Творения и Гимны - Преп. Симеон Новый Богослов

Итак вот и Моисей, и Иисус Навин, и Давид, и многие другие прежде воплощеннаго домостроительства, и еще множайшие после него, ныне, как видите, прославляются вместе со Мною. Многие из них были царями, властителями, богатыми, как и вы, но жизнь свою провели в страхе Божием, в правде и смирении, не воздавая никому злом за зло, хотя многократно были безчестимы и презираемы не равными только себе, но и низшими, и Мне оставляя сделать за них отмщение; а в чем согрешали предо Мною, в том каялись от всей души и плакали о том со страхом и трепетом всю жизнь свою: ибо слышали, что будет день втораго пришествия Моего и суда и веровали тому. Вы же презрели заповеди мои, как какого–нибудь ничтожнаго и безсильнаго лица. Так с теми, с которыми вы предпочитали обращаться, которых слова слушались, которых дела делали, и которым последовали, с теми вместе получите и уготованное им, то есть геенну огненную.

Таким же образом и грешным патриархам противопоставит Он патриархов святых, — Иоанна Златоустаго, Иоанна милостиваго, Григория Богослова, св. Игнатия, Тарасия, Мефодия и всех прочих, которые были образами и подобиями истиннаго Бога, не только словом, но и делом. И грешным митрополитам противопоставит Он митрополитов святых, — Василия Великаго, Григория, брата Василиева, Григория чудотворца, св. Амвросия, Николая — и, словом сказать, всякаго патриарха, всякаго митрополита и всякаго епископа грешнаго сопоставит Он с апостолами и свят. отцами, просиявшими прежде их в тех же епархиях, и, поставив всех их, одних против других, то–есть праведных против грешных, или, как сказано, овец одесную, а козлищ ошуюю, скажет последним: не в тех же ли местах проводили жизнь и вы, как и те, мне угождавшие и служившие? Не на тех же ли кафедрах сидели и вы? — Почему же не подражали вы делам их? Как не убоялись вы держать и вкушать Меня, чистаго и непорочнаго, нечистыми руками и еще более нечистыми душами своими? Как не ужасались и не трепетали вы, делая сие? Зачем тратили вы достояние бедных на собственныя свои удовольствия и на своих родных? Зачем продавали вы Меня за сребро и злато, подобно Иуде? Зачем покупали вы Меня как какого раба непотребнаго и Мною пользовались на удовлетворение пожеланий плоти вашей? Почему, как вы не почтили Меня, так и Я не попечалюсь о вас. Отыдите от Меня, делатели греха, отыдите!

Так–то наконец осуждены будут отцы отцами, рабы и свободные рабами и свободными, богатые и бедные богатыми и бедными, женатые женатыми, неженатые неженатыми, и просто сказать, всякий грешник, в оный страшный день суда, увидит подобнаго себе против себя в жизни вечной и в неизреченном оном свете, и будет осужден им. Как бы сказать, всякий грешник будет видеть против себя подобнаго ему праведника, то есть царь царя, начальник начальника, блудник нераскаянный блудника покаявшагося, бедный беднаго, раб раба; и вспомнит, что и он был человек, и он имел душу и тело и все другое, как и тот имел в настоящей жизни, такое же достоинство, такое же искусство, такой же промысл, однакож не хотел подражать ему; и зажмет рот свой, не имея ничего сказать в защиту себе. Когда миряне грешники увидят в царствии небесном мирян праведных, грешные цари — царей праведных, богатые и женатые грешные — богатых и женатых святых, и все другие грешники, имеющие находиться в аде, подобных себе находящимися в царствии небесном: тогда покроются стыдом, подобно оному богачу, который, палим будучи огнем неугасимым, увидел беднаго Лазаря покоющимся на лоне Авраама.

Мы же монахи, такие т. е., которые, подобно мне, ленивы, нерадивы и грешны, — что мы постраждем тогда? Какой стыд, какия муки обымут нас, когда увидим тех, которые в жизни сей имели жен и рабов и рабынь, веселящимися в царствии небесном вместе с женами и детьми своими? Когда увидим тех, которые исправляли разныя должности и обладали богатством, угодившими Богу? Или, короче сказать, — когда увидим всех тех мирян, которые исправляли всякую добродетель и жизнь свою проводили в покаянии и слезах, со страхом Господним, стоящими в веселии светлости праведных? — Когда помыслим, что мы, которые оставили отцев и матерей, братьев и сестер и весь вообще мир, для спасения душ своих, — некоторые же из нас оставили чины, богатство и все другия блага мира сего, — и удалившись из мира, сделались нищими и монахами, для стяжания царствия небеснаго, за свое нерадение и леность и за поблажку худым похотям своим, сами себя довели до того, что нас отбросили ошуюю вместе с блудниками и прелюбодеями, и со всеми жившими непотребно в мире сем: тогда, — увы нам! — какой страх и трепет, и какой стыд покроет нас?! Поверьте мне, братие, что этот стыд будет для нас мучительнее всякаго мучения грешных мирян. Когда я, отвергшийся мира и всего мирскаго стану наряду с грешными мирянами, которые имели жен и детей и были озабочиваемы делами мирскими, чтоб равной вместе с ними подвергнуться муке, а они, обратившись и увидев меня вместе с собою, скажут: и ты монах, оставивший мир, здесь с нами стоишь? Как же это, как? — тогда имею защититься пред ними, и что сказать им? Кто может, братия мои описать, как следует, словом, ту великую скорбь, какою я имею объят быть тогда? Конечно никто. Да и что сказать, и чем защититься?

