На всё лишь час - Екатерина Олина

— Невозможно, — проговорил он вслух, — ведь еще рано.

Неужели светлые уже прознали про нее? Сумман ломал голову над этой загадкой, когда в голове раздался голос Саши.

«Здравствуй, надеюсь, не разбудил».

«Здравствуй. Что-то случилось?».

«Видел твое имя в распределении. Ты получил конверты?» — Саша нервничал.

«Да, как раз сейчас изучаю», — Сумман закрыл глаза.

«Просто я увидел твое имя сразу в двух строчках… в одно время».

«Я тоже удивлен».

«Думаешь, сбой или что-то в этом роде?».

«Нет, не сбой, скорее в вашем агентстве мне льстят», — усмехнулся блондин.

«Иронизируешь?» — тоже хмыкнул светлый. — «Справишься с двумя делами?».

«Да, сейчас найду ксерокс, создам свою копию, и все получится».

«Ладно, раз язвишь, значит уже все в порядке, удачи», — рассмеялся Саша.

Сумман и сам улыбнулся, но быстро снова стал серьезным. Значит, Авроре завтра придется убить. Что ж, значит, быть посему. Она уже давно на расстоянии могла чувствовать, что происходит с ним. Боль, злость она чуяла очень хорошо, но списывала это на интуицию. Видимо в распределении что-то подсказало им, что Аврора сможет это сделать, но не так сильно она пока что выделяется, чтобы они конкретно ее вычислили, ведь по словам Саши в списках стоит его имя, а не ее.

День прошел, как всегда. Учеба ничем не удивила и особо не порадовала. Я решила прогуляться и навестить тетю в больнице. Благо эта самая больница находилась совсем близко от моего института. Холодный май бодрил и побуждал двигаться быстрее, но мое настроение только выше поднималось. Тетя моя — хирург. Она все звала меня ее проведать, и вот я, наконец, выбрала день. Небо хмурилось. Видимо грянет первый гром и польется дождь.

Я зашла на территорию целого больничного комплекса, который занимал практически квартал. Тут и роддом, и детская больница, и взрослая, и куча корпусов, даже кардиологический центр и офтальмологический были здесь. Сколько бы раз я здесь не бывала, все равно умудрялась заблудиться в вечных и бесконечных коридорах и отделениях.

В этот раз я минут двадцать искала тетю, шатаясь по этажам в бахилах. Уф, нашла. Синяя вывеска «хирургия» порадовала, и вскоре я выслушала целую кучу новостей от тети и ее коллег. Пили чай, болтали. В основном взрослые женщины и я. Конечно, я не избежала вопроса о личной жизни.

— Твоя мама по секрету сказала, что ты уже живешь с красавцем, который, помню, на Новый год за тобой приезжал — заговорщически спросила тетя, — не рано тебе еще?

— В самый раз, — хмыкнула я, — мне уже девятнадцать лет.

— Твои родители от него в атасе, я так поняла, — продолжила меня смущать тетка. — насколько помню, там есть на что посмотреть.

Так прошел еще час. Кто такой, да как я с ним познакомилась и так далее. Фотографию с меня требовали, но я соврала и сказала, что даже на телефоне нет. Практически на все вопросы я тоже давала не самые откровенные ответы. Я не любитель рассказывать про сокровенное и личное.

Смогла попрощаться с тетей я только к семи часам. Она вызвалась меня проводить, но я отказалась. Стыдно мне сознаваться, что я нисколечко в ее больнице не ориентируюсь. Так вот в обнимку со своей папкой я снова заблудилась, пытаясь найти выход. Непонятно какими путями я забрела в отделение онкологии. Ладно, зайду и спрошу дорогу.

Зашла и поморщилась потому, как обнаружила совсем пустой коридор. В глубине послышался звук работающего телевизора. Я обрадовалась. Может, там медсестры сидят, и они меня выведут отсюда. Я смело пошла на звук и очень огорчилась, обнаружив не сестринскую или ординаторскую, а палату. В одиночной палате лежал мужчина и смотрел телевизор. Дверь в его палату была открыта, и он меня заметил.

— Девушка! — слабо позвал он, увидев меня. — Зайдите сюда.

— Простите, что помешала, — смутилась я, стоя на пороге палаты, — я заблудилась.

— Я рад этому, — тихо и чуть улыбнувшись, сказал он.

— Разве? — Мне было больно смотреть на этого мужчину.

Абсолютно белый и высохший. Мужчина около сорока лет. Волос на голове не было. Облучался… у него видимо рак. Я застыла не в силах смотреть на него прямо.

— Да, я рад, что ко мне зашла такая девушка как ты. — Он чуть приподнялся на своей койке и выключил телевизор, нажав на кнопку на пульте. — Можно я буду обращаться к тебе на «ты»?

Я кивнула, старательно избегая взгляда его серых глаз. Какого черта я сюда зашла? Надо поскорее убираться…

— Почему ты молчишь? — тем временем снова заговорил мужчина. — Я тебе противен?

— Нет, что вы, — поспешила я его заверить, — просто я смутилась.

— У тебя красивый голос, и ты сама красива.

— Спасибо, — я опустила голову.

— Можно попросить тебя об услуге? — его голос был слабым и тихим.

— Конечно, — я на миг скользнула по нему взглядом и снова опустила голову.

— Медсестра задерживается и некому вколоть обезболивающее. — Он сунул руку под одеяло и медленно достал шприц. — Нужно только вколоть это в капельницу и все.

— Я не умею, — поспешила я отказаться, — давайте я поищу вам медсестру и приведу…

— Мне очень больно, — мягко перебил он меня, — это не сложно, я тебе подскажу. — Он кивнул на стоящую рядом стойку с капельницей, и я заметила, что у него в руке игла с пластырем.

— Просто воткнуть иглу в капельницу? — Я сделала шаг к нему в палату.

— Просто… — эхом отозвался он, и в его глазах что-то меня насторожило.

— У вас рак? — зачем-то спросила я, делая еще шаг.

— Да, мой ангел. — Он еще чуть приподнялся.

— Я не ангел, — поморщилась я, ненавижу фамильярности от посторонних.

— О нет, ты самый настоящий посланец небес, — улыбнулся он, — ведь ты поможешь мне избавиться от боли. — Он уже протягивал мне шприц.

— Не нужно так говорить, — прочеканила я.

— Ты не любишь ласковые слова, — невесело усмехнулся мужчина, — или тебе не нравится все это слышать от меня? По-твоему, я жалок? Я ведь вызываю у тебя жалость?

— Нет, — ответила я и взяла шприц.

Вколю и убегу отсюда. Сил нет смотреть на мучения обреченного человека. Он закашлялся, словно подтверждая мои слова. Поморщился от боли и откинулся на койку.

— Вколи скорее, будь настоящим ангелом, — с отчаянием попросил он.

Я обошла его кровать и перевесила папку на другую руку, чтобы удобнее было, но когда я уже хотела снять колпачок с иглы, меня вдруг осенило…

— Это ведь никакое не обезболивающее, верно? — Я отошла, чтобы он не мог меня схватить в случае чего.

— Там то, что прекратит боль, — улыбнулся он, — будь моим ангелом, вколи… — Он снова закашлялся.