Искатели неба (сборник) - Сергей Лукьяненко

– Днем никак не пройти, – сказал я. – Гляди, Хелен…

Мы лежали в самом конце распадка, скрытые высокой травой. Хотелось верить, что скрытые надежно…

Летунья кивнула. Взгляд ее, пристальный и вдумчивый, обежал вышки и остановился на угрюмом здании, притаившемся у кромки леса.

– Барак видишь, Ильмар? Это пост Стражи. Когда границу усиливают, то на пост помещают человек восемь – десять. Чуть что – с вышки подают сигнал, они бросаются на перехват. – Она поморщилась, добавила с неохотой: – И еще должны быть конные разъезды. С интервалом в четверть часа, с полчаса… Стопчут.

– Нам отсюда до границы бежать минут десять – пятнадцать, – прикинул я. – Да и потом… чтобы от пуль скрыться… Хелен, а где османские пограничники?

– У них другая тактика, – отозвалась Хелен. – Их посты стоят в километре от нашей границы, там тоже вышки… вон, видишь, навесы виднеются, круглые такие? Если что – высылают янычаров на перехват. А к ночи выставляют вдоль рубежа секреты с собаками.

Былое воодушевление начало меня покидать.

– А денег у тебя не осталось, Хелен?

Летунья иронически посмотрела на меня:

– Остались. Это Арнольду спасибо… он у баронессы подарок вытребовал к свадьбе. Ну и оставил мне на сохранение.

– К свадьбе? – не понял я.

– Да какая разница, что сумасшедшей старухе сказать? – вскинулась Хелен. – К свадьбе. Бабка-то не бедная, пришлось – так я бы ее сама обворовала.

– Конечно, я вор… – пробормотал я.

Хелен наклонила голову, ожидая.

– Но такой хитрости бы не придумал, – закончил я.

Удовлетворенная летунья кивнула. И сказала:

– Подкупить не удастся. Это одного человека деньгами соблазнить легко. А там – десятки… друг друга испугаются. Да и нет у нас такой прорвы марок.

Замолчав, она мрачно уставилась на сторожевые вышки.

– Марк, есть у тебя какие мысли? – позвал я.

Мальчишка не ответил. Я обернулся и увидел, что Маркус сладко спит, подложив руку под голову.

– Пусть, – сказала Хелен. – Он на ногах еле держится, ты его совсем загнал.

– Да я не прочь, чтобы Маркус ехал в дилижансе на мягких подушках, – сказал я. – И мы где-нибудь рядом… Хелен? Дилижансы тут наверняка ходят…

– И что нам с того?

Я молчал. Думал.

Границу, конечно, закрыли. Для простых граждан, что из села в село собрались сходить… народ-то что на этой, что на той стороне – весь родственными узами перевязан.

А дилижансы, что ходят между державным Аквиникумом и османскими Тимишоарой, Крайовой или Софией, вряд ли остановят. Там публика серьезная. Досмотрят, но…

– Нет, не думаю, – сказала Хелен, будто мысли прочла. – Слишком ставки высоки. Я тебя уверяю, Ильмар, все дилижансы сейчас стоят в ближайшем от границы селе. А если уж и пропускают – то с полным досмотром, даже мышь не спрячется. Ильмар, не надо напрасных надежд.

– Но должен же быть путь? – спросил я.

– Дождаться ночи… – Хелен сама покачала головой. – Ох не знаю… Тех солдат или нашли, или вот-вот заметят. Сразу станут нас искать, прочешут весь район. Даже если не догадаются, кто и куда нас вывез, все равно наткнутся.

– Не в бой же на стражников идти? – воскликнул я. – Тут никакая отвага и сноровка не помогут!

– Не помогут, – согласилась Хелен. – Да и с тем ирландцем не помогли бы. Вот алчность – помогла… Давай не придумывать авантюр, Ильмар. Будем все же ночи ждать.

Я молчал, не спорил, хотя и понимал – ждать ночи смертельно опасно.

– Интересно, что командиры пограничной страже сказали… – размышляла вслух Хелен. – Саперам – почти что правду. Может, и им… Хотя, с другой стороны, легионеры и Стража – разница большая…

– Хелен, а что произойдет, если упадет вышка? – спросил я.

– Какая?

– Ну, одна из сторожевых. Или лучше две.

Хелен задумалась.

– Две – это уже не случайность. Решат, что диверсия.

– Чья?

Летунья пожала плечами:

– Ну, чья… Османская. Насторожатся… да нет, Ильмар… суматоха будет, но нам от того только хуже!

– А если еще и у осман вышки упадут?

Хелен пожала плечами:

– Вышлют к границе патрули. Но…

Я повернулся и подергал Маркуса за плечо. Мальчишка открыл глаза.

– Силы есть? – спросил я без обиняков.

– Какие? – со вздохом ответил Маркус вопросом на вопрос.

– Марк, мы снова в ловушке. Не хуже той, подземной.

