Практикум для теоретика (СИ) - Анна Стриковская

Внедрялся, — понятливо кивнула я.

Именно. Но вот что‑то происходит и он активизируется. Одновременно с этим в Сармионе появляешься ты и ставишь тут все с ног на голову.

Я надула губы: с каких это пор простое наведение порядка так называется? Конрад со вздохом извинился.

— Ну хорошо, ставишь все с головы на ноги. Главное то, что начинаются изменения. Они привлекают к себе внимание короля, он тобой увлекается…

Ну и рассуждения! Выходит, я специально отвлекала внимание короля, чтобы заговорщики под шумок проворачивали свои делишки?

— Ты хочешь сказать, что это я шпионка?

— Нет конечно. Хотя, если бы я тебя не знал и не проверил досконально, то мог бы так подумать.

Ни фига себе! Мне и в голову не встало, что я могу вызвать подозрения. Обидно такое слушать, особенно от того, кому душу отдала.

Спасибо, дорогой.

Марта, не обижайся. Просто ты оказалась на редкость хорошим отвлекающим фактором. На фоне здешней нудной жизни трудно быть незамеченным, малейшее отклонение от шаблона — и тебя засекут, обратят особое внимание. Шпион сидел тихо, пока не появилась ты. Вернее, пока Горан в тебя не влюбился.

Он правда так думает?

— Кон, а ты уверен, что король в меня именно влюбился? По — моему, эта гипотеза не выдерживает никакой критики. Я не красавица, обычная девушка — простолюдинка, во мне нет ничего, чтобы привлечь такого шикарного красавца, избалованного женщинами, как Горан. Да, его заело, что я не втрескалась по уши, но это все.

Конрад подхватил меня со стула и закружил по комнате, целуя везде, куда мог дотянуться.

— Ты уверена? А я не могу понять: если я в тебя влюбился до потери рассудка, то почему не мог король?

После этого мы незамедлительно переместились в спальню и я так и не рассказала Конраду, почему верю в его любовь, но ни на минуту не могу поверить в любовь Горана.

А ночью проснулась и долго лежала без сна, но не двигалась, боясь потревожить Конрада. Зато навспоминалась и наразмышлялась вдоволь.

С чего началось мое знакомство с королем? С того, что он попытался меня очаровать своей магией. Вот так сходу: без знакомства, без разговора, просто увидел и применил свои чары чуть ли не на полную катушку. Меня это и тогда удивило, а сейчас, в свете того, что произошло потом, вовсе кажется подозрительным.

Что ему втемяшилось? Не думаю, что так он пытается покорить любую женщину, оказавшуюся в радиусе взгляда. Да они в его объятья должны сами падать, как переспелые груши с дерева. Король, да еще такой красавец! А он попытался очаровать первую увиденную им в Школе незнакомую девушку, тем более он тогда не знал, кто я такая. Что‑то должно было его подтолкнуть, но что? Или кто? Выходит, шпион и диверсант действовал уже тогда?

Тогда возникает следующий вопрос: кто он? Гесперий? Сильвия? Или кто‑то, на кого мы вообще не думаем?

Затем Горан стал за мной ухаживать, с одной стороны вроде настойчиво, с другой… Он не искал со мной встреч специально. Складывалось представление, что он бросался на штурм только тогда, когда я по каким‑то причинам появлялась в пределах видимости, или у него был железный повод для встречи.

Воля ваша, но влюбленные так себя не ведут. Они сами находят и повод, и причину, чтобы увидеть предмет своей страсти.

И кстати, каждый раз, как мы с королем встречались, он вел себя неразумно, как балованный ребенок, а не как государственный деятель. При этом все, начиная с Рихарда, меня уверяли, что Горан умен, что он достойный наследник трона своего отца. А я видела совсем другое.

Дальше я перешла к воспоминаниям о появлении короля на празднике. Все были заранее уверены, что он не придет. А он притащился и стал устраивать мало что не скандал. То, что он заставил Рихарда пойти проверять мою спальню вообще ни в какие ворота не лезет. Странно, что мужчины сочли это нормальным.

А теперь принцесса жалуется, что у планомерного, рассудительного брата стало семь пятниц на неделе. Она это видит на отношении к ней, любимой, но я думаю, что это отразилось на всех государственных делах.

Король, который уезжает охотиться в одиночку тогда, когда к нему прибыло посольство дружественной страны, ведет себя по меньшей мере странно.

И тут я чуть не подскочила! Дура бестолковая! Надо было записать еще одно событие: король изменил свое решение относительно брака принцессы Лилианы. Вместо жениха из империи ее сговорили за младшего кортальского принца. Филодор, кажется? И произошло это практически тогда же, когда Горан познакомился со мной.

И вот тут мне стало совсем непонятно. Пока принцесса должна была выйти замуж в дальние страны, все было тихо и гладко. Но стоило ей обрести жениха из соседней страны, как началось что‑то непередаваемое. Я не могу утверждать, не знаю точно, когда Горан решил выдать сестру за кортальского принца, до нашего знакомства или против, но что‑то мне подсказывает, что я права.

Появление Леокадии указывает на то, что здесь мы имеем дело с происками кортальских тайных служб.

Спрашивается: зачем? Зачем Корталу невменяемый король соседней страны? Чем их не устраивает Горан, такой, какой он есть, на троне? Что это имперцы от обиды гадят, я не поверю. Слишком далеко границы империи от Шимассы. Между ними даже толковой торговли нет, да и незамужних принцесс на свете больше, чем холостых принцев. Об этом даже в газетах пишут.

Если понять, с какой целью все это устроили, будет проще найти виновников. Но у меня в голове не укладывается. Бред какой‑то. Полное безумие, никакой логики.

Ладно, если я не могу понять цель, попробуем зайти с другой стороны. Папа всегда учил: если теорему не удается доказать в лоб, попробуйте это сделать от противного. Если не выходит начать с начала, надо идти с другого конца.

Я не могу понять зачем, но может быть, если я смогу понять как, и первый вопрос прояснится?

Вспомнила все, что прочитала в учебнике. Естественно, в голове пока сумбур, прочитала не все, только про внушение, материал не улегся, но кое‑что удалось понять. Главное я уяснила: ментальное воздействие не способно идти против природы человека. Можно усилить имеющиеся чувства или внушить мысли, если они лежат в русле личности человека. Заставить убить того, кто не способен на убийство, невозможно. Точно так же невозможно внушить любовь к тому, кто безразличен. Легче поменять минус на плюс и превратить любовь в ненависть, а ненависть в любовь. Взрастить же страсть на пустом месте маг — менталист не способен.

Существуют, конечно, запретные техники, например, полное подчинение, но вряд ли их применили к королю.