Крепость Серого Льда - Джулия Джонс

Теперь люди Скиннера то и дело нападали на находящихся в дороге черноградцев. Рейна предполагала, что дхуниты крепко досадуют на то, что их вождь до сих пор не отбил Дхун у врага — вот и лютуют. Черный Град терял на этом перегоне своих воинов. Их имена Рейна знала наперечет, ведь это она уведомляла их родных об утрате.

Сейчас Баллик рассказывал Мейсу, как за ними погнался отряд бладдийцев из Визи. Юный Стигги Перч получил удар топором в спину и свалился с коня, но черноградцы не смогли вернуться за его телом.

Все, кто был в чертоге, умолкли на время, приложив пальцы к ладанкам со священным камнем. Мейс опустил ладонь на рукоять меча.

— Инигар удалит его кости из священного камня.

Мужчины согласно закивали: таков обычай Черного Града.

Орвин Шенк вошел и сразу кинулся к своему младшему сыну. В мякоти плеча у Бева Шенка торчало обломанное древко стрелы, и Лайда Лунная хлопотала над ним. Кольчуга, в которую юноша был одет, вдавилась глубоко в рану. Лайда отрядила Рори Клита в кузницу за ножницами для резки металла, Анвин пошла в винокурню за крепкой водкой.

Рейна, подойдя, положила руку на плечо Орвину. Глаза его были полны слез. Он уже потерял в клановых междоусобицах двоих сыновей и не мог перенести мысли о новой потере.

— Пойдем отсюда, — сказала Рейна. — Пусть Лайда делает свое дело.

Маленькая смуглая целительница взглянула на нее с благодарностью. Всполошенные отцы ей только мешали.

Рейна увела Орвина к очагу. На дворе совсем стемнело, и ламповщик обходил чертог, зажигая факелы. Буря продолжала бушевать, и ветер выл, налетая на круглый дом. Стараясь отвлечь Орвина от раненого Бева, Рейна стала спрашивать его о других сыновьях.

— Малл в Ганмиддише, Грим собирается туда. Битти... его послали на север, охранять рудник. Там поблизости замечены Увечные.

Бев взвыл от боли: Лайда, вооружившись ножницами, резала кольчугу вокруг его раны. Рейна схватила Орвина за руку и повела прочь.

У самых дверей их догнал Мейс.

— Ты, думаю, еще не знакома с нашим новым кланником, жена. Это Мансаль Стиго — он принес нам годовую присягу.

Громадный черноволосый скарпиец поклонился ей в пояс. За спиной у него висел молот величиной с грудного младенца. Выпрямившись, он скользнул взглядом по бедрам и груди Рейны.

Зная, что Мейс наблюдает за ней, Рейна принудила себя остаться спокойной. Человек, убивший вождя, принят в их клан? С трудом сдерживая дрожь, она наклонила голову.

— Ты ведь уже живал здесь прежде — ты учился у Назнарри Драка.

— Мне лестно, что госпожа об этом помнит.

От его ехидного тона Рейна вспылила и собралась уже сказать, что знает о нем не только это, но пальцы Орвина Шенка крепко сдавили ей руку. Рейна, опомнившись, сухо улыбнулась и промолчала.

— С Орвином-то ты, кажется, знаком, — сказал Мейс.

— Как же, — ответил Орвин. — Он обучался вместе с моим старшим.

Мансаль Стиго холодно кивнул. Их взгляды скрестились на более долгое время, чем требовало приличие, и Мансаль первым отвел свой.

Рейна, предупреждая дальнейшие разговоры, сказала мужу, что ведет Орвина погулять по приказу знахарки.

Мейс отпустил ее, но она еще долго чувствовала, что он смотрит им вслед.

В круглом доме было тепло и людно. На лестницах плотно сидели издольщики. Один скарпиец, сняв со стены факел, поджаривал на нем кусок мяса. Чудо, как он еще дом не подпалил. Рейна хотела сделать ему замечание, но воздержалась. Пусть Мейс сам разбирается со своими сородичами.

