Сумерки - Дин Кунц

Они взяли Джоя с собой, потому что Кристина не допускала мысли о разлуке с ним. Недавно пережитое, когда она чуть не потеряла мальчика, все еще довлело над ней, и если она не видела его больше двух часов, начинала нервничать. «Придет время, – говорила она Чарли, – и я смогу немного расслабиться. Но не теперь. Придет время, и мы уедем вместе, только мы вдвоем, а Джоя оставим с Вэл. Но не теперь. Еще не сейчас. Если ты хочешь взять меня в жены, придется нам проводить медовый месяц втроем. Это романтично?»

Чарли не возражал. Он любил мальчика. С Джоем приятно было проводить время: он был послушным, любознательным, сообразительным и ласковым ребенком.

На церемонии Джой был шафером, и ему очень нравилась его роль. Он с серьезным лицом торжественно нес кольцо, а в нужный момент отдал его Чарли с такой широкой и теплой улыбкой, которая, казалось, могла расплавить золото кольца.

Когда официальная часть закончилась и под звуки «Радости к миру» Уэйна Ньютона они покидали церковь, было решено отпустить заказанный лимузин и пойти до гостиницы пешком. День был теплым, небо – голубым, не считая нескольких редких белых облачков, и даже музыка, гремящая в барах по обе стороны бульвара Лас-Вегас, не раздражала.

– Как насчет свадебного обеда? – поинтересовался Джой.

– Ты же завтракал два часа назад, – сказал Чарли.

– Я расту.

– Верно.

– А как ты представляешь хороший свадебный обед? – спросила Кристина.

Джой немного подумал, потом сказал:

– Биг-мак и баскин-роббинс.

– Ты знаешь, что с тобой может случиться, если ты будешь есть слишком много биг-маков? – сказала Кристина.

– Что? – спросил мальчик.

– Когда вырастешь, будешь как Рональд Макдональдс.

– Верно, – подтвердил Чарли. – Большой красный нос, рыжие волосы и толстые красные губы.

Джой засмеялся:

– Здорово! Хотел бы я, чтобы Чубакка был здесь.

– Я уверена, что Вэл хорошо заботится о нем, милый.

– Да, но он не слышит наших шуток.

Они шли по тротуару, Джой – между ними, и даже в это время дня горели вывески и реклама.

– Я вырасту, и у меня будут ноги как у клоуна? – спросил Джой.

– Точно, – ответил Чарли, – двадцать восьмого размера.

– Невозможно будет водить машину, – предупредила Кристина.

– Или танцевать, – подхватил Чарли.

– Я не люблю танцевать, – парировал Джой. – Не люблю девчонок.

– Ну, через несколько лет полюбишь, – пообещала мать.

Джой нахмурился.

– Чубакка говорит то же самое, но я не верю.

– О, Чубакка, значит, разговаривает? – подтрунивала Кристина.

– Ну….

– И он разбирается в девочках?

– Ну, хорошо, если ты хочешь знать, – сказал Джой. – Я признаюсь, что я просто притворяюсь, что он разговаривает.

Чарли засмеялся и подмигнул жене.

– А если я буду есть много биг-маков, у меня и руки будут как у клоуна? – не унимался Джой.

– Ну да, – ответил Чарли. – И ты не сможешь завязывать шнурки на ботинках.

– Или ковырять в носу, – добавила Кристина.

– Я не ковыряю в носу, – возмутился Джой. – А знаешь, что Вэл сказала о ковырянии в носу?

– Нет. Что? – спросила Кристина, и Чарли заметил, что она немного боится ответа, потому что у Вэл мальчик всегда подхватывал разные словечки.

Джой сощурился от лучей солнца, будто старался точнее вспомнить высказывание Вэл. Потом произнес:

– Она сказала, что в носу ковыряют лодыри, психи, налоговые инспекторы и ее бывший муж.

Чарли и Кристина посмотрели друг на друга и засмеялись. Так хорошо было смеяться.

Джой сказал:

– Знаете, если вы хотите побыть…, ммм…, одни, можете оставить меня в игровой комнате в гостинице. – Я не возражаю. Там здорово. Всякие игры и прочее. А может, вы хотите поиграть в карты или на том автомате, где мама выиграла вчера?

– Я думаю, мы, пожалуй, остановимся, пока не проигрались, милый.

– А я думаю, вы должны играть, мам. Спорим, вы выиграете. Гораздо больше. Правда. Я знаю, что выиграете.

Я просто знаю, – сказал мальчик.

Солнце снова выглянуло из-за редких белых облаков, осветило мостовую, отразилось в хромированных панелях и стеклах проезжающих автомобилей, преобразив обшарпанные гостиницы и казино и наполнив воздух фантастическим мерцанием.

Эта история заканчивалась при ярком свете дня, а не темной, непогожей ночью.