Вспоминая голубую Землю (ЛП) - Рейнольдс Аластер

Джеффри сменил позу. Он переместил правую руку на ту же опору, что и левую, а затем отвел левую так далеко назад через плечо, насколько смог, не потеряв при этом равновесия. У него перехватило дыхание, зная, что он сможет удерживать эту позу всего несколько секунд. Он не мог изменить положение своих ног до тех пор, пока снова не выпрыгнул в космос, держась только руками. Сделав еще один вдох, рассчитав движение, которое ему нужно будет совершить, отрепетировав, куда именно он поставит ноги, когда инерция вернет его в контакт с капсулой, он совершил это.

Что-то скрутилось у него в запястье. Боль была сильной, как удар кинжала в нерв, но в то же время кратковременной. Он заставил себя не отпускать руку, кряхтя от дискомфорта. Его левая нога снова коснулась капсулы, затем правая. Он попытался ухватиться покрепче, его правая пятка скользнула по изогнутому боку капсулы.

Тогда он был в безопасности.

Джеффри позволил себе минуту собираться с силами, прежде чем продолжить. Добраться до входного отверстия было нетрудно, хотя это требовало осторожности. При других обстоятельствах, зная, что с Гектором уже что-то случилось, он поступил бы так с огромной осторожностью. Сейчас это вряд ли возможно. Он забрался внутрь и, опустившись на мягкий пол, почувствовал только облегчение от того, что больше не нужно цепляться за поручни. Его запястье болело, мышцы плеча протестовали, ноги горели от напряжения.

Но он был на борту "Зимней королевы".

Внутреннее пространство капсулы было размером с ванную комнату. Там стояли раскладные табуреты и стол, пара ширм. Достаточно для игры в карты, но даже без костюмов здесь было бы очень тесно более чем двум людям. Однако капсулы не предназначались для длительного проживания. Идея состояла бы в том, чтобы проводить несколько часов в день при нормальной или даже немного превышающей нормальную гравитации, чтобы компенсировать снижение содержания кальция и сокращение мышечной массы в результате длительной невесомости. Учитывая, что Юнис была одна в своем последнем путешествии в дальний космос, пространство для локтей вряд ли было проблемой.

Он посмотрел вверх, вдоль спицы, соединявшей капсулу с центральной осью космического корабля. Девяносто метров: более или менее такое же расстояние, которое они уже преодолели после входа в среду обитания. Там была лестница, и места как раз хватало, чтобы по ней мог подняться один человек. Прежде чем начались судороги, он начал восхождение. Его конечности протестовали, боль в запястье усиливалась, но по мере того, как он поднимался, его эффективный вес постепенно уменьшался, и усилие становилось терпимым. Примерно через каждые десять метров лестница достигала платформы и менялась бортами, так что не было риска упасть до конца. Он недоумевал, почему они не оборудовали лифт, но после недолгого размышления стало достаточно ясно: весь смысл манипулятора центрифуги заключался в том, чтобы воздействовать на кости и мышцы. Лазание вверх и вниз было частью упражнения.

Воздух в корабле свободно смешивался с воздухом в камере, но в нем чувствовался металлический привкус, которого он раньше не помнил. Здесь пахло антисептиком, как в больничном коридоре, который тщательно вымыли и отполировали. И было не так холодно, как снаружи. В дополнение к теплу до его ушей теперь доносились корабельные звуки. Он услышал электрическое жужжание того, что, как он предположил, было механизмом центрифуги, а за ним приглушенное пыхтение бортовой системы жизнеобеспечения и циркуляции воздуха, как в демонстрационном зале, полном холодильников.

Через три минуты после начала подъема Джеффри снова оказался в невесомости. Он достиг переходного кольца, где вращательное движение центрифуги совпадало с неподвижной системой отсчета основного корпуса. Медленно проползло овальное отверстие, обрамленное прокладкой. Гектор зашел, по крайней мере, так далеко.

Джеффри протиснулся в дыру, когда она появилась в следующий раз. Времени для завершения маневра было достаточно, и он не сомневался, что существуют предохранительные механизмы, готовые остановить вращение центрифуги, если он каким-либо образом подвергнет себя опасности.

