Перекрестки сумерек - Роберт Джордан

Авиенда подошла сбоку к Илэйн, улыбаясь так, словно была в восторге от возможности поговорить с девушкой.

– От мечей нет никакой пользы, – произнесла она мягко. Мягко! Авиенда! Илэйн никогда не подозревала, что ее сестра способна перевоплощаться настолько искусно. У нее в руке тоже была чаша с подогретым вином. Вряд ли можно было ожидать, что она по-прежнему будет хлебать несладкий чай, движимая сестринским сочувствием. – Нужно учиться владеть копьем. А также ножом и луком. Бергитте Трагелион может за двести шагов выбить тебе оба глаза из своего лука. А может быть, и за триста.

– Владеть копьем? – слабо проговорила Каталина. И затем, слегка недоверчивым тоном: – Оба глаза?

– Ты еще не представлена моей сестре, – произнесла Илэйн. – Авиенда, это леди Каталин Хевин. Каталин, это Авиенда из септа Девять Долин. – Возможно, ей следовало представить их друг другу в обратном порядке, но Авиенда действительно была ее сестрой, и даже Верховная Опора должна смириться с тем, что ее представляют сестре Дочери-Наследницы, а не наоборот. – Авиенда из Таардад Айил. Она обучается, чтобы стать Хранительницей Мудрости.

Рот девушки раскрылся от изумления, ее челюсть отвисала все ниже и ниже при каждом следующем слове, пока губы не округлились, словно у рыбы. Илэйн в душе торжествовала. Авиенда одарила Илэйн скупой улыбкой, ее зеленые глаза одобрительно сверкнули над чашей с вином. Илэйн сохраняла серьезное лицо, хотя ей очень хотелось ухмыльнуться в ответ.

С другими было гораздо легче иметь дело, они не вели себя так вызывающе. Периваль и Бранлет держались застенчиво, оба в первый раз были в Кэймлине, не говоря уже о Королевском дворце. Они почти не открывали рот, если их не спрашивали о чем-нибудь. Ко-найл счел шуткой заявление о том, что Авиенда – айилка, и чуть не получил нож в ребра за то, что позволил себе захохотать над ней во все горло. К счастью, он решил, что и это тоже было шуткой. Авиен-да сохраняла ледяную сдержанность, благодаря которой походила бы на Хранительницу Мудрости, будь на ней ее обычная одежда; но в бархате она выглядела скорее придворной дамой, хоть и хваталась за нож. А Бранлет постоянно искоса кидал взгляда: на Бергитте. Илэйн не сразу поняла, что он следит за тем, как та передвигается на своих высоких каблуках – эти широкие штаны все же слишком обтягивали ее бедра, – поняв это, Илэйн только вздохнула. К счастью, Бер-гитте ничего не заметила; узы дали бы Илэйн знать, даже если бы та пыталась скрыть это. Бергитте любила, когда мужчины заглядывались на нее – взрослые мужчины. Вряд ли замыслам Илэйн сильно посодействовало, если бы ее Страж отшлепал юного Бранлета по заду.

В основном они хотели знать, правда ли, что Реанне Корли была Айз Седай. Ни один из четверых до сих пор не видел Сестер, но они считали, что она наверняка из их числа, поскольку могла направлять и за один шаг перенесла их с их дружинами через сотни миль. Перед Илэйн открывалась хорошая возможность попрактиковаться в том, чтобы уклончиво отвечать на вопросы, не сказав ни слова откровенной лжи, чему помогало кольцо Великого Змея на ее собственном пальце. Ложь запятнала бы ее отношения с этой четверкой с самого начала, но вряд ли стоило надеяться, что слухи о том, что ей помогают Айз Седай, дойдут до Аримиллы, если она будет рассказывать все как есть направо и налево. Разумеется, всем четверым не терпелось сообщить, сколько бойцов они привели с собой – всего оказалось немногим более трех тысяч, причем почти половина из них – арбалетчики и алебардщики, которые будут особенно полезны на стенах. Это была довольно значительная сила, даже удивительно, что четыре Дома смогли отрядить столько людей по первому зову Дайлин, хотя, с другой стороны, ни один Дом не хотел, чтобы его Верховная Опора оставалась в эти времена без охраны. Когда начиналась борьба за трон, похищения членов Домов были не таким уж редким явлением. Конайл так и заявил ей – со смехом; ему, по-видимому, все вокруг казалось смешным. Бран-лет кивнул и провел рукой по волосам. Илэйн подумала: знают ли многочисленные тетушки, дядюшки и кузены, что он находится у нее, и что предпримут, когда узнают.

– Если бы Дайлин согласилась подождать несколько дней, – сказала Каталин, – я привела бы больше, чем двенадцать сотен. – Вот уже третий раз подряд она открывала рот, чтобы намекнуть на то, что привела больше людей, чем остальные, причем намного больше. – Я послала бы ко всем Домам, которые присягали Хевину.

– А я – ко всем Домам, что присягали Нортэну, – добавил Конайл. С ухмылкой, разумеется. – Нортэн, наверное, не смог бы выставить столько мечей, сколько Хевин или Траканд – или Мантир, – прибавил он с поклоном в сторону Периваля, – но каждый, кто откликается на зов Орлов, двинулся бы защищать Кэймлин.

– Им вряд ли удалось бы двигаться достаточно быстро по зимним дорогам, – тихо сказал Периваль. Это было неожиданно, поскольку никто не заговаривал с ним. – Думается мне, что придется обходиться теми, кто у нас есть на настоящий момент.

Конайл рассмеялся и хлопнул парня по плечу, посоветовав ему не падать духом, поскольку каждый человек с горячим сердцем уже находится на пути к Кэймлину, чтобы поддержать леди Илэйн; но сама Илэйн посмотрела на Периваля с большим интересом. Его голубые глаза какой-то миг смотрели на нее не дрогнув, затем он застенчиво отвел взгляд. Он был еще мальчик, но понимал, во что ввязался, лучше Конайла или Каталин, которая продолжала распространяться о том, сколько бойцов она привела, и сколько Хевин мог бы созвать еще, как будто все присутствующие, за исключением Авиен-ды, не знали точно, сколько человек откликается на призыв каждого из Домов – сколько из обученных солдат, сколько фермеров смогут взять алебарду или пику, если случится война, и сколько крестьян можно будет призвать в случае нужды. Лорд Виллин провел хорошую работу с юным Перивалем. Теперь Илэйн должна проследить за тем, чтобы она не пропала втуне.

Наконец наступило время обменяться поцелуями, причем Бранлет покраснел до корней волос, Периваль смущенно прикрыл глаза, когда Илэйн наклонилась к нему, а Конайл поклялся никогда не мыть щеку. Каталин ответила Илэйн неожиданно неуверенным клевком в щеку, словно до нее только сейчас дошло, что она тем самым соглашается поставить Илэйн выше себя, но спустя мгновение кивнула сама себе, и холодная гордость вновь окутала ее, словно мантия. Когда все четверо были наконец переданы на руки горничных и слуг, которые должны были проводить гостей в апартаменты, – Илэйн надеялась, что у старшей горничной хватило времени приготовить их, – Дайлин вновь наполнила вином свою чашу и с усталым вздохом уселась на один из высоких резных стульев.