Оставили мы, монахи, мир и все что в мире, но не отвратились от него всею душею между тем то и есть истинно удаление от мира и всего мирскаго, когда кто, убегши от мира возненавидит все мирское. И что есть мир? — Послушай. Не есть он ни сребро, ни злато, ни лошади, ни мулы, ни яства, ни вино, ни хлеб; потому что все, что необходимо для поддержания телесной жизни, употребляем и мы монахи, едим и пьем, сколько потребно. Не есть он ни дома, ни поля, ни виноградники, ни загородныя жилища; а что же есть? Грех, пристрастие к вещам и страсти. А яже в мире что суть? Пусть это скажет нам Иоанн Богослов, возлюбленный ученик Христов: не любите мира, ни яже в мире: яко все, еже в мире, похоть плотская, похоть очес и гордость житейская, несть от Отца, но от мира сего есть (1 Иоан. 2:15, 16). Почему, если мы, удалившись от мира и оставивши его, не соблюдаем этого, что нам пользы от одного удаления? Из какой бы части мира мы ни вышли, и в какую бы страну ни переселились, везде встретим теже вещи и теже нужды; потому, будучи человеками, куда ни пойдем, нигде не можем жить иначе, как живут человеки, яко человеки. Где бы мы ни находились, везде нам необходимо потребное для тела, и кроме того везде встретим жен, детей, вино, всякаго рода плоды и прочее. Так уж устроена жизнь наша. Итак от всего этого не убежишь; а от чего убежать можно? От пристрастия к сему. Тогда и от греха легко избежать. Если же мы имеем похоть плоти, похоть очес и парение помыслов, то как, находясь среди всего этого, избежать нам греха и не подвергнуться уязвлению от стрел его? Но я знаю очень хорошо, что многие и в древния, и в нынешния времена сохраняли и сохраняют себя неузвленными от него, и, находясь среди вещей и дел мирских, среди попечений и забот житейских, проводили и проводят жизнь в совершенной чистоте и святости, следуя указанию св. Павла, который говорит: время сокращено есть прочее, да имущии жены, яко не имущии будут… и купующии, яко не содержаще: преходит бо образ мира сего (1 Кор. 7:29—31). Посему и о прочем разумевай, т. е. кого безчестят и обижают и тем подвигают на гнев, тот пусть не гневается; кого хвалят, тот пусть не держит в уме своем того, что говорят в похвалу ему; кто побуждается сделать кому отмщение, — тот пусть будет в мире как мертвый всем сердцем своим, и прочее. Кто раз сделался таковым, тот прочее пусть усердно ревнует о том, чтоб уж и всегда соблюдать себя безпечальным даже о самой жизни тела. Таковыми были и во всякое время бывают те, которые усердно подвизаются.

Если мы не подвизаемся сделаться такими и проводить такую жизнь, то что скажем тогда на будущем суде? Что презрели славу и богатство? Но Господь скажет нам: но вы не оставили зависти, спорливости и задора. А что это отстраняет и отделяет нас от Бога, об этом говорит Апостол Иаков: аще зависть горьку имате и рвение в сердцах ваших (есть и доброе рвение, когда кто ревнует другому с доброю целию, т. е. чтоб и самому делать то добро, которое видит в брате своем), не хвалитеся, ни лжите на истину. Несть сия премудрость свыше низходящи, но земна, душевна, бесовска. Идеже бо зависть и рвение, ту нестроение и всяка зла вещь (Иак. 3:14—16). Немного после опять говорит он: просите, и не приемлете, зане зле просите, да в сластех ваших иждивете (Иак. 3:4), и к сему прибавляет: прелюбодеи и прелюбодейцы, не весте ли, яко любы мира сего вражда Богу есть? (Иак. 3:4). И подумай, не сказал он, что мир только есть враг Богу, но и любы мира; потому что из–за ней бываем мы прелюбодеями и прелюбодейцами. А что это истинно, послушай самого Христа Господа, Который говорит: всяк, иже воззрит на жену, ко еже вожделети ея, уже любодействова с нею в сердце своем (Мф. 5:28). И в другом месте сказано: не пожелай, елика суть ближняго твоего (10–я заповедь). Из сего явно, что не тот только удаляется от Бога и бывает врагом Ему, кто делом совершает грех, но и тот, кто любит его и похотно желает какой–либо вещи, т. е. имеет пристрастие и привязанность к чему–либо земному и мирскому, потому что в этом и состоит любы мира. Почему, пусть кто наг и лишен всего земнаго и мирскаго, и явно не делает никакого греха, но имеет любовь и пристрастие к сему; то он враг Богу, как говорит и Иоанн Богослов: аще кто любит мир, несть любве Отчи в нем (1 Иоан. 2:15). Но и Господь наш Иисус Христос говорит: возлюбиши Господа Бога твоего от всего сердца твоего, и от всея души твоея, и всею крепостию твоею, и всем помышлением твоим (Лук. 10:27); так что кто имеет расположение, пристрастие и привязанность к чему–либо другому, тот уже не исполняет сей заповеди.