Триптих. Знамение. - Ирина Мира

- Вожак умер, - со скорбью сказал бурый волк, - У него осталось перед смертью два желания. Первое: новым вожаком станет его старший сын, которому только предстоит пережить боль от потери отца. И второе... - голос волка стих, - зная ваши планы, о которых ему по дороге поведала женщина, он принял решение и выбрал дальнейшую судьбу для своего рода. Он сказал: 'Каким бы ни был исход, я счел этих людей, и то к чему они стремятся, достойным помощи и поддержки. Если они победят, Адэль Бъюкер выполнит обещание и наш род впервые за тысячи лет вновь обретет свободу и права. Соберите всех свободных гончих, со всего континента, начните истреблять имперских тварей, покарайте их за пролитую кровь и прогнившую честь, как только мои глаза потухнут, а когда придет время, идите с этими людьми в бой ради всех нас, ради чести и истины'.

Друзья переглянулись. Они не знали, что и сказать. Разве только, что они не мечтали о подобном. Из них троих, только Адэль в полной мере, понимала, какой дар преподнес им вожак. Армия гончих Императора - около сорока тысяч зверей. На всем континенте свободных гончих всего в два раза меньше, а преимущество внезапности делает это различие несущественным.

'Значит, - подумала Адэль, - Филлириус и правда видел настоящую армию. Армию, которая пойдет воевать против Владиса уже с заходом солнца'.

Друзья прощались с гончими. Лоран - бурый волк - подсказал, как пройти остаток пути по лесу.

- Вы выйдете из леса за час, - печальным голосом сказал он, стоя подле тела вожака.

Лоран искренне извинился за то, что гончие не смогут донести их до города на себе - на первом месте для стаи были похороны их доблестного вожака. Друзья с пониманием отнеслись к решению Лорана, невзирая на состояние Адэль. Девушку снова затрясло в лихорадке, лоб пылал жаром, она то и дело заходилась в приступах сухого кашля. Проводя взглядом стаю, исчезающую в снегах, путники двинулись на восток и приготовились преодолеть вторую половину пути. Мимо реки Киат, в сердце герцогства Баррен - замок Ладрен. И дорога не сулила быть легкой, ибо друзья шли за величайшей реликвией, когда-либо созданной.

Прошло меньше десяти минут и силы покинули Адэль. Повалившись на снег, она едва не лишилась чувств. Филлириус мог бы нести её по воздуху, с помощью дара, но Стивен отказался. Он поднял Адэль и понес на руках.

Какая-то часть её существа отчаянно зацепилась за реальность, не желая терять контроль над происходящим. Ведь гончие Императора могут напасть в любой момент. Они не пощадят ни Стивена, ни Филлириуса, а Адэль не сумеет помочь. Она тяжело переживала вынужденную ложь. Как признаться, что она знает Владиса с момента его рождения и помогла ему стать тем, кто он есть, когда Стивен и Филлириус считают его злейшим врагом, чудовищем, а для неё он остается в первую очередь тем, кто заменил ей брата? Адэль стало неожиданно легче, когда она снова почувствовала свою связь с Владисом - он был счастлив. Обессиленный организм тянул в сон, Адэль сопротивлялась. Сон смешался с явью. Не наступило ни черной пустоты, наполняющейся сказочными небылицами, ни возвращения к действительности. Адэль окутал бред. Она бормотала что-то несвязное, сама не понимая что.

Стивен и Филлириус шли молча. Пророк задавался вопросом - сказала ли Адэль Стивену про своё странное поведение во дворце Императора? Спросить Стивена, он не может. Если Адэль ещё сама не решилась заводить разговор, Филлириус не имеет права делать это за неё. И все же его не покидала мысль, что произошедшая с Адэль перемена тревожит не только её саму - он давно заметил, что Стивен почти не смотрит в её сторону после того, что произошло у Кладира, а значит, касается, возможно, и их. Девушка может никогда не рассказать сама, тогда Филлириус решил - после выздоровления, он даст ей неделю, а потом без обид расспросит обо всем.

До города друзья дошли довольно быстро. Буря окончательно прекратилась, тучи разбежались в разные стороны и открыли слабое бледно-желтое солнце. Воцарилось полное безветрие. Путники нашли ближайшую гостиницу в небольшом городишке, и для начала заплатили за три ночи - неизвестно когда Адэль придет в себя и сможет продолжать путешествие. Поднявшись в свою комнату, Стивен уложил Адэль на кровать и укутал в теплое стеганое одеяло. Филлириус подтащил стул, и сел около кровати. Закатав рукава, пророк несколько раз провел руками над головой и грудью девушки.

- Сильный жар, озноб. Острое поветрие, - продиагностировал Филлириус, - Тебе придется посидеть с ней, пока я схожу в травницу.

Стивен кивнул, а потом встряхнул головой, сощурившись.

- Куда сходишь?

- В травницу, - повторил пророк, - Там покупают травы для лечения лихорадки и разных недомоганий... Я мог бы вылечить её и без специальных трав, но тогда в лечении не будет участвовать её иммунитет и болезнь может вернуться. Так ты останешься с ней?

Стивен витал где-то в прострации и совершенно не слушал. Смотрел впереди себя и мял в руке край куртки. Филлириус проследил за его взглядом, встал и дружески похлопал Стивена по плечу.

- С ней всё будет хорошо, - заверил пророк, - С наше время поветрие легко лечится.

Стивен перевел взгляд на друга и беспокойно ответил:

- У нас это называют простудой, гриппом. Даже в моем мире от этого иногда умирают.

Филлириус тепло улыбнулся, и улыбка, кажется, облегчила волнения Стивена. Он устроился на стуле и взял Адэль за руку. Оттерев краем одеяла обильный пот, он едва коснулся губами её лба. Он боялся за Адэль больше, чем показывал, больше, чем думал сам.

- Побудь с ней. Все будет хорошо, - сказал пророк и тотчас покинул комнату, прихватив кошель.

Филлириус без труда нашел травницу и подивился разнообразию товаров. Во всей Валкане не найти и половины того, что он увидел здесь, хотя город был маленьким и едва ли кому-то из местных жителей нужно было сколько лекарств. Восстанавливая Гарон, Император поработал на славу, и даже маленькие города стали пригодны для нормальной жизни. Правда, Филлириус отнюдь не признал это таким уж большим достижением.

'Как это низко - он подкупает народ изобилием'.

Из боковой двери вышел дородный старик, и попутно вытирая руки об фартук, обратился к Филлириусу:

- День добрый, уважаемый! Вам повезло - минут двадцать назад тут такая очередь была! Все эта зима проклятая! Люди десятками слегают кто с чем! У вас-то, что друг мой? Кости ноют или быть может мигрень? Аль подагра? Меня вот уже третий год она доканывает, чтоб её ветром сдуло!

Травник картинно плюнул - мол, старость не радость - и уставился на Филлириуса.

- Да нет, ничего такого, - улыбнулся пророк, - У моей подруги острое поветрие. Жар, кашель и...