Шелепин - Леонид Млечин

На должность управляющего делами ЦК Шелепин предлагал своего человека, Гранта Тиграновича Григоряна. Он был заместителем управляющего. Но Брежнев его не утвердил. Зачем ему шелепинский человек на таком важном посту, где в руках все партийное имущество?

Брежнев позаботился о том, чтобы и должность начальника Четвертого главного управления при Министерстве здравоохранения (кремлевская медицина) не занял человек, считавшийся ставленником Шелепина. Леонид Ильич тогда еще не жаловался на здоровье, но угадал важность этой позиции. Состояние здоровья высших людей в государстве – бесценная информация в борьбе за власть.

Человек тридцать-сорок из окружения Шелепина разослали кого куда, большей частью послами в малозначимые и далекие государства.

В апреле 1967 года перестал быть генеральным директором ТАСС Дмитрий Петрович Горюнов, бывший главный редактор «Комсомольской правды». После отставки Хрущева Горюнов не прервал отношений с Алексеем Аджубеем. Они встречались в компании бывших комсомольских работников. Все это становилось известным. Доброхоты советовали встречаться пореже. Дмитрий Горюнов не прислушался – и поехал послом в Кению.

Вместо него генеральным директором ТАСС стал Сергей Георгиевич Лапин, человек с богатой биографией, очень консервативными убеждениями и едким юмором. Он окончил два курса Ленинградского историко-лингвистического института и пошел работать в «Винницкую правду». В 1942 году, когда другие воевали, его взяли в отдел печати ЦК, и он пошел в гору. После смерти Сталина Лапина перевели в Министерство иностранных дел. При Брежневе он поехал послом в Китай, а через два года возглавил ТАСС.

Брежнев Лапину безгранично доверял. Сергей Георгиевич этим пользовался и наиболее важные разговоры начинал такой фразой:

– Я вчера обедал с Леонидом Ильичом…

После этого возражать Лапину решался только тот, кто завтракал или ужинал с генеральным секретарем.

Распустили отдел международной информации ЦК, которым руководил Дмитрий Петрович Шевлягин, потому что в его составе было много «комсомольцев». Шевлягин в 1934 году окончил Московский юридический инстутут, а потом еще и Высшие юридические курсы при Академии внешней торговли. В 1968 году его перевели в МИД и отправили послом в Алжир. На следующий год он скончался в возрасте пятидесяти шести лет. Считалось, что первый председатель правления Агентства печати «Новости», бывший член бюро ЦК ВЛКСМ и главный редактор «Комсомольской правды» военных лет Борис Сергеевич Бурков тоже был близок к Шелепину.

«Борис Сергеевич был открытый и приветливый человек, демократичный и общительный, – вспоминал его подчиненный Карэн Хачатуров, – мог всплакнуть, делая добро, любил застолье, суету дальних странствий, примечал талантливых журналистов, не дергал по пустякам подчиненных, поощрял их инициативу, органически не любил склок и, главное, – умел сплачивать коллектив».

Борис Бурков пытался попасть в брежневский круг, пробиться к Леониду Ильичу, но безуспешно. Его убрали из АПН, которое превратилось в огромное пропагандистское ведомство. Место председателя занял Иван Иванович Удальцов, который был советником-посланником в посольстве Чехословакии во время подавления Пражской весны, требовал введения советских войск и получил повышение.

«Иван Иванович Удальцов, – свидетельствовал Хачатуров, который стал его заместителем, – был не просто ретроград, он был воинствующим, стремился довести свои убеждения до каждого. Перетряхнув кадры, Удальцов ключевые должности заполнил инструкторами различных отделов ЦК, в большинстве своем способными только помыкать подведомственными им организациями».

Председатель Гостелерадио Николай Месяцев кому-то сказал про члена политбюро Кириленко, что у того всегда пустой стол и он сам с собой от скуки в крестики-нолики играет. Андрею Павловичу немедленно донесли, это стало последней каплей.

В апреле 1970 года Месяцев вернулся из командировки в Хабаровск. Встречавший его в аэропорту генеральный директор Центрального телевидения Петр Ильич Шабанов, в прошлом комсомольский работник, отвел его в сторону и предупредил: вас только что освободили от должности. Месяцева отправили послом в Австралию.

Его пригласил к себе Брежнев. Поглядывая в окошко, он курил сигарету и хвалил за работу в Гостелерадио, объяснил, что нужно укреплять дипломатический фронт, поэтому посылаем послом в Австралию. Но это, дескать, назначение временное.

Два месяца новый посол стажировался в Министерстве иностранных дел, побывал в Комитете госбезопасности и в военной разведке. «Разговоры носили сухой, формальный характер, – вспоминал Месяцев. – Я хорошо знал, что за мной приглядывают, каждый из своего угла, – таково задание „свыше“».

Провожали посла немногие. Когда один из его недавних подчиненных в Гостелерадио вернулся из аэропорта, ему позвонил новый руководитель Сергей Лапин:

– А мы вас разыскивали.

– Я же предупредил Энвера Назимовича Мамедова (первого заместителя председателя), что буду на аэродроме.

– Знаю, – сказал Лапин. – Вы напрасно поддерживаете месяцевщину.

– Не понимаю, о чем идет речь.

– Ну, поймете, поймете, – обещал Лапин…

Пребывание в Канберре в самом деле оказалось для Николая Николаевича недолгим, но вовсе не потому, что в Москве ему предложили новую должность. Он поехал в Австралию один, без семьи. Жена и дети остались в Москве.

«Он не сумел с честью выдержать испытание немилостью, – пишет Борис Чехонин, бывший тогда заведующим отделением ТАСС в Австралии. – Посол засыпал московских друзей просьбами помочь ему скорее вернуться в столицу. „Ты знаешь, – признавался он в минуту откровенности, – в Москве мне светит пост члена Верховного суда“. Но официальная Москва молчала. И тогда полномочный представитель советского правительства не выдержал: начал злоупотреблять горячительными напитками и чересчур увлекаться женским полом».

С Месяцевым обошлись невероятно жестоко: отозвали, уволили с работы и в августе 1972 года исключили из партии «за грубое нарушение норм коммунистической морали». На заседании Комитета партийного контроля при ЦК председательствовал член политбюро Арвид Янович Пельше. «Меня обвинили в посягательстве на честь и достоинство женщины», – пишет в своей книге Николай Месяцев. По его мнению, причиной стали доносы, состряпанные работниками Комитета госбезопасности.

«Поползла пущенная КГБ зубодробительная легенда – отозван за попытку изнасилования в сиднейской гостинице приезжей советской балерины, – вспоминает Борис Чехонин. – Мы, работавшие в Канберре, ничего не слышали о подобном инциденте. Да и вряд ли у посла была такая возможность. Во время поездок по стране он, как правило, был не один. Его повсюду сопровождали лица, отвечающие за безопасность.