Отойдя подальше от Большого Очага, Орвин сказал:

— Ты чуть было не совершила большую оплошность.

Рейна задумалась, вникая в смысл этих слов и посматривая на Орвина. В молодости славный воин, затем богач. Дагро советовался со многими кланниками, но на Орвина полагался больше всего. Однако Орвин поддержал Мейса, когда тот предложил себя в вожди... и потому Рейна держалась с ним осторожно.

Дойдя до сеней, она спросила его:

— Что тебе известно о Мансале Стиго?

Орвин остановился передохнуть. Он страдал воспалением суставов, как все, кто с ранних лет имеет дело с топором или молотом, и теперь потирал свои выпирающие костяшки.

— Я не интриган, Рейна, и ко многому стараюсь поворачиваться спиной. Ты стар, говорю я себе, и незачем тебе мешаться в клановые дела. Занимайся сыновьями, возделывай землю и будь доволен своей участью. Но потом я просыпаюсь среди ночи и сознаю необходимость перемен.

Волоски у Рейны на затылке поднялись дыбом, но она сказала себе: спокойно. Ошибка в твоем положении недопустима.

Она посмотрела по сторонам. В сенях расположились лагерем целые семьи, и собаки с курами путались под ногами.

Женщина доила козу, ребятишки перекидывались кочаном капусты. Слишком здесь тесно, как и везде этой ночью. Хорошо бы найти тихое место, но нельзя же ей позвать Орвина к себе в комнату или в другие женские помещения. Мышки с ласкиными хвостами шмыгают повсюду, и это покажется подозрительным.

Единственное место, куда издольщикам и скарпийцам вход воспрещен, это кухня Анвин. Туда, как видно, и придется отправиться.

— Тебе надо подкрепиться, Орвин, — чуть громче обычного сказала Рейна. — Давай-ка я согрею тебе моченого овса.

— Пошли, — согласился он.

Рейна пробиралась через толпу с бьющимся сердцем, взволнованная и готовая пуститься во все тяжкие. Если бы Мейсу случилось сейчас увидеть ее лицо, он понял бы все.

Кухня показалась ей островком спокойствия в бурном море. Женщины только что замесили хлебы на завтра, и они подходили на расставленных повсюду противнях. Пивной запах дрожжей бил в нос. Истопник шуровал лопатой в печах, стоящих у внешней стены. При виде Орвина Шенка стряпухи в белых передниках очистили ему место за одним из столов: в Черном Граде голодного кланника готовы накормить в любое время.

Рейна для виду подсела к Орвину. Некоторое время оба молча ели овсянку и запивали ее элем, а женщины снова взялись скрести котлы, кипятить баранью кровь на пудинги и крошить лук, который добавлялся во все — от колбас до жаркого. Хорошенькая Ланса Таннер, вся в муке, резала морковь. Рейна улыбнулась ей, но та лишь поджала губы, давая понять, что она на стороне Мейса.

Ее пренебрежение почему-то придало Рейне сил, и она тихо сказала Орвину:

— Мансаль Стиго преднамеренно и хладнокровно убил орлийского вождя.

— Да, — кивнул он. — Об этом все топорщики знают. Было еще терпимо, пока он оставался в Скарпе, но теперь, когда он дал клятву Мейсу... — Орвин явно чувствовал себя неловко, и все время поглядывал по сторонам. «Напрасно я привела его сюда», — подумала Рейна.

— Рейна! Орвин! А я-то вас обыскалась. — Перед ними, откуда ни возьмись, явилась Анвин с длинной, свободно висящей седой косой. — Ты разве забыла, что обещала сходить со мной в мясной погреб? Да и ты, Орвин Шенк, обещал поглядеть и сказать мне, испортилась баранина или нет.