Мои калифорнийские ночи (СИ) - Джолос Анна

— Привет, — первой здоровается с ним Роуз. Как по мне, чересчур бодро и весело.

Исайя лениво кивает в знак приветствия и проходит мимо. Меня аж потряхивает от негодования. Ни слова, ни взгляда в мою сторону. Разве я его чем-то обидела? Это он вёл себя как последний идиот!

Роуз обеспокоенно на меня глазеет.

— Онил, — я прищуриваюсь, и она, кажется, понимает о чём я собираюсь её спросить.

— Может, пойдём уже? Иначе Клостер будет вопить…

Первым уроком у нас объединённое «половое воспитание».

— Роуз. Что там было? — вскидываю бровь, и она опять тяжело вздыхает, перебрасывая сумку на другое плечо.

— Да мы не особо поняли…

Я хмуро смотрю на подругу. А она — на меня.

— Они уже шли к машине, когда Исайя вдруг решил вернуться к тебе. Посчитал, что нужно продолжить ваш разговор. Брукс его остановил. Сказал, что нечего ему в таком состоянии делать в доме рядом с тобой.

— И? — нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, тороплю её я.

— Пойдём, первый звонок уже, — тревожится Роуз.

Я раздражённо закатываю глаза. Иногда она бесит этой своей чрезмерной правильностью.

— И дальше что? — возвращаю я её к теме нашего разговора, пока мы пробираемся через поток столпившихся сонных студентов.

— Слово за слово, подрались. Ну, как подрались… сама понимаешь, Исайя против твоего брата — это как чихуахуа против бультерьера.

«Твоего брата». Меня прямо корёжит от этой фразы. Знала бы она, как не по-братски он целовал и трогал меня. Внутри в момент всё закипает от воспоминаний. Будоражащих, ярких и острых…

Я кошусь на неё. Явно что-то не договаривает.

— Всё рассказывай! — перекрываю собой вход в кабинет, и она взволнованно смотрит на часы. — Дженнифер, давай потом…

— Сейчас, Онил, — качаю головой я. — Кто первый начал?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Да оба хороши. Просто Ричи кое-что ляпнул не подумав, а твой брат…

— Перестань ты называть его мои братом! — начинаю выходить из себя я. — Что конкретно сказал Исайя? Почему я клешнями должна всё тянуть из тебя?

— Настырная! — возмущается Роуз.

Она молчит какое-то время. Словно раздумывает, говорить или всё же не стоит.

— Я жду ответа, Роуз, — нетерпеливо склоняю голову влево.

— Рид схватил его за грудки и предупредил, чтобы он тебя не трогал. Я тоже переживать начала, когда Ричи вцепился в тебя мёртвой хваткой. Так на него не похоже… Пьяный идиот!

— А Исайя что?

— Его удивила такая забота о тебе. А потом он вдруг сказал то, что Риду совсем не понравилось. И понятное дело…

— Да говори ты уже, господи! — всё больше раздражаюсь я.

— Ну… Он сказал ему, мол, а может, ты и сам не прочь её… ну ты понимаешь.

Она не произносит последнее слово, но мне итак становится всё ясно. Вот же свинья!

— Рид за это его и ударил, — пожимает Роуз плечами.

— Понятно, — мрачно отвечаю я.

Разворачиваюсь, толкаю дверь кабинета, и мы с Онил под недовольным взглядом вещающей миссис Клостер, пробираемся в конец класса.

— Быстрее, Смит, Онил. Вам, как никому другому, надо послушать о том, какими бывают последствия незащищённого полового акта.

Я подкатываю глаза. Роуз покрывается пятнами стыда и смущения.

— Мы с удовольствием послушаем человека, умудрённого опытом, — широко улыбаясь злющей мигере, отвечаю я.

— Двойное домашнее задание, Смит! — рявкает она, пока по классу прокатывается волна неконтролируемого смеха.

— Страшно его представить, — ворчу под нос себе я.

Садимся на скамейку, и я невольно бросаю взгляд в сторону окна. Там, вытянув длинные ноги, сидит Исайя. Со скучающим видом листает ленту в телефоне. Очков на нём уже нет. И к своему удовольствию, под глазом замечаю хороший такой фингал. Так тебе и надо! За твой длинный язык.

Поднимает голову, и мы ненадолго пересекаемся взглядами. И нет, я не вижу в его глазах ни раскаяния, ни сожаления. Только ничем не прикрытый вызов. Он явно не собирается извиняться. И более того, вполне доволен собой.

