История русской армии. Том третий - Андрей Зайончковский

Обстановка перед войной. Значение Азиатского театра войны, хотя и являвшегося второстепенным по сравнению с Европейским, было для нас немаловажным. Прежде всего, Азиатская Турция является главным источником пополнения вооруженных сил Оттоманской империи, и потому бездействие наше здесь позволило бы туркам стянуть все лучшие свои силы на Балканском полуострове. Затем, успех на этом театре войны был необходим для поддержания нашего престижа у населения Кавказа, и наконец, здесь возможны и желательны были территориальные приобретения.

Для военных действий в Азиатской Турции мы могли противопоставить противнику, прежде всего наши кавказские войска. Войска эти в силу сложившейся обстановки долголетней ожесточенной борьбы с кавказскими горцами, сравнительно недавно закончившейся, отличались многими выдающимися качествами и пользовались вполне заслуженной боевой славой. Постоянная необходимость иметь дело с врагом изворотливым, смелым, жестоким и неуловимым, в горной стране, с населением фанатичным и враждебно настроенным выработала в кавказских войсках своеобразный, рыцарственный дух геройства; наряду с этим усвоены были зачастую совершенно оригинальные приемы ведения военных действий, приспособленные как к местным условиям, так и к характеру противника.

В кавказских войсках как нижние чины, так и офицеры отличались духом предприимчивости, находчивостью и частным почином, чему способствовали постоянные экспедиции небольшими отрядами, где такая небольшая часть, как рота, зачастую играла самостоятельную роль. С такими войсками можно было принимать самые смелые решения, будучи уверены, что каждый воин понимает свой маневр и действует во благо общего успеха. Сверх того, в кавказских войсках под влиянием постоянного соприкосновения с горцами, развилось совершенно особое чувство чести, в силу которого соревнование в проявлении мужества между воинскими частями, а равно и между отдельными лицами, достигло степени наивысшего напряжения.

Первоначально для военных действий на Азиатском театре войны предназначались только войска кавказского военного округа, которые с 1 ноября 1876 г. уже были мобилизованы, в числе четырех пехотных и двух кавалерийских дивизий; остальные три дивизии были пока оставлены в тылу для поддержания спокойствия в стране. Стянутые к границе Турции, наши кавказские войска образовали два самостоятельных отряда: так называемый Отдельный Кавказский корпус генерал-адъютанта Лорис-Меликова, который назначался для ведения главных операций, и Кобулетский отряд генерал-лейтенанта Оклобжио, задача которого заключалась в обеспечении фланга последних со стороны моря и в овладении Батумом. Силы Лорис-Меликова делились на три части соответственно трем естественным операционным направлениям, по которым единственно только и возможно было наступление в глубь неприятельской страны. Главные силы (около 30 тысяч) располагались у Александрополя, на прямом пути Карс — Эрзурум; Ахалцихский отряд генерал-лейтенанта Девеля (около 9 тысяч) — у Ахалкалак, на прямом пути к крепости Ардаган, и наконец, Эриванский отряд генерал-лейтенанта Тергукасова (до 11,5 тысячи) — у Игдыря, откуда Алашкертской долиной шел путь к Эрзуруму, в обход Карса.

Во главе всех войск Кавказского военного округа стоял великий князь Михаил Николаевич. На его долю выпало завершение Кавказской войны после пленения Шамиля в Гунибе. Назначение великого князя кавказским наместником состоялось в начале 1863 г., и в течение всего этого года, а также и следующего, 1864-го (до 21 мая), военные действия по окончательному усмирению горцев продолжались. Твердый, настойчивый характер великого князя, сумевшего своим личным обаянием быстро приобрести доверие как среди войск, так и у местного грузинского, армянского и мусульманского населения, во многом способствовало тому, что 65-летняя Кавказская война была приведена к долгожданному окончанию. Великий князь сумел расположить к себе своих ближайших сотрудников, и авторитет его на Кавказе ко времени начала военных действий против Турции стоял чрезвычайно высоко. Обладая несомненным военным глазомером, великий князь, однако, претендовал на непосредственное руководство военными операциями и ограничивался лишь общими указаниями; хотя во вторую половину кампании лично прибыл на театр военных действий и своим присутствием и влиянием много способствовал упорядочению операций. Он умел подбирать себе сотрудников и привлекать к делу каждого сообразно его качествам и способностям.

