Девочка и луна - Марк Лоуренс

— Или потому, что ковчег был открыт не для того, чтобы победить Сеуса. Возможно, они даже не знают, что он все еще существует. Мы здесь по какой-то причине, даже если еще не знаем, по какой именно.

Какое-то время обсуждение металось туда и сюда. Мали напомнила Яз, сколько времени потребовалось, чтобы найти выход в прошлый раз, так что в конце концов они решили уйти через выход в скале и отправились на его поиски.

Для девушки, выросшей в белой пустоте льда, Яз в последнее время провела слишком много времени, блуждая по туннелям того или иного рода, от городов подо льдом до естественных пещер и канализации зеленой земли. Она полагалась на воспоминания об их предыдущем побеге, когда Эррис шел, казалось, наугад, утверждая, что использует свой талант марджала. Они оставили метки, чтобы, по крайней мере, найти обратный путь к вратам, если выход на открытый воздух окажется им не по силам.

Квелл, казалось, не беспокоился о возможности заблудиться и вместо этого шел рядом с Яз, глубоко задумавшись и покусывая губу. В конце концов он поднял глаза:

— Эта твоя правнучка… в которой, как ты предполагаешь, достаточно крови Пропавших, чтобы открыть ковчег…

— Да?

— Она Икта, как и мы.

— Да.

— И, если она твой потомок, значит, у тебя будут дети.

Яз улыбнулась и свернула в новый туннель. Квелл поспешил за ней, Мали следовала за ними, более медленно.

— Дети от икты… — продолжил Квелл.

— Похоже на то. — Яз бросила на него озорной взгляд.

— О. — Квелл изо всех сил пытался сдержать эмоции, борющиеся за то, чтобы овладеть его лицом. Он сделал паузу и посмотрел вперед, в его глазах было что-то вроде благодарности — возможность сменить тему. Он глубоко втянул носом воздух:

— Я чувствую запах чего-то… нового.

Яз, чьи чувства были притуплены обилием Коридора, еще не чувствовала этого запаха, но она знала, что это такое:

— Я же говорила тебе, что мы близки. Мы выходим наружу. В зеленый мир.

Еще несколько поворотов коридора, и темнота впереди начала редеть. Яз тоже уловила запах, зелень, жизнь, врывающуюся в каждый вдох. Вскоре они больше не нуждались в свете звезды. Она положила ее в карман своей рясы, где она сильно выпирала и покалывала кожу.

Квелл, спотыкаясь, брел вперед, ослепленный солнцем, влекомый той же потребностью, которая владела Яз, когда она только приехала. Она поспешила за ним, прищурившись. Когда он споткнулся, она схватила его за руку, чтобы он не скатился со скалы, пока зеленый мир переполняет его чувства.

Мали и Яз вывели Квелла на тропу и подождали, пока он привыкнет. В отличие от Яз, Квеллу не пришлось месяцами пробираться по льду, чтобы добраться до этого места. Он не верил в него всем сердцем, не был одержим им, не мечтал о нем. Он неожиданно достиг его за один шаг, а затем за час ходьбы по туннелям. Так что Квелл стоял, ошеломленный, поворачиваясь то в одну, то в другую сторону, его глаза не могли сфокусироваться на бесконечной изумрудной сложности, расстилавшейся под ними. «Здесь так жарко!» Он стаскивал шкуры с тех пор, как они вышли из врат, и теперь Яз хлопнула его по руке, чтобы остановить.

— Хватит, — с упреком сказала она, беспокоясь, что он действительно может снять все и остаться голым под палящим солнцем Коридора. Однако было жарко даже для Коридора, один из редких по-настоящему солнечных дней, которыми могли наслаждаться зеленоземельцы.

— Так жарко… — Пот выступил бисеринками на коже Квелла. Однако он не стал полностью обнажаться, только стала видна мускулатура его широкой груди, темно-медный цвет его кожи контрастировал с чернотой Мали.

Мали коснулась руки Яз и указала на вершину утеса, где Сестра Сова ждала их, когда они появились в первый раз. Теперь там стояли две монахини. На таком расстоянии было трудно разглядеть детали, но обе были молоды и высоки, обе в рясах Красных Сестер, обе белокожие. Яз заметила, что они держались за руки.

— Черт возьми. — Яз тоже подняла руку в знак приветствия, но, казалось, они смотрели на Мали.

— Я пойду, — сказала Мали и пошла вверх по тропе.

Яз, все еще держась за Квелла, смотрела ей вслед.

Обе монахини пристально наблюдали за послушницей, пока та поднималась. Они обменялись взглядами и словами, а затем, жестами, хорошо знакомыми Яз — обе начали дергать нити. Тогда кванталы, но, скорее, Красные Сестры, а не Мистические. Яз была заинтригована. Когда Мали приблизилась к вершине многочисленных крутых изгибов тропы, монахини упали перед ней на колени, как будто она была Богом на Небе. Они сняли покрывала со своих голов, как будто были недостойны в ее глазах, превратившись в послушниц, одна с копной коротких черных волос, другая с длинными золотистыми волнами. Яз увидела, как Мали протянула свою единственную руку сначала к одной голове, потом к другой. Ощущение чего-то глубокого, почти священного отразилось на нити-связи между Мали и Яз.

Если Мали и разговаривала с монахинями, то недолго. Она повернулась и снова начала спускаться по тропе. К тому времени, как она присоединилась к ним, монахини скрылись из виду, и Квелл снова овладел собой, хотя все еще был удивленным и потным.

— Они знали меня. — Голос Мали дрожал.

— Ветра нет, — с большим удивлением сказал Квелл.

— Ты в порядке? — Яз отпустила Квелла и потянулась к Мали.

— Да. — Девушка сделала глубокий, успокаивающий вдох. — Пошли.

У Яз были вопросы, но ей не нужна была связь с Мали, чтобы понять: сейчас для них не время. Она начала спускаться к лесу у подножия плато. Конечно, ветер дул, ветер, который трепал ее одежду и щекотал щеки песком при каждом порыве. Но она понимала Квелла. Это был не тот ветер, который мчался по льду и резал острее любого ножа. Это было дыхание жизни. Теплый поцелуй. И ее все еще поражало, что зеленоземельцы прятались от такого ветра под слоями одежды.

Яз повела их по более ровной местности, в тень леса. Окутанный жаркими зелеными объятиями бесконечности деревьев, обернутый пением птиц, скрипом ветвей, шелестом листьев, Квелл шел в безмолвном изумлении, прикасаясь ко всему, точно так же, как Яз и другие, когда они впервые пришли в это место. Точно так же, как она хотела сейчас.

Дорога в Верити была менее людной, чем помнила Яз, и первый фермерский дом, к которому они подошли, оказался почерневшими руинами, преследуемыми воспоминаниями о дыме. Второй тоже лежал в развалинах, рядом было построено грубое укрытие. Квелл, казалось, ничего не заметил, не имея ни