Он вплыл в освещенное ядро "Зимней королевы" и оценил обстановку.

Он находился в середине корабля: на корме располагался узел двигателя и ядерная энергетическая установка; на носу находилась командная палуба. Он висел в коридоре, шестиугольном в поперечном сечении, с панелями и шкафчиками, расположенными продольными полосами. Между планками были утоплены лестницы, накладки для захвата и поручни. Главный свет был включен, и все выглядело очень чистым и опрятным.

Совсем не похоже на корабль, побывавший на краю Солнечной системы и обратно, а тем более на тот, на котором прожили шестьдесят с лишним лет. Джеффри подцепил край полосатой предупреждающей надписи, окаймлявшей то, что стеклянная панель определяла как аварийный пульт управления переборкой. По краям наклейки нет даже намека на грязь. Его собственные ногти были даже грязнее.

Ничто не оставалось таким уж новым, по крайней мере, когда люди были в курсе событий.

- Гектор! - крикнул Джеффри. - Ты меня слышишь?

Никакого ответа. Не то чтобы это обязательно что-то значило, поскольку корабль был большим, и между различными его внутренними секциями, несомненно, имелись звуконепроницаемые двери. Но в какую сторону направился его двоюродный брат?

Подбросив мысленно монетку, Джеффри решил сначала проверить командную палубу. Доверяя своей ориентации, он двинулся по коридору, используя поручни и ремни для удержания. Он был рад, что у него было время привыкнуть к невесомости на "Куэйноре".

Коридор повернул направо, затем налево - протискиваясь мимо какого-то топливного бака или модуля внешнего оборудования, предположил он, - а затем появилась дверь, преграждающая ему путь. В двери было проделано маленькое окошко, но все, что он мог видеть сквозь него, - это небольшое пространство и еще одну дверь за ним. Собравшись с духом, сознавая, что на нем нет скафандра и что у него нет причин предполагать, что весь корабль находится под давлением, он протянул руку и коснулся того, что, очевидно, было пультом управления дверью. Янтарный огонек сменился зеленым, и дверь разъехалась на две сцепляющиеся половинки.

Он протиснулся в пространство за дверью, и дверь закрылась почти прежде, чем он успел преодолеть щель. Он остановил свой порыв и открыл ладонью вторую дверь. За ней был воздух. Он продолжил свое исследование.

По его расчетам, Джеффри думал, что сейчас он, должно быть, уже на полпути к передней части корабля. Коридор, по которому он двигался, был шире остальных, и от него отходили комнаты - или, точнее, отсеки. Проходя мимо, он бросил на них мимолетный взгляд. Большинство из них были достаточно просторными, чтобы служить изолированными каютами для отдельных членов экипажа, и действительно, одна или две были оборудованы койками и другими раскладными удобствами. Но опять же не было никаких признаков того, что чем-то когда-либо пользовались. Он миновал пару палат побольше, столовую, общую комнату, лазарет - все хромированное и зеленовато-гороховое оборудование сверкало и было упаковано в термоусадочную пленку, как будто его только вчера заказали по каталогу и установили. Тренажерный зал с нулевой гравитацией, что-то вроде кинотеатра или лекционного зала. Больше шкафчиков для хранения вещей и отсеков для оборудования. Множество аппаратуры и прочего: скафандры, оборудование для ремонта в вакууме, медицинские принадлежности и продукты питания, даже пара запасных прокси, ожидающих, когда их введут в эксплуатацию. Прокси выглядели на удивление современно для корабля, который никуда не летал с 2101 года.

Были ли у них тогда вообще прокси? - задумался Джеффри.

Он двинулся дальше. Вокруг него корабль пыхтел, жужжал и щелкал. Теперь стало намного теплее, почти неуютно, и Джеффри начал потеть под внутренним слоем скафандра. Он миновал пару больших комнат цвета яичной скорлупы, обставленных шкафами для криогенной спячки: саркофагами обтекаемой формы. Это были устройства Хитачи, обклеенные медицинскими логотипами, инструкциями и графическими предупреждающими надписями. Там было шесть шкафов.