Я качаю головой. Дурак ты, Ричи. Всё испортил!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})*********

Дни перетекают один в другой. И чем дальше, тем сильнее я расстраиваюсь. Неделя прошла, а от Брукса никаких вестей. Он не позвонил, не объявился дома, и даже не приехал забрать меня из танцевальной студии в четверг. Вместо него приехала Грейс. И этот факт очень огорчил меня. Я же так хотела его увидеть!

— Привет, дорогая! Как прошёл твой день? — улыбаясь, интересуется она, пока я забираюсь в лексус.

Ненавижу эту фразу. Мой мозгоправ начинал наши встречи именно с неё.

— Так же, как и всегда, — с кислой миной на лице, отвечаю я.

— Как успехи в школе? Как идёт подготовка к выпускному балу?

Делает вид, что её интересует моя жизнь. Ну-ну…

— Мне начихать на выпускной, — искренне говорю я.

— Эй, ну что ты! — посмеивается, выезжая на проспект. — Выпускной балл — важное событие для юной девушки.

Опять она начинает занудствовать. Я даже не пытаюсь слушать её.

— Следующий шаг будет очень ответственным! Необходимо взвесить все «за» и «против», ведь выбор профессии повлияет на твоё будущее.

— Грейс, где Рид? — бесцеремонно перебиваю её я.

Она тут же прекращает болтать и поджимает губы.

— На даче.

— Вы запретили ему появляться дома? — прищуриваюсь я.

— Нет.

Наверняка, обманывает. Я невидящим взглядом смотрю в окно. Мне не по себе, что прошло уже столько дней, а мы друг с другом никак не связались. Он молчит, я молчу… И это разбивает мне сердце.

— Послушай, Джен, — спустя пару минут начинает она. — Папа очень зол. Ты же понимаешь? Мы… не думали, что вы….

Впервые вижу, что Грейс не в состоянии подобрать нужные слова. Забавно!

— Что мы настолько «подружимся»? — нарочно подчёркивая последнее слово, насмешливо подсказываю я. — Ты же сама хотела.

Грейс становится пунцовой.

— Когда я произносила фразу «стать ближе друг к другу», я имела ввиду вовсе не это, — недовольно отвечает она.

Я фыркаю.

— Мы не предполагали, что вы… — делает паузу, и её мысль так и остаётся незаконченной.

— Так уж вышло, — невесело замечаю я.

— Ты очень юная, и возможно, в силу обстоятельств и сподвигнувших факторов, эта ваша ненависть в какой-то момент вылилась в…

— Давай обойдёмся без воспитательной беседы, — предлагаю я. И от меня не укрывается тот факт, что женщина вздыхает с облегчением.

— Ты должна понимать, что это — недопустимо!

Её строгий тон меня раздражает. Я вскидываю бровь.

— Переживаешь за свою репутацию? — прямо спрашиваю я, пока мы останавливаемся на светофоре.

— Дело не только в этом, — с серьёзным видом возмущается брюнетка. — Вы живёте в одном доме, мы — семья! И вы должны относиться друг к другу, как брат и сестра.

Качает головой. Она, похоже, всё ещё в шоке от увиденного. Впечатлил её наш поцелуй, судя по всему.

— Но мы не брат и сестра, — горячо спорю я. — Что значит должны?

— Послушай, Дженнифер! Начни уже, наконец, думать не только о себе! — вдруг выдаёт она. — Ты понимаешь сколько грязи из этого выжмут? Наша семья на виду! За нами пристально наблюдают. Ты хоть представляешь, как долго я шла к этой должности?

И этот человек говорит мне, что я думаю только о себе? А как насчёт тебя самой Грейс?

— Вроде не ребёнок, а не понимаешь очевидных вещей, — чуть сбавив обороты и сменив интонацию, продолжает она.

— Так просвети меня! — улыбаюсь я.

— Я предполагаю, вы и сами не осознаете, что происходит, — бросает на меня секундный взгляд. — Не думаю, что в вашем случае, имели место разговоры о чувствах и о будущем. Я ведь права, Дженнифер?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Эти её слова отзываются болью в сердце. Попала прямо в цель и прекрасно осознаёт это.

— Рид что-то обещал тебе? Вы планировали… завязать серьёзные отношения? Имеете представление о том, что будет дальше? — холодно и язвительно продолжает она, пока я безмолвно впитываю каждую сказанную ею фразу.