Поверить в чудо (трилогия) - Елена Сарафанова

— И на этом закончим, — решительно встала Тильда. — Время переходить к более приятным хлопотам. Геля, кого ты назначила для Ольги?

— Ларисочку, она у нас лучшая… — Женщина поднялась из кресла и направилась к двери, но, распахнув их, вдруг остановилась. — Ох, за этими разговорами я даже кофе вам не предложила, извините.

— Ничего, потом выпьем, — отмахнулась Тильда. — Пошли знакомить Ольгу с мастером, потому что я хочу кое-что предложить…

В обед, приняв ванну, Ольга позволила себе немного подремать, а в четыре часа уже сидела перед зеркалом и…

— Начинаешь священнодействовать? — спросила бабушка, привычно усаживаясь в кресло-качалку, чтобы наблюдать за внучкой.

— Не так пафосно, — улыбнулась девушка, — скорее — чищу пёрышки. Обычно, я редко это делаю, но сегодня — особый случай… Вспомни, ведь ты сама говорила о важности яркого вечернего макияжа.

— Конечно. А в твоем случае нужно учитывать еще и цвет платья… — Тильда придирчиво осмотрела внучку. — К бордовому бархату подойдут насыщенный розовый, коричневый и красный цвета. Но никаких полутонов, понимаешь?

— Попробую, — помотала головой перед зеркалом Ольга. — Хотя до стандартов госпожи Гели я все равно не дотяну.

— Тебе и не нужно, — заметила бабушка. — Геля изобрела свой образ не от хорошей жизни.

— Не поняла…

— Судьба некрасивых женщин — экстравагантность. Превращая недостатки внешности в оригинальность, они подчеркнуто эпатируют окружающих откровенной одеждой, макияжем и поведением. Но если бы Господь вдруг подарил дурнушкам красоту, они бы сразу бросили свои чудачества, поверь.

— Никогда не задумывалась над этим вопросом… Кстати, я очень рада, что у меня достаточно короткие волосы и хищница-Геля не смогла придумать ничего радикального.

И действительно, после посещения салона прическа Ольги почти не изменилась, не считая косы, в которую, по совету Тильды, были вплетены тонкие бархатные ленты, сделанные из остатков платья. В эти ленты бабушка вшила розовые жемчужины, которые в сочетании с серьгами и браслетом составили замечательный ансамбль. Теперь коса Ольги не бросалась в глаза седой белизной, а скорее напоминала произведение искусства.

— Жаль, что тебе пришлось разрезать ожерелье, — в очередной раз пожалела девушка. — Но обещаю, на неделе я обязательно его починю.

— Делай, как знаешь, — отмахнулась Тильда, — для меня драгоценности и бижутерия уже давно не имеют значения. Хоть все забирай в Киев, ведь ты — молодая, красивая и поэтому должна получать удовольствие от украшений… Кстати, когда состояние Анны улучшится и ты, внучка, вернешься из больницы домой, мы должны еще раз пересмотреть одежду из остатков моих коллекций. Ведь грех, чтоб она пропадала в шкафу, когда из неё можно переделать для тебя великолепный гардероб.

— Да, это было бы замечательно, — мечтательно согласилась Ольга. — А что не успеем переделать здесь, закончим в Киеве, потому что я решила — ты едешь со мной в Киев, бабушка.

— Что? — качнулась в кресле удивлённая Тильда.

— Я очень этого хочу и поэтому прошу — обдумай мое предложение, — обернулась от зеркала девушка. — Когда тебе ещё выпадет такая возможность побывать на Украине?

— Да, наверное, никогда, — согласилась бабушка, — я ведь уже старая…

— Дело не только в возрасте, — начала делиться своими мыслями внучка, — но, согласись, в поезде лучше путешествовать вдвоем. Так приятно будет под перестук колес вести долгие разговоры, есть что-то вкусненькое, запивая все горячим чаем. Я даже готова рассказать тебе несколько совершенно фантастических случаев из своей жизни…

— Не искушай, — покивала пальцем Тильда.

— А в Киеве я буду возить тебя по своим любимым местам, познакомлю с друзьями и родственниками… Или, скажешь, тебе не хочется задать несколько каверзных вопросов госпоже Зое, моей любимой матушке?

— Оля, — укоризненно протянула Тильда, — я ни в коем случае не собираюсь допрашивать твою маму.

— Я знаю, — подмигнула девушка, — просто ищу веские причины для визита. Чем бы еще тебя заинтересовать?.. — задумалась она. — По крайней мере за свое здоровье можешь не переживать, ведь я всегда буду рядом. Мы сможем спокойно закончить лечение глаз, сосудов и сердца, да и вообще — подлатать весь организм…

— А Витольд?

— Папа, в ближайшие месяцы, точно скучать не будет.

— Это правда, у него теперь семья, — ответила задумчиво бабуля.

— Погостишь в Киеве, пока не надоест. У меня хоть и однокомнатная квартира, но на кухне стоит диван, на котором я прекрасно высыпаюсь во время визитов родственников или друзей, следовательно, мешать друг другу мы не будем. Что еще?.. Сосед Иван Федорович организует культурную программу — концерты, музеи и галереи…на твой вкус. Любовников или ухажеров у меня нет, поэтому никто нас не будет беспокоить внезапными визитами — ходи по дому в чем хочешь, хоть в ночной рубашке…

— Еще чего? — возмутилась Тильда. — Я никогда себе этого не позволяю, да и тебе не советую.

— Моя домашняя одежда — шорты и футболка, — засмеялась Ольга. — Это я дразнюсь, бабушка.

— Ладно, — вздохнула Тильда, — я обдумаю твое предложение, обещаю. А пока возвращайся к зеркалу и продолжай макияж, потому что за разговорами время летит незаметно, можно и опоздать.

К приезду отца Ольга была полностью готова.

Она ахнула, увидев Витольда, одетого в темно-синий фрак, который превратил его в элегантного солидного джентльмена. Белая рубашка и галстук-бабочка добавляли ансамблю торжественности, отчего породистое лицо Варгаса выглядело ещё значительнее.

Беруте оделась в стиле дамы двадцатых годов прошлого века — её волнистые каштановые волосы были уложены в затейливую прическу, серебряное платье с заниженной талией, от которой вниз разлетались легкие складки юбки, лишь подчеркивало стройную фигуру. Дополняли наряд симпатичные серебряные башмачки с перепонкой и великолепное жемчужное ожерелье — оно было таким длинным, что даже несколько раз обмотанное вокруг шеи, достигало талии женщины.

Выразить свое восхищение видом отца и его будущей жены Ольга не успела, потому что они ее просто закружили в объятиях, рассматривая, словно какое-то чудо.

— Невероятная, просто невероятная! — восклицала Беруте.

— Красавица! Чёрт меня побери, какая красавица! — вопил Витольд.

— Твои коллеги умрут от зависти! — хихикала его невеста.

— И пусть! — фыркал надменно отец.