Пол и гендер - Евгений Ильин

В исследовании Карабеник (Karabenick, 1977) было продемонстрировано, что высокий уровень боязни неудачи снижает результаты женщин, соревнующихся с мужчинами, только тогда, когда они считали предлагаемое задание «мужским».

Макклелланд Д., 2007, с. 439–440.

Кроме большего прилежания девочек их высокую математическую успеваемость можно объяснить и тем, что преподавание математики в основном ведется учителями-женщинами, которые учат решать математические задачи способом, рассчитанным на лучшее развитие у них самих и у девочек вербальных способностей. Так, при решении геометрических задач они обозначают все углы и стороны буквами и дальше оперируют буквенными символами и выученными шаблонами-теоремами. Собственно геометрические (пространственные) методы решения задач, свойственные мальчикам, учителя-женщины не используют. Мальчики же при решении этих задач мысленно поворачивают сравниваемые фигуры в пространстве и накладывают их друг на друга. Таким образом, метод обучения, предлагаемый учителем-женщиной, создает оптимальные условия для обучения девочек, но вступает в противоречие со способностями мальчиков.

Лучшая успеваемость девочек, обусловленная большим их прилежанием и женским стилем обучения, создает неодинаковые условия при отборе учащихся для дальнейшего обучения в IX–XI классах. Ведь школьная администрация не очень охотно идет на перевод в IX класс школьников с невысокими отметками. Практика же показывает, что половина талантов в школьные времена были троечниками. Все это приводит к тому, что на высшее образование в основном претендуют и имеют больше шансов попасть в вуз вследствие лучшей подготовленности представительницы женского пола. Ситуация во многих технических вузах с традиционно мужскими специальностями такова, пишут Г. М. Бреслав и Б. И. Хасан, что руководители вуза радуются, если половина студентов оказывается мужского пола.

К сожалению, сейчас различия в успешности обучения в вузах лиц мужского и женского пола не изучаются. В то же время было бы весьма интересно выяснить, что изменилось за прошедшее столетие в характеристиках тех и других.

Так, Л. Я Якобсон (1929) пишет: «В своей книге “Женщина с высшим образованием” (Берлин, 1897) Кирхгофф приводит следующие результаты анкеты, произведенной им среди профессоров университета, учителей женских учебных заведений и писателей: прилежанием и чувством долга женщина значительно превосходит мужчину; далее отмечаются ее наблюдательность, способность быстро схватить сущность вопроса, умение учиться. В дальнейшем первое число означает признание, а второе – отрицание: самостоятельность мышления как 0:6; функционирование разума независимо от чувства как 0:12; строго логическое мышление как 1:5; способность к отвлеченному мышлению как 1:8; самостоятельная научная деятельность как 2:15. …Приведем также выводы анкеты, произведенной в 1903 г. редакцией парижского журнала «Revue» относительно мнения наиболее известных в Европе профессоров и ректоров высших школ по вопросу о совместном обучении и его результатов у женщин. Выводы эти следующие: хотя вообще женщины обнаруживают лучшую память и более серьезные, более полные и точные знания, чем мужчины, им не хватает самостоятельности и глубины мысли. Они больше воспринимают, чем творят…Наконец, упомянем об анкете, произведенной Геймансом среди профессоров и преподавателей голландских университетов. Здесь, прежде всего, приходится отметить, что студентки дают гораздо больший процент “удовлетворительных” ответов на экзаменах и несколько больший процент “весьма удовлетворительных” ответов, чем студенты.

В приводимых ниже данных анкеты первое число означает преобладание у мужчин, второе – преобладание у женщин и третье – одинаковое отношение у мужчин и женщин.

Вывод из этих данных очевиден: в науке женщин не воспринимали всерьез. Но все же выделены те черты женского психического склада, которые не отрицаются и в наше время, – большее трудолюбие, ответственность, дисциплинированность в учебе и в то же время отсутствие инициативности и творческого подхода. Женщина больше хороший исполнитель, чем творец новых идей.

Стили научения. В зависимости от того, как человек собирает и перерабатывает информацию, выделяют стили научения, которые представлены у мужчин и женщин в различном соотношении. Информацию можно собирать посредством конкретного опыта или абстрактной концептуализации, а обработка информации происходит либо путем рефлексивного наблюдения, либо путем активного экспериментирования. Исходя из этого, Д. Колб (Kolb D., 1976) выделил четыре стиля научения:

– аккомодирующий : конкретный опыт + активное экспериментирование;

– дивергирующий : конкретный опыт + рефлексивное наблюдение;

– ассимилирующий : рефлексивное наблюдение + абстрактная концептуализация;

– конвергирующий : абстрактная концептуализация + активное экспериментирование.