Тоскливо он на меня смотрел. Тоскливо и загнанно. Но я сейчас жалости поддаваться не мог, она нас только к смерти могла привести. И потому сказал жестко:

– Тебе придется сделать еще кое-что. Потруднее… чем в катакомбах.

– Говори, – попросил Маркус.

– Видишь вышки?

Он кивнул. И тут же замотал головой:

– Нет…

– Не сможешь?

– Ильмар. – Маркус наморщил лоб, будто пытаясь облечь в слова те ощущения, которые никогда вслух не высказывал. – Чем дальше, тем тяжелее тянуться Словом. Я не смогу взять вышки на Слово.

– Вышки – не надо! Вытащи все гвозди из досок. Чтобы вышки рассыпались.

Маркус неожиданно улыбнулся:

– Как епископ Геллерт?

– Да. Тоже слышал эту легенду?

– Мне Арнольд рассказывал…

Маркус приподнял голову, осматриваясь. Кивнул:

– Да. Я смогу.

– И сознание не теряй, – велел я, будто раньше Маркус по собственной воле лишался сознания. – После этого тебе придется дотянуться до тех вышек… османских…

Он очень долго молчал. Потом сказал:

– Верни Книгу.

Я повиновался.

Маркус не стал ее открывать и читать, как я вначале подумал. Просто взял в ладони, подержал немного, закрыв глаза.

И сказал:

– Не знаю. Может быть, сумею, может быть, нет.

Хелен хотела было что-то сказать – я остановил ее взглядом. И прошептал:

– Марк, ты помнишь свои сны?

– Да, – не уточняя, какие, ответил он.

Мы оба знали, о чем речь…

– Он ждет, – сказал я. – Две тысячи лет – ждет. В Холоде. В аду.

– Я тоже – в аду, – вдруг прошептал Маркус.

– Ты – не он. – Я взял его за худенькие плечи, сжал пальцы, понимая, что причиняю боль. Но только боль сейчас могла нам помочь. Корысть и страх, боль и жестокость. Чужая кровь, что сейчас прольется вместо нашей… – Ты другой, Маркус. Тебя тоже не спросили, хочешь ли ты прийти. Но ты пришел, ты начал свой путь. Теперь – терпи.

– Я терплю.

– Я бы сделал все сам, Маркус. Все, что в человеческих силах. Но тут не хватит человеческих сил. Нам надо отвлечь Стражу – и нашу, и османскую…

Маркус открыл глаза. Посмотрел на меня – и горько улыбнулся.

– Сейчас?

– Да, – сказал я.

Хелен торопливо сказала:

– Но ведь если это не поможет, мы только выдадим…

Маркус ее уже не слушал. Он протянул вперед руку, и глаза его выцвели, утратили жизнь.

Ничего не происходило. По-прежнему стояли на вышках караульщики.

– Готово, – сказал Маркус.

Я уставился на вышки, ничего не понимая. Почему они не рассыпаются?

И тут один из караульных сделал шаг.

Вышка зашаталась. Будто построенный из спичек домик, что пребывал в шатком равновесии, пока на него не села муха.

До нас долетел пронзительный вопль, лишь чуть смягченный расстоянием.

А следом – негромкий хруст, будто раздраженно газету комкают.

На второй вышке охранники бросились к перилам, пытаясь разглядеть, что происходит. И тут же полетели на землю – перила рассыпались у них под руками.

– Давай… османские… – скомандовал я.

Две сторожевые вышки грудой дров валялись на земле. Клубы пыли плыли в воздухе – и впрямь можно поверить, будто под них слабенький фугас заложили…

– Есть… – прошептал Маркус.

Я обхватил его, чтобы Маркус не упал лицом в землю. Но удивительное дело, он сознания не потерял. Лишь лицо стало бледным, дышал он прерывисто и часто.

С горизонта исчезли площадки османских вышек.

– Только бы вышло… – пробормотала Хелен, с тревогой глядя на Маркуса.

– Уже вышло, – сказал я.

– Это полдела, надо, чтобы стражники сцепились друг с другом, – отрезала Хелен.

Кивнув, я стал наблюдать.

Некоторым стражникам повезло. Двое отползали от дровяных куч, в которые превратились вышки. Один отбегал, даже не прихрамывая. Из барака выскакивали стражники с мечами наголо. Я насчитал полную дюжину. У одного даже был пулевик.

Ну и застава!

– Гляди! – Хелен указала в сторону.

Вдоль границы скакал разъезд – десяток всадников. Кони казались бодрыми – видно, пришпорили их, только увидев падающие вышки. Возле первой двое спешились и стали разгребать завал. Один из всадников вдруг остановился, крикнул что-то и поскакал обратно.

К заставе, за помощью. Даже не надо гадать.

Мы ждали.

Времени у нас было – ну с полчаса, при самом хорошем раскладе. А потом соберется здесь столько Стражи, что ноги бы унести…

Тем временем показались и османские пограничники, вынеслись на рысях из чужих перелесков. Их было больше – десятка три, все конные. Вряд ли они всерьез считали, что их вышки обрушили державные диверсанты. Но что были взбудоражены и напряжены – это уж точно.