Бремя империи - Александр Маркьянов

Да и вообще — поскольку Богемия юридически не являлась частью Германии — немцы очень удачно могли торговать оружие, зарабатывая деньги в обход межгосударственных соглашений. Торговля оружием — процесс вообще тяжелый и бюрократичный — надо например, «конечник», сертификат конечного пользователя оформлять, чтобы быть уверенным в том, куда это оружие ушло. И в Германской и в Российской империи такой вот «конечник» проверят со всей возможной строгостью, а Богемия… а что с них взять, с убогих. Если даже напишешь "Министерство обороны Марсианской конфедерации просит поставить… " — и то, наверное, продадут.

Одна снайперская винтовка — сделанная на базе М16А4, недавно снятой с вооружения САСШ — но сильно переработанная. Калибр — наш, русский, 6,5 автоматный, ствол — холодная ротационная ковка, двадцать дюймов. Вместо идиотской системы отвода пороховых газов прямо в механизм винтовки — вполне цивильный, скопированный у последних германских образцов газоотвод с коротким ходом поршня. Приклад — откидной, с поворотной щекой, не раскладной как любят в САСШ, а скопированный с нашего штурмкарабина Драгунова. По американской моде — рельса для установки прицельных приспособлений, единая на ствольную коробку и на всю длину цевья — явно заводская, а не "custom made". Прицел — неубиваемый ACOG трехкратник и за ним, на специальном кронштейне поставлен маленький «ночник» — если он не нужен, то откидывается в сторону. Еще и лазер на цевье впереди стоит.

Вот черти… Если бы глушитель к ней был — сменил бы Эрму на это. Эрма потяжелее и подлиннее, неудобнее короче. Эрма — для дистанций, а в городе какая дистанция — через дорогу стреляешь. Но наличие глушителя в условиях городского боя перевешивает все остальные соображения.

Три штурмовые винтовки — на вид похожи на наш АК, но тоже творчески переработанные. У каждой — регулируемый по длине приклад, гибрид нашего и американского, прицел «рефлекс» на цевье, передняя рукоятка с сошками в ней. На одной — вместо передней рукоятки — гранатомет подствольный, под гранату американского стандарта, но там ствол не вперед сдвигается как на американском образце — а вбок, причем и вправо и влево можно. Тоже наш патрон, 6,5. И, напоследок — пулемет, чешской разработки, с ним я знаком плохо — приклад как у нашего ПКМ, коробка с патронами на американский манер крепится не внизу, а сбоку. Длинный тяжелый ствол с воронкообразным, а не щелевым пламегасителем, тоже прицел «Рефлекс», приклад складывающийся, на вид — солидная машина.

Две разгрузки — фонари, рации, автоматные магазины — пошиты непонятно где, хотя вид знакомый — используются в армии Британии и САСШ, у нас несколько другие по виду.

Еще и два пистолета — тут без вопросов, чешские CZ во всем мире ценятся, а это одни из лучших моделей — восемнадцатизарядные, со стальной полноразмерной рамкой и двусторонним предохранителем.

В целом — удачно экипировались, суки, не хуже нас. И это — одна группа, а сколько еще таких по городу? Повезло кстати — если бы они первые начали — в минуту бы нас раскатали.

Тяжело дыша, снизу поднялся Козлов — ружье было за плечом, в руках он нес еще один чешский автомат с подствольником, две разгрузки, набитые "во все дыры", два пистолета засунуты за пояс спереди. Автомат на предохранителе стоит — все я вами ясно, дитя асфальта. Хорошо, что на предохранителе, а то и до случайного выстрела недалеко.

— Дверь закрой.

— Что, простите?

— Дверь закрой на ключ! Ты гостей еще ждешь?

— А, простите…

Дверь хорошая, стальная. Такую не факт, что и автомат пробьет. Хорошо тут засели…

— Круто…

Я обернулся — более старший русский пацан осмелился таки отойти от сестер и робко прикасался к цевью стоящей у стены снайперской винтовки. Увидев, что я на него смотрю, он отдернул руку как от огня, сделал пару шагов назад.

— Не бойся. Тебя как звать то?

— Александром — солидно проговорил пацан

— Как и меня значит — я взял один из чешских автоматов в руки, отсоединил магазин, лязгнул затвором, выбрасывая патрон из патронника, протянул автомат пацану

— Держи

— Ну, незаряженный…

Я поднял брови

— Заряженный хочешь?

— Хочу! — с каким-то вызовом ответил пацан

— Зачем?

— Родину защищать!

Я аж рассмеялся — вот растет смена ведь…

— Родину… А сможешь?

— Смогу!

— Не вопрос — я присоединил обратно магазин, проверил, нет ли гранаты в гранатомете, поставил на предохранитель — держи. Затвором не щелкать, младшим не давать. Если кто в дверь полезет — зови. Боевая задача ясна?

— Ясна

— В армии отвечают "так точно"

— Так точно!

