Тогайский дракон - Роберт Сальваторе

С огромным усилием дракон втянул голову, протаскивая сквозь мягкий камень железную пластину, и неожиданно резким рывком вскинул голову вверх. Ворота замка Гароу взлетели в темное небо и рухнули в озеро.

Пригнув голову, Аграделеус послал в образовавшийся проем струю пожирающего пламени.

Далее он снова занялся стенами замка и в конце концов выломал-таки огромный кусок стены, который вместе с беспомощными защитниками замка вывалился наружу.

Однако упрямые бехренцы не унимались, продолжая стрелять, причем теперь не только из луков, но и из баллист.

— Довольно! — приказала Бринн. — Улетай!

Дракон не сразу расслышал ее слова. Просунув голову сквозь дыру в стене, он схватил зубастыми челюстями какого-то защитника замка.

Тогайранка содрогнулась, когда кости несчастного хрустнули под острыми зубами Аграделеуса.

— Улетай! — повторила она как можно громче.

Дракон развернулся и хлестнул напоследок хвостом по уже поврежденной стене, выломав еще один кусок каменной кладки, на этот раз провалившейся внутрь. Потом он, к великому облегчению девушки, отскочил в сторону и, расправив крылья, поднялся в воздух.

Бринн закрыла глаза и перевела дыхание. Аграделеус повиновался ей.

Снова открыв глаза, она обернулась и увидела зияющую темную дыру в том месте, где недавно были ворота, и еще большую — в стене. Из обоих проломов валил дым: смертоносное дыхание Аграделеуса, без сомнения, стало причиной возникшего в замке пожара. Увидев, что дракон и Бринн с высоко поднятым пылающим мечом улетают, ее воины бросились в атаку.

Аграделеус опустил тогайранку рядом с эльфами и Крепышом. Она вскочила на пони и поскакала обратно к оазису. К тому времени, когда девушка оказалась там, сражение уже закончилось, крепость была захвачена, а немногие ее уцелевшие защитники стояли жалкой кучкой в оцеплении воинов-тогайру.

Бринн спешилась и подошла к дрожащим от ужаса бехренцам.

— Дайте им припасов и отпустите, — приказала она воинам и продолжала, обращаясь к защитникам замка: — Идите и расскажите всем о судьбе оазиса Гароу. Расскажите о Тогайском Драконе и о том, что перед ним не устоят никакие стены. И так будет до тех пор, пока Чезру не провозгласит Тогай свободным. Запомните: меня не остановит ничто.

ГЛАВА 30

ОДИН РАССЕРЖЕННЫЙ КОТ, ОДНА ХИТРАЯ МЫШКА

— Что на этот раз — Алзат? — спросил Чезру Дуан, имея в виду город к югу от Прады, который, по его разумению, мог стать следующей целью Тогайского Дракона.

Всего пару недель назад стало известно о падении Прады, и вот теперь прибыли вестники, на лицах которых читались смятение и страх.

Новый доверенный помощник Чезру, высокий, худощавый пастырь Стиг, сокрушенно покачал головой.

— Оазис Гароу, Глас Бога.

Находившиеся в комнате ятолы, доставившие известия о все возрастающей активности пиратов и других неприятных событиях, начали встревоженно перешептываться. Успокаивая их, Чезру Дуан поднял руку. Однако, судя по выражению лица, он и сам был ошеломлен неожиданными новостями. Дело в том, что оазис Гароу находился не к югу от Прады, куда, как ожидалось, ведет армию Тогайский Дракон, а дальше к востоку, рядом с дорогой на Хасинту.

Обдумывая ситуацию, Эаким Дуан откинулся в кресле.

— Глас Бога, как это понимать? — тоном, в котором слышалось отчаяние, вопросил ятол Де Хамман. — Неужели Тогайский Дракон собирается напасть на Хасинту?

И снова Чезру сделал успокаивающий жест рукой.

— Приведи сюда посланцев, — велел он Стигу.

Кланяясь, тот попятился к двери и вскоре вернулся с тремя оборванными, грязными людьми. В одном из них Эаким Дуан узнал Дуггу Доу, жителя оазиса Гароу.

— Глас Бога! — Дугга распростерся перед Чезру ниц. — Умоляю тебя! Мощь этой женщины не знает границ! Конь под ней превращается в огромного огнедышащего дракона! Эти варвары ру беззаветно ей преданы! Они безумцы, Глас Бога, все до одного истинные безумцы!

— Оазис захвачен? — спокойно спросил Эаким Дуан.

— Полностью уничтожен! — ответил Дугга. — Тогайру пронеслись по нему, словно песчаная буря. Может, они и сами из песка, гонимого быстрыми ветрами. Мой господин собрал в крепости всех жителей, которых она могла вместить, но предводительница ру превратила своего коня в дракона, и тот разломал стены замка! И потом ее воины ворвались туда как ветер, и было их столько, сколько песка в пустыне!

Ятолы снова возбужденно зашептались, восклицая:

— Дракон!

— Песчаная буря!

На Чезру услышанное не произвело особого впечатления. За последние несколько столетий он пережил не одну войну, и всякий раз рассказы очевидцев военных действий изобиловали такими вот подробностями. Без единого исключения уцелевшие всегда преувеличивали силу врага, что, впрочем, было вполне понятно: в противном случае им пришлось бы держать ответ за то, почему они бежали.

Тем не менее Эаким Дуан понимал, что к этой угрозе нужно отнестись серьезно, хотя он сомневался, что тогайру, даже если все их племена объединятся в единую армию, смогут причинить сколько-нибудь серьезный урон прекрасно укрепленной Хасинте с ее мощным гарнизоном.

Однако оставалась еще проблема дракона…

— Ты сам видел дракона? — спросил он у Дугги, и тот истово закивал головой.

— Глас Бога, он был невероятно огромен! И выдыхал потоки огня, и с невообразимой силой хлестал по стенам хвостом! Его чудовищные когти вонзались в камни с такой легкостью, словно это грязь! Он схватил моего друга Юзета, стоявшего совсем рядом со мной, перекусил его пополам, а потом сожрал! Глас Бога, я видел это собственными глазами!

Дугга Доу снова истово замотал головой и, не в силах сдержаться, зашелся в рыданиях. Чезру сделал знак охранникам вывести его из покоев.

— Где сейчас ятол Гайсан Бардох? — спросил он помощника.

— Движется вдоль северного края плато, через несколько дней он будет в Дариане, Глас Бога.

— Ты и его пошлешь в Тогай? — спросил ятол Де Хамман.

Эаким Дуан устремил на него угрожающий взгляд, и ятол съежился, осознав, что перешел, пожалуй, границу дозволенного. Тот факт, что Шаунтиль с солдатами Хасинты метался по пустыне, гоняясь за тенью, в то время как Тогайский Дракон с армией нагло бесчинствовала в Бехрене, не следовало обсуждать с Чезру Дуаном в подобном тоне — иначе день, в который допущена подобная дерзость, мог стать для позволившего ее себе последним.

Чезру не сводил свирепого взгляда со столь некстати выступившего с вопросом Де Хаммана, напоминая ему об этом.

— Отослать сообщение правителю Дариана Пестлю, чтобы он передал распоряжение ятолу Бардоху повернуть к Хасинте, — приказал Эаким Дуан.