М. Филбин с коллегами (Philbin М. et al., 1995), используя разработанный Колбом «Вопросник личностных стилей», установили, что большинство мужчин (48 %) из их выборки использовали ассимилирующий стиль, поскольку им нравилось разрабатывать модели и таксономии. Только 8 % мужчин пользовались дивергирующим стилем, так как они полагались в основном на воображение. У женщин распределение различных стилей было более равномерным: дивергирующий и конвергирующий стили использовали по 28,9 %, аккомодирующий – 22,2 %, ассимилирующий – 20 %.

18.3. Совместное или раздельное обучение?

Этот вопрос имеет длинную историю. Как пишет И. С. Клецина (2003), «в истории отечественного среднего образования были периоды, когда раздельное по признаку пола обучение было всеобщим, так как было определено законодательно. Известно, что в дореволюционной России девочки не обучались вместе с мальчиками, эта практика обосновывалась особенностями женской психики, меньшими интеллектуальными способностями женщины. Однако с начала XX в. по примеру некоторых стран Европы в России начали создаваться образовательные учреждения с совместным по полу обучением и воспитанием. Так, в Санкт-Петербурге в 1908 г. были открыты первые коммерческие училища с совместным по полу обучением, а после первых лет существования советской власти такая практика стала повсеместной. Совместное обучение мальчиков и девочек считалось прогрессивным. Педагоги и психологи Л. Е. Раскин (1929), Е. Н. Эвергетова (1928) и др. подчеркивали, что при совместном обучении между детьми и подростками противоположного пола формируется дружба, они приобретают важный опыт товарищества. Таким образом, совместное обучение подчеркивает равноправие полов, создает базу для дальнейших межличностных контактов и совместного труда. Однако в 1943 г. практика раздельного по полу обучения и воспитания вновь была приостановлена. Постановление СНК узаконило раздельное обучение для девочек и мальчиков и внедряло разные модели социализации в зависимости от пола… Организация раздельного обучения мальчиков и девочек была вызвана прежде всего государственными интересами. Образ матери как господствующей фигуры в семье был основой в женском образовании. В мужском образовании доминировал образ мужчины как защитника Родины. Девочек воспитывали как будущих матерей, а мальчиков – как воинов, но в то же время предполагалось, что и те и другие будут одинаково добросовестно трудиться на производстве, прежде всего на благо своей Родины… Как чувствовали себя дети в таких условиях? Моральный климат школы резко изменился. Отношения мальчиков и девочек, которые могли теперь встречаться только на редких совместных вечерах, под бдительным надзором учителей, утратили товарищеский характер, эротизировались и сексуализировались (Кон И. С., 1997)… В условиях раздельного обучения мальчики и девочки воспитывались как две абсолютно разные группы людей, имеющих противоположные сущности и предназначения. Тем самым утверждалось в сознании людей представление о принципиальных различиях мужской и женской психологии, поведении, жизненного пути мужчин и женщин. По многочисленным просьбам учителей и родителей раздельное по полу обучение было отменено в 1954 г., и советская школа стала опять совместной» (с. 120–123).

Полагаю, что многие из этих утверждений излишне категоричны. Я, например, свое начальное образование получил в школе с совместным обучением и смею заверить, что особой дружбы между мальчиками и девочками не было, а проблески «эротизации и сексуализации» были. Затем я учился в мужской школе и могу утверждать, что отношение к девочкам у нас было романтическим , а не эротическим. Поэтому мне жаль, что в 1954 г. «по многочисленным просьбам учителей и родителей» раздельное обучение было отменено. Плоды этого в нравственном воспитании мальчиков и девочек мы пожинаем теперь в полной мере. Почему-то не учитывается, что мужские и женские школы не были учреждениями закрытого типа или интернатами. После школы дети шли домой, где общение вовсе не было разделено по признаку пола и где мальчики и девочки могли дружить друг с другом. Ведь никто нас не воспитывал в духе пренебрежения и тем более ненависти к противоположному полу. И вообще, насколько я помню, вопрос о половых различиях и разном статусе мужчин и женщин в обществе в то время в школе не обсуждался. Ведь официальная политика государства придавала тем и другим равный статус. И в этой чехарде совместного и раздельного обучения превалировали политические цели и меньше всего учитывались психологические различия между лицами обоего пола, их склонности и способности и тем более «просьбы трудящихся», хотя все постановления правительства так и объяснялись.