Неизвестный Байконур. Сборник воспоминаний ветеранов Байконура - Владимир Порошков

Прием телеметрии от корабля. Все в норме. Готовность 30 минут. Все штатно. Всматриваюсь в окуляры перископа — ракета слегка «парит», освещенная прожекторами. Прошли команды: «Ключ на старт!», «Протяжка один», «Продувка!». В этот момент начинают продуваться азотом коммуникации подачи топлива в камеры сгорания двигателей носителя. Дальше, когда двигатели начинают работать, старт ракеты остановить невозможно. Машинально отсчитываю про себя секунды, глядя в перископ: яркое пламя, клубы дыма, стартовый козырек не вижу… Мелькнула мысль, как быстро прошло зажигание… Автоматически отсчитываю секунды… Нет, что-то не то…

Трудно сейчас объяснить… Какое-то интуитивное чувство — ощущение надвигающейся беды. Не помню, как произнес кодовое слово. Потом, когда воспроизводилась запись, оказалось — я три раза прокричал, а Солдатенков, наоборот, прошептал, хотя думал, что кричит. Но парни — Михаил Шевченко и Александр Мочалов, дежурившие в измерительном комплексе по САСу, среагировали практически одновременно и четко — нажали кнопки и отстрелили спусковой аппарат с космонавтами. Весь боевой расчет вступил в единоборство с огнем. Было разрушено главное сооружение стартового комплекса и ряд его коммуникаций.

А. Шумилин:

— Что было потом? Несколько часов тушили пожар. Горели кабели, ведущие к кислородному сооружению, их удалось перерубить. Горели подземные сооружения стартового комплекса. Как туда добраться? Вместе с генералом Булулуковым решили пустить жидкий азот. Его выливали под стартовое сооружение шлангами. Здорово помогло, пожар скоро стих. Сколько еще после этого было стартов! Но команда «Наддув!» каждый раз настораживает.

Изменилось за последнее время отношение людей к Космосу. Все опаснее становится профессия испытателя, когда космическая техника поступает к ним почти впритык к срокам запуска, когда редеют ряды испытателей и подчас нет рядом плеча товарища. А стоит на старте огромная государственная ценность. И все зависит только от испытателей. Каждый неверный шаг в любой миг может начисто свести на нет в завершающей стадии бесценный человеческий труд и миллиарды, миллиарды народных денег. Но по-прежнему им, испытателям космодрома Байконур, вверяются жизни людей, которых отправляют на работу в Космос.

Когда у меня спрашивают, какие были ощущения в момент нажатия кнопки, я обычно отвечаю — никаких! И это действительно так. Многочисленные проверки перед работой приводят к тому, что все операции выполняются «автоматически». Проще говоря, получил команду — нажал кнопку. И никаких геройских действий, как некоторые думают, не грудью на амбразуру, не с гранатой под танк. И даже сжимать зубами перебитый провод не пришлось.

В первый момент после загорания надписи «Пуск», говорящий о том, что оба оператора САС одновременно нажали кнопки и началась выдача команды «Авария», было какое-то чувство отрешенности от происходящего. Ну сказали, ну нажал, где-то что-то сработало, но это же не здесь, не рядом, а за 20 километров где-то в сентябрьской ночи. А в светлой тихой комнате оператора САС только негромко гудели магнитофоны, которые уже несколько часов назад подряд записывали все переговоры между «бункером» и операторами САС. И лишь спустя какое-то время начинаешь представлять себе всю эту длинную цепочку событий и действия людей: ракета-носитель, стоящая на стартовом комплексе — возникновение пожара за полторы минуты до старта — принятие решения на спасение экипажа — кнопка — выдача команды «Авария» — срабатывание двигателей системы аварийного спасения — отстрел отсека с экипажем — приземление — развороченный стартовый комплекс и спекшийся металлический «блин» из остатков ракеты и стартового оборудования. И то, что среди груды металла не оказалось человеческих жизней — это результат четкой и слаженной работы всех номеров расчета, как на стартовом комплексе, так и на комплексе «Сатурн». И дай бог, чтобы никому и никогда не пришлось еще раз нажимать эту или подобную этой кнопки.

26 сентября 1983 г., в соответствии с технологией работ по обеспечению запуска обитаемых КА, за 2 часа до пуска я занял место оператора системы аварийного спасения космонавтов (САС).

