Двадцать четыре Насреддина - Автор Неизвестен

миг все, что было на скатерти, исчезло, и Молла остался голодным.

Путники поднялись, сказали Молле «спасибо» и собрались уходить. Тут Молла спросил их:

— Братья, вы не сказали, кто вы такие.

— Мы люди Аллаха, — ответили они.

Когда путники ушли, несколько всадников подъехали к роднику, что был поблизости. Они закололи барана, зажарили шашлык и начали есть и пить.

Молла подошел к ним и сказал:

— Да осенит радость все ваши дни, братцы! Извините меня, скажите, кто вы и куда держите путь?

— Мы — люди шаха, — ответили они.

Молла взглянул на них, затем посмотрел вслед ушедшим людям божьим и, подняв глаза к небу, сказал:

— Если ты не можешь содержать своих людей так, как содержит своих шах, то почему тебя называют «Аллах»?

азерб. 6, 124

1072. Дождь — божья благодать

Сидел ходжа в дождливую погоду дома и, поглядывая на улицу, увидел соседа, который быстро шел, чтобы не намокнуть под дождем. Ходжа спросил, почему он так бежит, и когда сосед сказал, что он бежит, чтобы не намокнуть от божьей благодати, ходжа заметил:

— Ай, ай, ай! Да разве подобает убегать от благодати всевышнего господа?

Бедняжка, находясь под впечатлением слов ходжи, пошел домой медленно-медленно, а ходжа все время укоризненно поглядывал на него. Так, насквозь промокший, усталый, пришел сосед домой.

Другой раз в серенький день смотрит сосед в окно и видит, что и всего-то капнуло несколько капель, а ходжа, закинув полы джуббэ*, как стрела летит домой. Сосед закричал:

— Эфенди, разве ты забыл, как меня намедни поучал: «Не подобает-де бежать от благодати божьей»?

Ходжа на секунду задержался, а потом сказал:

— Голубчик, я не хочу топтать ногами божью благодать, падающую на землю, оттого и бегу.

Сказав это, он мигом устремился к дому[667].

тур. 5, 199

1073. Ошибка Аллаха

У Насреддина умер сосед. Ходжа пришел и совершил над телом умершего все обряды, после чего получил вознаграждение. После похорон, когда все разошлись, он вытащил гроб, отнес его на самый берег реки и оставил там. Вскоре течение унесло покойника, а ходжа тем временем обошел всю деревню, повторяя:

— Усопший был преисполнен небывалых добродетелей, за это он прямо в гробу вознесся на небо.

Сначала все поверили его словам, но через несколько дней ниже по течению реки был найден гроб, и односельчане потребовали, чтобы ходжа вернул деньги, заплаченные ему за похороны.

— Я ни в чем не виноват, — ни секунды не колеблясь, ответил Насреддин. — Аллах сначала принял покойного за хорошего человека, но, когда увидел, что ошибся, сбросил его на землю.

тур. 34, 216

1074. Гнев покойника

Однажды Насреддин повздорил с мирабом* своего квартала. Случилось так, что вскоре мираб скончался, и Насреддина попросили прийти на похороны прочитать заупокойную молитву. Но Насреддин отказался, говоря:

— Мы были в ссоре, не станет он слушать мою молитву[668].

перс. 8, 32

1075. Пример осла

В мечети после намаза настоятель поносил грешников и распутников:

— Все вы в нашем селении забыли закон ислама, запрещающий пить вино. Все вы пали ниже самого грязного животного. Возьмите, к примеру, осла. Он разумнее вас. Поставьте перед длинноухим кувшин с вином и кувшин с водой. Что он станет пить, спрашиваю я вас?

— Ясно, воду, — ответили в один голос прихожане.

— Вот видите! — воскликнул настоятель.

Но Афанди ответил:

— А я в этом вижу только подтверждение старой истины, что ишак лишен разума.

узбек. 7, 60

1076. Вот настоящий осел

Один крестьянин потерял осла и попросил Анастратина объявить в мечети, что, кто этого осла найдет, пусть вернет владельцу. Вот кончилась общая молитва, и Анастратин сказал:

— Мусульмане, кто из вас всю свою жизнь не пил ни кофе, ни вина, кто из вас никогда не курил, не играл ни в карты, ни в шашки, ни в шахматы, не искал никаких развлечений? Пусть этот человек выйдет вперед, чтобы я его увидел.

Люди в мечети молчали, никто не выступил вперед. Все думали, что не найдется человека, который соответствовал бы описанию Анастратина. Но тут выходит один человек и говорит Анастратину:

— Я за всю свою жизнь не пил ни вина, ни кофе, не играл ни в одну игру и никогда не искал развлечений.

Тогда ходжа обернулся и крикнул:

— Эй, где тот крестьянин, что потерял осла? Посмотри, вон настоящий осел, бери его. Большего осла ты нигде не сыщешь!

греч. 35, 502

1077. Верну хозяину

Увидев на улице барана, ходжа Насыр Афанди поймал его, повел домой и зарезал. Узнав об этом, один из друзей сказал ему:

— Как же ты греха не боишься? Ведь в день страшного суда хозяин этого барана перед богом потребует его у тебя, да еще и обвинит в воровстве.

— А я откажусь, скажу, что не видел и не брал его барана, — ответил ходжа.

— Нет, дорогой, отказаться не сможешь. Баран, которого ты зарезал, предстанет перед тобой как доказательство.

— Тем лучше! — воскликнул Афанди. — Если баран предстанет передо мной, я тут же верну его хозяину[669].

уйгур. 14, 24

1078. Палки и плети

Бухарские ревнители веры обвинили Афанди в неверии и приволокли его в подворье шейх-уль-ислама*.

— Какой казни его предать? — вопили они.

Шейх-уль-ислам спросил мудреца:

— Ты признаешься, что стал вероотступником? Ты признаешься, что стал проклятым кяфиром*? Ты признаешься, что стал неверной собакой?

— Нет, — с достоинством ответил Афанди.

— Всыпать ему сто плетей, — приказал шейх-уль-ислам. — Посмотрим, что он тогда скажет.

— Господин, это несправедливо. Великий пророк Мухаммед, дабы обратить в ислам арабов, приказывал колотить их палками, а ты, чтобы заставить меня отречься от ислама, хочешь бить меня плетьми.

Шейх-уль-ислам приказал отпустить Афанди невредимым домой.

узбек. 7, 54

1079. Афанди-пророк

Жил Афанди всегда бедно, но в один голодный год пришлось ему совсем подтянуть живот. И он подумал: почему ему есть нечего, а ишаны* и ходжи при могиле пророка Данияра живут себе на подаяния верующих сытно и богато?

— Почему такая несправедливость? — во всеуслышание объявил Афанди. — Какому-то давно помершему Данияру и рис, и лепешки, и бараны, а живым людям хоть в могилу.

Ишаны и ходжи услышали и подняли крик:

— Как ты смеешь! Данияр — святой пророк!

— А чем я хуже пророка, — совсем обиделся Афанди.

Его схватили и приволокли к правителю Самарканда.

— Он назвал себя пророком. Побить его камнями, — закричали ишаны и муллы.

Правитель грозно сказал:

— Если ты пророк, какие ты можешь делать чудеса?

— Я могу читать мысли простых смертных.

— А что я думаю сейчас?

— Ты думаешь: лжет Афанди. Никакой он не пророк.

— А что я еще думаю?

Афанди сказал:

— А еще ты думаешь: надоело мне возиться