Ликвидация неграмотности и малограмотности. Школы взрослых. Самообразование - Надежда Крупская

В чем гвоздь нашей плановости? В том, что она создается путем изучения каждого края, района, в том, что задуманный план строится миллионами рук. У нас каждый рабочий становится подлинным хозяином производства. И обо всем этом надо рассказывать в наших школах.

Это мои мечты пока, но это не мечты вообще, а мечты, органически увязанные с практикой. И я думаю, что такие лекции и беседы по вопросам организации труда в наших школах можно наладить.

Другой важный вопрос — это вопрос, который особенно подчеркивал Ленин, — необходимость ширить политехнический кругозор. Это значит ширить понимание основ производства, основ техники и в производстве и в сельском хозяйстве. И Ленин особенно подчеркивал — в сельском хозяйстве. Политехнизация имеет целью показать, как развивалась техника, по какой линии шло развитие, что самое главное, важное, что лежит в основе работы каждой машины, в работе всего машиностроения, всей энергетики. Политехническое образование не означает, что каждый должен делать все на свете — и пахать, и металлические вещи делать, и столярные работы выполнять, и т. д. У нас часто под словом «политехнизм» или ровно ничего не понимают, или понимают не то, что надо. А наборщики и теперь, как и при Владимире Ильиче, вместо «политехнический» продолжают набирать «политический». И даже редко эта ошибка выправляется корректорами.

Политехнизм — это не техническое воспитание в узком смысле слова, это не профессиональное образование. Вопросы организации труда ширят политехнический кругозор, дают понимание того, как техника, наука влияют на разные отрасли труда и какие существуют взаимоотношения между разными отраслями труда. Это для каждого человека, в какой бы профессии он ни работал, знать необходимо.

Теперь о связи теории с практикой. Владимир Ильич на III съезде комсомола говорил, что самое плохое, что было в старой школе, — это разрыв между теорией и практикой. Надо сказать про комсомольцев, что они провели замечательное дело: отпечатали во многих экземплярах эту речь Владимира Ильича и обязали каждого комсомольца ее прочитать.

Я была недавно на одном совещании, где преподавателей математики, физики, химии, естествознания расспрашивали о том, как они теорию связывают с практикой. Физики, которых мне пришлось там слышать, говорили только о лаборатории. Но работа в лаборатории не есть еще связь с практикой — это лишь метод обучения, показ, без которого, конечно, нельзя проходить физику. О связи же с практикой, о показе того, как знание физики помогает усовершенствованию машин, овладению силами природы, подчинению их власти человека, — об этом не говорили; как учащиеся на практике должны знакомиться с этим, — об этом не было речи. Потом выступали биологи. Они совершенно не связывали преподавание биологии ни с выработкой мировоззрения, ни с эволюционной теорией.

Я знаю, какое колоссальное влияние имеет экскурсия просто в лес со знающим биологом или в соответствующий музей, как это влияет на мировоззрение. В старое время я была учительницей в воскресной школе. В 90-х гг. религия очень сильно была распространена среди рабочих. Я помню, один рабочий приносит мне книгу и говорит: «Вот почитайте». А книга эта называлась «Хождение богородицы по мукам». Я прочитала. Потом мы с ним потолковали. В конце концов как-то убедила его так, что не только он сам стал ходить в школу, но и сынишку стал водить, чтобы и тот слушал уроки. Но так бывало в редких случаях, обыкновенно, рабочие тогда говорили, что «науку господа выдумали», «господам верить нельзя — все врут, и наука врет».

Наглядность при объяснении убеждает чрезвычайно. Мне иногда еще и теперь пишут мои ученики. Один из Балашова писал года два назад, что до сих пор вспоминает про то, как ходил с преподавателем на выставку по электричеству. На выставке была модель тела человека и показано было, как у человека сердце бьется. Эту модель человека автор письма помнит сорок пять лет. Вот какие вещи может наделать биология! А у нас биология сейчас часто в школе бывает на задворках. Надо ее с задворков выдвинуть на более видное место, потому что она имеет значение для всего мировоззрения человека.

У нас громадные достижения не только в области хозяйственной работы, массы стали сознательными, сейчас нельзя и сравнивать развитие масс с тем, что было раньше, а в смысле культурных навыков в быту много еще отсталости.