Объявление войны застало турок не готовыми, так же как и на Европейском театре. Большая часть войск 4-го корпуса, квартировавшего в Армении, была на Евпропейском театре. Назначенный главным начальником (муширом), Мухтар-паша протянул часть 5-го корпуса из Сирии и с лихорадочной деятельностью начал формировать новые регулярные части, а равно пешие и конные ополчения. Однако к 12 апреля турки могли нам противопоставить лишь гарнизоны крепостей (в Карсе — 10,5 тысячи, в Ардагане — 5,5 тысячи, в Баязете — 1500 человек) да не более 4,5 тысячи в окрестностях Карса и 7,5 тысячи, расбросанных в Алашкертской долине, не считая самостоятельного 25–30-тысячного отряда Дервиша-паши, оборонявшего доступ к Батуми. Ардаган был обращен перед войной в крепость, укрепления Карса окончательно подновлены, расширены и усилены. Что же касается Батуми, то при отсутствии у нас на Черном море флота ему с моря ничего не угрожало, а с суши его защищали, кроме войск Дервиша-паши, свойства труднодоступной местности да еще воинственность местного населения (кобулетцев).

Успех русских войск под Ардаганом

Политическое наше положение на Кавказе требовало наступательных действий. Первоначально так и предполагалось сделать, причем при быстром захвате линии Ардаган — Карс — Баязет. Конечной целью наступления ставился Эрзурум, как средоточение всех неприятельских сил и средств на этом театре. Но затем явилось опасение высадки сильного неприятельского десанта на Черноморском побережье, удачное движение которого в тыл могло нейтрализовать все наши успехи.

Это вызвало, с одной стороны, усиление Кобулетского отряда за счет действующего корпуса, а с другой — принятия для последнего такого нерешительного плана действий, который совершенно не соответствовал действительному положению противника. Правда, наши представления о его силах и их состоянии были значительно преувеличены: мы считали их вдвое превосходящими нас. В результате решено было перейти одновременно всеми силами границу по всем трем направлениям, затем, приостановившись для прикрытия своей территории, выяснить более точно положение и силы противника и в зависимости от этого решить, что же предпринять: действовать против одной из крепостей или же наступать в обход или в глубь страны.

Мухтар-паша также намеревался наступать; он рассчитывал опередить подход наших сил на пограничной реке Арпачае, после чего, опираясь на Карс и Ардаган, вторгнуться в Закавказье, где искать поддержки у местного мусульманского населения. Но для выполнения этого плана надо было успеть закончить формирование войск и стянуть необходимые силы, что к 12 апреля отнюдь не могло быть исполнено.

Направления движения русских войск к Ардагану

Наши войска перешли границу беспрепятственно, турецкие посты были всюду легко оттеснены; но затем наступление продолжалось слишком осторожно, малыми переходами, а конница наша держалась чересчур близко от своей пехоты, на расстоянии не более 10–15 верст. В силу этого мы были по-прежнему мало осведомлены. Приостановившись у Енгикея (20 верст не доходя до Карса), Лорис-Меликов бросил, наконец, 42 эскадрона своей конницы в поиск по западную сторону Карса. Мухтар-паша успел уйти из Карса и укрыться за горным хребтом Саганлуг, пересекавшим путь Карс — Эрзурум. До 27 апреля наши главные силы оставались у Енгикея, ограничиваясь разведками к стороне Карса.

Тем временем Алахцихский отряд Девеля беспрепятственно наступал на Ардаган и, приблизившись к нему на расстояние одного перехода, выяснил, что самостоятельно не в силах предпринять что-либо решительное против этой крепости. Овладение Ардаганом давало нам большую свободу действий против Карса, открывало связь с Кобулетским отрядом и возможность наступления на Эрзурум западным путем через Ольты, что преграждало всякое сообщение Дервишу-паше с Мухтаром.

Для наблюдения за Карсом оставлен был отряд генерала Комарова (около 19 тысяч), а остальные силы, под командой генерала Геймана, двинуты к Ардагану, который решено было штурмовать совместными силами Девеля и Геймана. Лежавшие восточнее Ардагана Гюлявердынские высоты, с фортом Эмир-Оглы, являлись ключом крепости, и на них решено было направить главный удар. 4 мая они были атакованы войсками Девеля и частью сил Геймана; к концу дня, после упорного боя, форт Эмир-Оглы был взят, причем особенно отличился Елизаветпольский полк. В ночь на 5 мая возведены с южной стороны Ардагана батареи, а 5-го, с 18 часов, произведен общий штурм, на который доблестные кавказские войска пошли с музыкой и распущенными знаменами. Артиллерия наша смолкла, когда штурмовые колонны были в 400 шагах от укреплений. Грозный вид наступающего произвел на турок такое могучее впечатление, что огонь их ослаб и даже совсем утих при приближении нашем на 200 шагов. Турки бежали, причем вынесшийся вперед взвод Кубанской казачьей артиллерии, дав несколько выстрелов по мостам, еще более усилил смятение и панику. Наши потери — 69 убитых и 352 раненых; у турок — до 2000 убитых и 300 пленных; остальные разбежались.