Работа была довольно привычной: я неоднократно участвовал в запуске орбитальных аппаратов в составе боевого расчета САС, в многократных тренировках на этой системе, как в составе комплекса «Сатурн-МС», так и в составе расчета космодрома.

Чувствовал я себя спокойно, уверенно, тем более что все мы привыкли, что пуски «Союзов» протекали всегда без каких-либо осложнений и нам в основном отводилась роль статистов.

Так же спокойно протекали и эти два часа. Кроме обычных проверок связи и объявлений готовности, предусмотренных технологией работ, ничего не поступало. Непосредственно со мной на связи был руководитель испытания и пуска (в прошлом начальник управления, а ныне начальник космодрома) генерал-лейтенант А. Шумилин.

Вот уже объявлена готовность 5 минут — все идет по плану.

Готовность 1 минута — я занял удобное положение для работы и вдруг услышал по аппарату громкой связи, соединяющей меня со «стреляющим»: «Днестр!», «Днестр!», «Взрыв на старте!». «Днестр!» — это условная пароль-команда на данный пуск, при поступлении которой я был обязан нажать на кнопку системы САС. Что я и сделал. Все произошло практически мгновенно, и никаких колебаний, ни других чувств я не испытывал. Сказались длительные тренировки, проводимые с нами ранее.

Когда зажегся транспарант «Пуск», свидетельствовавший, что команда исполнена, я с трудом оторвал палец от кнопки. И вот тут уже нахлынули чувства. Сидеть на месте я не мог: ходил по комнате из угла в угол, ожидая известий из внешнего мира. Ведь связи, кроме как с бункером, откуда подавались команды, не было никакой и в комнате был я один. С одной стороны — чувство того, что сам сработал уверенно, вовремя, а с другой — тревога, даже страх: сработала ли система на старте? Как там космонавты? В таком состоянии я пребывал минут 10–15 до тех пор, пока не открылась дверь и не вошел заместитель начальника испытательного отдела В. Н. Кулепетов, который успокоил меня, сказав, что система сработала, космонавты живы и здоровы. Вот тут уже пришло огромное облегчение и все тревоги улеглись. Нас поздравляли с отлично выполненной работой, хотя в данном случае это была не очередная победа в освоении космоса, а совсем наоборот.

На следующих стартах мы уже чувствовали себя далеко не так спокойно, как на предшествующих аварийному, помня о том уроке, который был нам преподан.

Леонид Тимофеевич Баранов

СЕГОДНЯШНИЙ ДЕНЬ БАЙКОНУРА

Родился 7 июня 1949 г. в Амурской области. После окончания в 1969 г. Хабаровского командного технического училища 3 года служил в частях 12 ГУМО. В 1976 г. окончил Военный инженерный институт им. Ф. А. Можайского и прибыл на полигон на должность начальника стартовой команды.

Прошел должности начальника группы, командира воинской части, начальника центра, начальника штаба полигона. С 1 августа 1997 г. — начальник космодрома Байконур. Кандидат технических наук. Спортсмен, увлекается теннисом, играет в волейбол.

17 декабря 1959 г. в нашей стране были созданы Ракетные войска стратегического назначения, структурным подразделением которых был долгие годы и наш полигон.

Но ракеты и ракетные полигоны появились раньше. Первым полигоном стал Капустин Яр. Однако для поддержания на должном уровне обороноспособности страны нужен был новый полигон, с которого можно осуществлять запуски новых межконтинентальных баллистических ракет.

12 февраля 1955 г. было принято Постановление Совета Министров, в котором говорилось: «О создании в 1955–1958 гг. научно-исследовательского полигона для летной отработки изделия Р-7, с расположением головной части в Кзыл-Ординской области».

Усилиями всей страны задача была выполнена. За короткий исторический срок возведено более 1200 объектов, в том числе 15 пусковых установок, 34 технических комплекса. Инфраструктура космодрома включала 2 аэродрома, 470 железных и 1280 км автомобильных дорог, 6600 км линий электропередачи, 2800 км линий связи, 1200 км трубопроводов водоснабжения, более 500 км трубопроводов теплоснабжения и многое другое.

11 монтажно-испытательных корпусов всегда готовы для сборки ракет-носителей «Протон-К», «Циклон-2», «Зенит-2», «Энергия», «Молния-М», «Союз-У», «Рокот» и космических аппаратов.