— Молодец — я повернулся к отцу — поговорим, пока время есть?

— Поговорим… — он еще с подозрением смотрел на меня

— Не здесь. Ротмистр Голощекин, держать дверь. За детей отвечаешь, чтоб руками лишнего не лапали — я показал на стоящее у стены оружие, при детях и без присмотра его оставлять было категорически нельзя.

— Есть.

Козлов пошел в одну из боковых дверей, выходящих в холл, я направился с ним. По его некоей неуверенности — он, например, спутал, как открывается дверь в комнату — на себя или от себя — я заключил, что это или не его квартира, или они только что сюда переехали.

— Остальные где? Вас же тут две семьи.

— Юсеф в соседней комнате… с женщинами.

— Чего же тебя не прикрывает?

— Ему на улицу не выйти — что ваши убьют, за то что араб, что свои — свои вообще на куски разорвут.

— Молодец. Под дамской юбкой сидит. Зови.

Козлов (я даже его имени не узнал, Козлов да Козлов — на языке эта фамилия) подошел к двери в соседнюю комнату — она оказывается была скрыта за ковром, несколько раз стукнул условным сигналом…

— Кстати — квартира ваша?

— Квартира моя, эфенди…

Местный "высший свет" я не знал, и поэтому вышедшего из-за ковров человека я не узнал. Араб как араб — невысокий, с более темным чем у русских цветом кожи, короткими, прямыми с проседью волосами, аккуратной щеточкой усов. Обычная, но дорогая туристическая одежда, пошита по виду в ателье на заказ. На пальцах белые полоски — понятно, кольца снимал, арабы обожают золото, а сейчас за хорошее кольцо на улице не палец — всю руку отхватят и ни на секунду не задумаются. В целом — квартира богатая — почти пентхаус, последний этаж. То-то одна дверь на лестничной клетке…

— Юсеф Калед — он протянул руку, я пожал ее по-русски, одной рукой, а не двумя, как это было принято у арабов. Рука сухая и сильная. Аккуратный, слишком безошибочный русский язык — русские так не говорят. Интересно, кем он работает?

— Эфенди меня называть не стоит. Господин старший лейтенант будет точнее…

— Извините, для меня так привычнее…

— Сразу к делу — с оружием знакомы? Где работаете?

— Я главный инженер нефтеперегонного комплекса, эфенди. С оружием не знаком — совсем…

Все понятно… На этой должности зарабатывали столько, что я не удивлюсь, если у этого господина есть еще пара квартир, а порту и личная яхта стоит, пусть небольшая. А вот с оружием такие люди и вправду обычно не дружат — считают, что их должны защищать другие. В принципе правильно — на что тогда армия и полиция — но ситуации разные бывают.

— Евсей Викторович мой подчиненный, он на третьем живет — сейчас он ко мне перебрался. Вместе не так страшно. Вы нас отсюда вывезете?

— Вынужден вас разочаровать сударь. До вывоза пока долго — придется пока справляться самим. Я вам оставлю оружие, покажу как пользоваться, а вы мне за это покажете путь к стадиону. Вы ведь местные?

Араб думал недолго.

— Евсей Викторович покажет. Но вы в самом деле не можете нам помочь?

Вот мать его… В городе черти-что творится, а все должны ему помогать. Хорошо, что вежливый, себя в руках держит — а то бы и по морде уже мог схлопотать. И подчиненного подставил — впрочем, это их, личные дела.

— Если бы мог — помог бы.

Я вышел в коридор, взял два автомата, стоящие у стены и вернулся в комнату. За пару минут научить совсем левого человека пользоваться автоматом — задача не из легких — но возможная. Один автомат я бросил на небольшой столик, второй взял в руки.

— Значит, смотрим сюда. Это — штурмовой автомат чешского производства, в магазине тридцать патронов, одиночный и автоматический огонь. Вам автоматический огонь не нужен, одиночного вполне достаточно. Переключатель огня тут справа, вот эта штука, в среднем положении — автоматический огонь, если до конца вперед — одиночный. Возьмите оружие, повторите. Спускового крючка не касаться. Ну?

У Козлова это получилось сразу, Калед замялся.

— Сильнее, сильнее на предохранитель — до того, как он будет смотреть точно вперед.

Нет, все-таки по-идиотски чехи сделали здесь. Переключатель огня такой же как на М4, только расположен справа на ствольной коробке так, что пальцем, не отрывая руку от рукоятки не дотянуться. У АК все-таки проще — там тоже руку надо снимать с рукоятки, но у нас он хотя бы в состоянии «безопасно» доступ грязи в ствольную коробку перекрывает, да и большой — промахнуться мимо рукой в горячке боя невозможно. У М4 свои преимущества — можно большим пальцем дотянуться, не снимая руки с рукоятки. А тут — чехи как будто взяли худшие черты двух систем и поставили на свой автомат.