверг вопрос о том, не откажется ли Создатель принять его, как смехотворный. Значит, у него и раньше был туда доступ. Значит, засилье светлых уже нельзя списать на их саботаж в информировании высшей власти. Значит, либо ту все устраивает, либо Гений не счел нужным обратиться к ней за защитой. Значит, и его все устраивает … либо устраивало …
Достроить эту чрезвычайно тревожную логическую цепочку мне помешала Татьяна. Объявив, что сотрудникам нового подразделения будет запрещено посещение земли.
Признаюсь, я дрогнул.
Оставить мою неистовую, кипящую от малейшей несправедливости дочь в тот момент, когда виртуозы предвзятости готовят свой окончательный поход против земли …
С единственной опорой в виде совсем еще юного мыслителя, вокруг которого вот-вот закрутится водоворот вторжения …
В полной власти ее козыряющего любому пинку свыше опекуна, который наверняка утопит ее в лавине аргументов в пользу этого вторжения …
В отсутствие Гения, только что переместившего меня в пространстве без какого-либо участия с моей стороны …
Как минимум эту мысль он прочитал — и на этот раз я не имел ничего против самовольного сканирования. Еще больше я был признателен ему за напоминание не мысленно, а вслух о преодолении его собственного запрета посещать землю. Теперь, если карающий меч только вздумает торговаться со мной об условиях, на которых я смогу его сопровождать …
… то найдутся другие пути, полностью вернулся к своему нормальному функционированию запаниковавший было мозг. Настоящих специалистов в юриспруденции у светлых, привыкших к тому, что законом является любое их слово, просто нет — значит, в трудовом контракте для нового подразделения наверняка найдутся лазейки для обхода хотя бы этого пункта.
Торговаться карающий меч начал, не дожидаясь необходимости транспортировать меня на землю. И продемонстрировав — своей солдафонской прямолинейностью — не только полное непонимание сложной обстановки на ней, но и абсолютное нежелание разбираться в ней.
Он определенно вообразил, что имеет дело со своей дрессированной сворой.
