Ярлыки - Гарольд Карлтон

Потом снова посмотрела на Донну, сознавая, что за ней внимательно наблюдают, и громко рассмеялась:

— Боишься, что я выброшусь в окно, как бедняжка Мэйнард?

Донна подняла бровь:

— Я знаю, как много значит для вас «Дивайн».

— Почти так же много, как для тебя, Донна, — согласилась Корал. — Но все же не настолько, чтобы из-за этого выйти замуж за босса. Или позволить ему трогать меня своими маленькими влажными руками.

Улыбка не сошла с лица Донны.

— Ллойд настоящий мужчина, Корал, каким бы он вам ни казался. На мой вкус, это много лучше, чем те неудачники, с которыми имели дело вы…

Корал едва не задохнулась.

— Да, у меня есть несколько очень дорогих мне друзей среди тех талантливых людей, которые обеспечивают «Дивайн» превосходство над конкурентами. Если ты думаешь, что твои спортсменки — ключ к творчеству, то знай, что это не слишком хорошо отражается на твоем представлении о моде.

Они смотрели друг другу в глаза, пока Донна, наконец, не спросила:

— Значит, вы не принимаете предложения стать редактором-консультантом?

— Можешь подтереть им свою нантакетскую задницу, — ответила Корал.

Донна покачала головой.

— Вы делаете глупость. Вам не следовало бы так разговаривать со мной.

Корал взяла увеличительное стекло и начала разглядывать стопку отпечатков.

— По контракту у меня есть пять месяцев редакторства, — сказала она. — Я уйду первого сентября. А до этой даты не смей сюда и ногой ступать, если тебе дорого твое здоровье, Донна.

Донна встала, стиснув губы.

— Вы были излишне и безрассудно грубой, — сказала она Корал, — я могла бы заставить Ллойда уволить вас уже сегодня за все то, что вы сказали мне, но я сочувствую вашим переживаниям. Мне искренне жаль вас, Корал.

Когда Донна вышла из кабинета, Корал выудила из ящика своего стола джойнт, закурила и зажгла две свечи, чтобы перебить запах.

— Я считаю, мне повезло, что она не рассчитывала на редакторство сразу после возвращения из свадебного путешествия, — говорила вечером Корал в своей квартире Колину. Он делал все, чтобы успокоить ее. На льду стояла бутылка шампанского, и крекеры с икрой лежали на блюде, рядом с вазочкой сметаны. Покусывая губы, она наблюдала за ним. — И все эти амбиции замаскированы нантакетской насмешливой искренностью, которая доводит меня до бешенства! И эта забота о моем здоровье! Ха! — Она чокнулась с ним. — Давай лучше выпьем за щедрую пенсию от «Дивайн»!

— Ты шутишь? — спросил Колин и нагнулся, чтобы поцеловать ее в щеку. — Другие журналы будут драться, чтобы заполучить тебя!

— Ты в самом деле так думаешь? — В голосе ее слышалась нотка сомнения. — Я хотела бы иметь достаточно денег, чтобы уйти в отставку.

За вечер они выпили бутылку, и Колин рассказал ей свои новости.

— Я планирую свое увольнение из мира моды, — сказал он. — Никто сегодня не хочет помещать много рисунков. Все художественные редакторы обращаются к фотографии.

Корал сочувственно положила ладонь на его руку.

— Какие они недальновидные, дорогой. До чего поглупел мир. Ладно, я полагаю, что шестидесятые уже заканчиваются. Что ты намерен делать, Колин?

Он смотрел на ее напряженное, усталое лицо.

— Когда я в последний раз был в Париже, то съездил в Прованс и огляделся там. Я вкладываю свои сбережения в самое очаровательное место, какое только видел когда-либо, с садом. Мне хочется пожить в согласии с природой, и я надеюсь…

— Я буду навещать тебя, — пообещала она, — и часто! Дай мне только оправиться от этой травмы. Господи, что за день выдался! Но больше этой ужасной Донны меня мучит кошмар, фокус, который разыграли со мной Уэйленд и Майя. Ты имел хоть какое-то представление о том, что это Майя автор всей коллекции Анаис Дю Паскье?

— Почему ты об этом спрашиваешь? — Он взял ее руки и серьезно посмотрел в глаза. — Да, я знал. И боюсь, что именно я несу ответственность за утреннюю встречу. Уэйленд позвонил мне и сказал, что ничего не вышло. Я сожалею…

— Почему ты ввязался в эту историю?

— Я подумал, что вы должны стать друзьями. С Уэйлендом так же, как с Майей. Зачем вам враждебность? Если ты в самом деле оставишь работу, то будешь нуждаться во всех друзьях, Корал. И твоя дочь нуждается в тебе.

— Похоже, она достигла вершины мира!

— О Корал, ты же знаешь, что Майя очень несчастная девочка…

— Хочешь сказать, что по моей вине? Наоборот, я отклонилась от своего пути, чтобы помочь ей, стать ее поддержкой… и что я получила за это? Она или творила за моей спиной такое, что едва не стоило мне моего положения, или швыряла тяжелые стеклянные предметы мне в голову.

Колин встал.

— У тебя был сегодня тяжелый день, я думаю, тебе следует лечь спать.

Она глядела, как он уходит, усталый и измотанный.

Она легла в кровать, но всю ночь не могла избавиться от мыслей о Донне Брукс. С этой женщиной она еще должна посчитаться. Позднее, когда уже нечего будет терять. Сначала она должна добиться высокого положения в другом престижном издании, а уж тогда плюнет ей в глаза, разумеется, сохраняя стиль, с шиком.

Новая фирма «Дэвид Уинтерс Инкорпорэйтед» в первый же год своего бешеного успеха стала легендой. Дэвид во всем доверился Эду Шрайберу в этой неправдоподобной, вроде сказки о Золушке, истории.

Байка о том, как они на тачке катили мешок со своими первыми образцами платьев и пальто по Восьмой авеню через весь город к «Блумингдейлу», «Бенделу» и «Саксу», а потом получили заказы от всех этих трех магазинов, вскоре стала мифом в мире моды.

Платья были признаны образцом блестящего дизайна, своевременной, высококачественной моды на рынке, насыщенном всякими дешевыми и причудливыми товарами.

Ткани, которые они использовали, не были дешевыми, не была такой и сама одежда, и все же они, начав с нуля, в первый же год достигли оборота в миллион долларов.

Рекламная кампания развернулась в новом направлении: двенадцатистраничная реклама в лучших журналах, с фотографиями мрачного, сексуального Дэвида, иногда без рубашки, на пляже, а на заднем плане девушка-модель, одетая в его платье.

Необычные фотографии создали имидж фирмы и обратили внимание восхищенных женщин на то, что этот очень привлекательный дизайнер-мужчина любит женщин и хочет, чтобы они носили его платья. Женщины откликнулись, они собирались на его персональные выставки в универсальных магазинах, просили автографы, спрашивали совета, даже назначали свидания. Дэвид совершил турне по Америке с хореографической шоу-группой, заключая каждое представление короткой речью и продавая платья покупательницам, которые становились его поклонницами и клиентками.