Обмен разумов - Роберт Шекли

— Где это у меня?.. — сказал Дженкинс. — Ага, вот. Рапорт агента 334-А. Зачитываю: «Моя просьба повысить мне зарплату до сих пор осталась без ответа, и я хотел бы…» Нет, не то. Ага! Читаю: «Король был замечен, когда покидал дворцовую территорию тайным и трусливым образом, странно не соответствующим его обычной открытости и мужественности. Король дошел до калитки у дальнего конца бассейна, принадлежащего принцессе Робин, скинул кавалерийские сапоги, один из которых упал в бассейн, надел пару легких кроссовок, а затем с целеустремленным видом вышел из калитки и устремился в город, который, по всей видимости, имеет бесконечное протяжение».

— Король отправился в город?

— Так тут написано.

— Но он никогда ничего подобного не делал!

— На сей раз, получается, сделал.

— А в какое место города он направился?

— Это нам неизвестно, принцесса.

— Как это неизвестно? И вы еще имеете наглость называть себя сыскной службой?

Помолчав, Дженкинс сухо сказал:

— Наш договор, как я вынужден напомнить вам, принцесса Робин, предусматривает информацию о местонахождении короля в любое время суток в пределах территории королевского дворца. Но в нем ничего не сказано о том, что нам положено делать, если король покинет эту территорию.

Робин отшвырнула телефон и сказала Миранде:

— Похоже, он покинул дворец. ТАК он никогда еще не поступал!

— Некоторые мужчины совершенно не способны на предательство, — меланхолически заметила Миранда. — Пока в один прекрасный день без всяких видимых причин не поступают именно ТАК.

Зазвонил телефон. Это опять был Дженкинс.

— Наш агент тут кое-что поблизости обнаружил. Это записка, адресована вам. Прочитать?

— Как вы смеете читать мою корреспонденцию?

— В нашем договоре сказано, принцесса, что мы обязаны просматривать вашу почту и сообщать вам ее содержание елико возможно скорее. Все это в тех бумагах, которые вы подписали.

— Ну хорошо, читайте, читайте.

— Тут написано: «Привет, детка, вынужден смотаться в город по важному делу. Вернусь как только смогу. Чао!». Подпись: Ральф Рекс.

Робин положила мобильник и посмотрела на Миранду, которая, как обычно, все слышала, а фрейлина, в свою очередь, взглянула на юную принцессу глазами, полными искреннего сочувствия.

— Этот ублюдок сбежал от тебя!

— Так оно и есть, — тупо сказала Робин. Реакцией на ошеломительную новость стала внезапная слабость, предвещающая ей в ближайшем будущем полноценную мигрень. И все-таки этого надо было ожидать. Когда ты молода, красива, талантлива и мила, и у тебя прелестные волосы и великолепная фигура, и ты собираешься замуж за короля бесконечного пространства и вообще на вершине полного счастья… Дела при таких обстоятельствах могут развиваться лишь вниз, а не вверх.

— Я знала, знала, что все чересчур хорошо, чтобы быть правдой! — Принцесса топнула ногой. — Проклятье! Вот так бы и шлепнулась на песок и заколотила пятками!

— Ты можешь, конечно, — сказала Миранда. — Кто вправе тебя осудить? Но ты ведь знаешь, то есть я хочу сказать, принцесса Робин прекрасно знала, что в сложившихся ныне обстоятельствах она должна быть стойкой и отважной принцессой и обратиться за советом к той, что всегда была ее лучшей и мудрейшей советчицей, невзирая на свои экстравагантные манеры и злой язык. Принцесса думала, разумеется, о своей родной матушке, леди Гвендолен Иннит.

— Конечно! — сказала Робин. — Спасибо тебе, Миранда. И как я сама не догадалась? Мама всегда знает, что надо делать!

— Если тут вообще что-нибудь можно сделать, — сказала Миранда, — леди Иннит точно скажет, что именно. Храни тебя бог, принцесса!

Последние слова Миранды были адресованы уже пустому воздуху. Поскольку Робин, едва задержавшись, чтобы накинуть на купальник пеньюар, вступила в хромово-стеклянную кабину Транслятодора, и тот, будучи заранее настроен, в мгновение ока перенес ее в материнское поместье.

Глава 18

В данный момент герцогиня пребывала в огромном дворе своего поместья, окруженном изящными арками, и от скуки швырялась дротиками в курьера, которому приплачивала спецдобавку за риск к обыкновенно положенному жалованью. Это была высокая, сухопарая дама с длинными, змеистыми черными волосами и размашистой мужской походкой, выработанной в подражание ее культовому идолу Жорж Санд. Сегодня на леди Иннит красовался зеленый охотничий костюм, который ее совсем не красил, предательски обтягивая долговязую фигуру. Но герцогине было наплевать. Она была выше банальной красоты с ее недозрелыми треволнениями.

Этим утром в поместье проводилась традиционная ежемесячная церемония изничтожения самого ленивого из слуг, что, несомненно, стимулировало всех остальных держаться на приемлемом уровне. Андрей, нерадивый подручный дворецкого, одетый в спортивные трусы и теннисные тапочки, неохотно вышел на старт и принял низкую позицию. Беговая дорожка виляла между разнообразными препятствиями и заканчивалась у небольшого бельведера, в добрых пятидесяти футах от стартовой линии.

— Марш! — рявкнула герцогиня, и Андрей рванул со старта, петляя, как заяц. Леди Иннит спокойно натянула свой охотничий лук, жестко прищурила глаза, прицелилась и спустила тетиву. Стрела просвистела на полдюйма выше плеча Андрея, который отчаянно взвизгнул и удвоил усилия.

— Мама… — начала было Робин, внезапно появляясь рядом с герцогиней, и та, вздрогнув от неожиданности, пустила вторую стрелу в молоко. Бегун удачно завершил дистанцию и укрылся за башенкой бельведера. Леди Иннит раздраженно сказала:

— Я же просила тебя, дорогая, никогда не сваливаться мне на голову, как сейчас. Теперь этот бездельник Андрей улизнул, а я так мечтала пристрелить его нынешним утром.

— Ты слишком сурова к Андрею, — заметила Робин.

— Он получает надбавку за риск, на что ему жаловаться? И почему ты не могла подождать до файф-о-клока?

Принцесса быстро изложила все, что ей было известно о действиях короля, и показала матери его записку.

Прочитав записку, герцогиня жестко прищурилась и произнесла:

— Не могу сказать, что меня никогда не посещало дурное предчувствие.

— Меня оно тоже посещало, — сказала Робин.

— Еще бы, дорогая, ведь это я научила тебя доверять собственным предчувствиям.

— Нет, я научилась сама!

— Не будем спорить, дорогая. Ситуация критическая и не терпит отлагательства. Дочь моя, ты ни в чем не провинилась перед королем, а тот позволил себе сбежать от тебя без единого слова, сказанного в объяснение.