Брюс Ли. Я никогда не сдамся - Мэттью Полли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но если кто-то все еще верит в расовые различия, я думаю, что это слишком отсталый и узкомыслящий человек. Неважно, какой у вас цвет кожи, я все равно могу с вами дружить без какого-либо барьера.
Это беспокойство о «китаенизированности» Брюса переросло в полноценный конфликт из-за — подумать только! — волос на лице. Очень немногие китайцы могут отрастить бороду — даже на жиденькие усики уходит несколько недель. Для китайцев волосы на теле связаны с отличиями от иностранцев. Там популярна шутка: «Почему иностранцы такие волосатые? Потому что, когда мы уже были людьми, они все еще были обезьянами». Благодаря своим предкам из Европы, Брюс мог отпустить густую бороду. Он привык не бриться, когда жил в Америке, потому что там никто не переживал по этому поводу. Но в Гонконге борода сделала Брюса похожим на двоюродного брата Чингисхана. Это напоминало китайским фанатам, что он был «смешанных кровей».
Когда 12 января 1972 в гонконгском журнале появилась фотография Брюса, провожающего свою семью, его бородатое лицо шокировало публику. «Радио энд Телевижн Дэйли» критиковали его внешность за плохое влияние на молодых людей и угрозу общественному порядку.
Его рубашки в цветочек, разноцветные брюки, спортивная обувь и сандалии уже вдохновили многих подражателей. Но кто бы мог ожидать, что эта новоиспеченная, почти тридцатилетняя звезда отрастит бороду? На самом деле борода Брюса напоминает не что иное, как культуру «хиппи», вызвавшую такой ажиотаж в Америке; этот его новый образ не столь красив, как старый. Однако и это не все: бунтарь Брюс в шутку предсказывал, что «теперь количество бород в Гонконге удвоится». На самом деле нам нужно оглянуться, чтобы увидеть эффект. Неужели многие люди, особенно молодежь, уже начали подражать его прическе, его моде и даже его жестам? Может быть, наше относительно вестернизированное общество скоро переместится в сторону звезд и полос?
Еще одной группой людей, которой угрожали западные идеи Брюса, были его старые одноклассники по вин-чунь. Когда он создал Джит Кун-До, то разорвал отношения с «материнским искусством». В течение многих лет он держал все в секрете от них. Только когда он собрался вернуться в Гонконг, он написал письмо своему инструктору, Вон Шунь Ляну, признав свое отступничество: «С тех пор, как начал практиковать в 1966 году по-настоящему (с защитой, перчатками и прочим), я понял, сколько во мне было предрассудков и насколько они были неверны. Поэтому я изменил название сущности моего исследования на Джит Кун-До. Однако Джит Кун-До — всего лишь название. Самое главное — избегать предубеждений в обучении», — писал он. А затем признал заслуги Вона и Ип Мана за его новое творение: «Я благодарю Вас и Учителя за то, что вы преподали мне пути вин-чунь в Гонконге. На самом деле, я должен поблагодарить вас за то, что вы привели меня на путь практического обучения».
По возвращении Брюс, которого Ип Ман прозвал «выскочкой», пришел в школу своего учителя, чтобы продемонстрировать превосходство Джит Кун-До. Стоя в маленькой комнате с Ип Маном и десятком-другим учеников вин-чунь — некоторых он знал еще с подросткового возраста, других видел впервые — Брюс попросил добровольца для спарринга. Ученики мямлили, мычали что-то неразборчивое или просто смотрели в пол. Но одного из младших учеников все же удалось уговорить. «Этот парень был так озадачен моими движениями! — торжествующе рассказывал Брюс Мито. — Я продолжал двигаться то так, то этак, обрушивал на него удары ногами и кулаками, не давая ему возможности восстановить равновесие. Думаю, он был потрясен — каждый мой удар достиг бы цели, если бы я не контролировал их. Джит Кун-До слишком быстр для вин-чунь». Следующий младший ученик показал себя еще хуже. «Я продолжал делать ложные замахи, а он каждый раз велся на них. Однажды он так выбросился, что чуть не упал лицом на пол. Я даже не трогал его».
Увидев унижение двух братьев, старшеклассники категорически отказались спарринговать с Брюсом. «Эти сосунки… они струсили. Я, конечно, хотел бы провести с ними спарринг, — жаловался Брюс. — Это были те самые парни, которые задавали мне жару, когда я только пришел в школу вин-чунь. Я был худым пятнадцатилетним подростком, а эти ребята уже тогда были помощниками инструктора Ип Мана. Ну, я думаю, они увидели достаточно и не захотели ставить себя в глупое положение».
Вон Шунь Лян не присутствовал в тот день, но слышал жалобы: Маленький дракон Ли выставил на посмешище своих братьев по вин-чунь; он утверждает, что его стиль лучше; кто-то должен преподать ему урок.
После премьеры «Большого босса» радостный Брюс позвонил Вону.
— Вы видели мой фильм?
— Нет, — ответил его старый учитель.
— Я пришлю вам билеты, — немедленно ответил Брюс. — Вы должны это увидеть. Мой кунг-фу находится на другом уровне. Моя борьба отличается от того, что я узнал раньше. Я так быстр, что мало кто может коснуться меня.
— Я ничего не знаю о твоих успехах в кунг-фу, — холодно ответил его учитель.
Получив два билета от Брюса, Вон наконец отправился посмотреть фильм со своим лучшим учеником Ван Кам Люном. Брюс позвонил ему на следующий день — радостный и гордый студент, который хотел получить одобрение своего учителя.
— Итак, старший брат Лян, ты посмотрел фильм?
— Да.
— Теперь мои навыки кунг-фу действительно хороши, да? У меня быстрые ноги, а?
— Твои кулаки медленно бьют в цель, но быстро возвращаются, — ответил Вон. Это была резкая критика: хорошие удары ученика вин-чунь должны быстро бить в цель и медленно возвращаться. Он говорил, что удары Брюса слабы.
Удивленный и немного уязвленный, Брюс перешел к защите:
— То, что вы видите в фильмах, отличается от реальности.
— Тогда давай попробуем как-нибудь в реальности, — сказал Вон, вызвав Брюса.
Договоренности были отложены, пока Брюс работал над другими фильмами. Только после того, как