Мне хотелось бы, чтобы каждый директор школы взрослых повышенного типа настороженно относился к тому, как проходятся предметы в школе, дают ли они учащимся то, что им необходимо. Ведь работа в школе взрослых теснейшим образом примыкает к партийной работе. Хотелось бы, чтобы вся работа школ взрослых была насквозь пропитана глубокой партийностью, чтобы школы взрослых играли крупнейшую роль в коммунистическом воспитании масс.

1936 г.

ЗАМЕЧАНИЯ К ПРОЕКТУ ПРОГРАММ НА 1936/37 УЧЕБНЫЙ ГОД

При составлении программ для неполных средних и средних школ взрослых надо иметь в виду, что цель занятий в этих школах не просто подготовка в какое-нибудь учебное заведение. Основная цель их — вооружить учащихся теми знаниями, которые необходимы им в их повседневной трудовой и общественной работе.

В школе взрослых учащиеся — народ занятой, который должен учиться наиболее экономным образом, это люди с большим трудовым и жизненным опытом, уже с известным (правда, очень различным) кругом знаний и умений, люди, которым надо научиться немедленно прилагать полученные знания к жизни, к соцстройке. С этой точки зрения и надо подойти к программе школ взрослых. Я многократно говорила о необходимости до составления программ выработать общие установки. Так как этого не сделано, то большинство программ неудачно.

Программа разработана методкабинетом инспекции школ взрослых Моссовета.

В программе два раздела: 1) «Развитие речи и работа над книгой»; 2) «Грамматика, орфография и пунктуация».

Взрослому человеку надо привыкнуть прежде всего к чтению деловых статей, научиться правильно, сжато, толково излагать свои мысли по деловым, интересующим его вопросам.

Деловых статей очень мало в наших учебниках, их много в газетах. Но в программах ни слова не сказано о работе с газетой, с деловым материалом, о выборе и характере этого делового материала; говорится лишь о художественном материале. Сочинения начинаются с «изложения», потом идут творческие сочинения, потом описания. Учат писать, доверенность, расписку, заявление — и только. А как написать деловое письмо грамотно, вразумительно, без повторений, без отступлений, — об этом нет ни слова. Как написать корреспонденцию, деловое сообщение, — об этом ни слова. А на деловом материале легче всего научиться грамотно и правильно писать. Ничего не говорится о росте запаса слов, об их орфографическом освоении, об умении их употреблять. То же об оборотах правильных и неправильных с точки зрения их смысла и употребления.

Ни слова не сказано о практике пользования словарями, справочниками, ни слова не сказано о библиотеках и умении ими пользоваться.

Конспекты, планы… Все это хорошо, когда есть уже большая привычка к чтению и деловому грамотному письму.

Добролюбов используется лишь для «тезирования» (как будто содержание его статей не имеет отношения к изучению русского языка). Темы даются весьма мудреные. Например, в IX классе даются такие темы: «В чем ценность художественного творчества А. П. Чехова для нашего времени», «Какие условия вызвали появление в жизнь Иудушки Головлева».

Насчет тем, даваемых на дом, в школах взрослых надо сообразоваться с фактическими возможностями учащихся заниматься дома, пользоваться библиотекой.

Что касается орфографии, то самое важное — это выработка правильной устной и письменной речи путем слушания, чтения, путем списывания и т. п. Усвоение орфографических правил вещь сравнительно легкая. Большую роль при усвоении орфографии играет упражнение всех видов памяти (слуховой, зрительной, моторной), подбор самых простых примеров, не отвлекающих внимания непонятным содержанием. Осмысливание грамматических правил, требующих иногда экскурсов в область истории языка, отсутствует в программе. Выкидывается при этом за борт всякий историзм в области языка, выкидывается сравнительное языкознание.

Не грех бы почитать то, что писал Ф. Энгельс в «Анти-Дюринге» о грамматике, которую хотел ввести Дюринг в «школах будущего»: «Г-н Дюринг, — писал Энгельс, — изгнав из своего учебного плана всю современную историческую грамматику, оставляет для обучения языкам в своей школе только старомодную, выкроенную в стиле древней классической филологии, техническую грамматику, со всей ее казуистикой и произвольностью, порождаемыми отсутствием в ней исторического основания»[162].