Стратегия Банкрофта - Роберт Ладлэм

«Возникли вопросы относительно вашей связи с Банкрофтом», – набрал Белнэп.

Тихий писк, и в рамке внизу экрана появилась строчка:

«Сенатор, ваша задача, говоря вашими собственными словами, заключается в том, чтобы „установить гниль и удалить ее“. Я же могу лишь направить вас в нужную сторону».

Белнэп набрал: «Я должен знать, не запятнана ли ваша информация тем методом, которым вы ее добыли».

Ответ пришел через несколько секунд:

«На юридическом языке это называется „плодом отравленного дерева“. Улики, которые я вам предоставляю, должны лишь направлять вас в вашем расследовании. Вы должны подготовить свои собственные обличительные доказательства».

«Но какой ваш личный интерес во всем этом?» – набрал вопрос Белнэп, после чего сделал короткую перебежку по направлению к зданию.

«Мой интерес заключается в том, чтобы положить конец этому чудовищному заговору. И только в ваших силах его остановить».

Еще один быстрый рывок вперед, затем Белнэп набрал: «Однако ваше имя вселяет ужас по всему миру».

«Мое имя – да. Однако моя сила основана именно на том, что меня не существует».

Сжимая в руках портативный компьютер, Белнэп с гулко колотящимся сердцем приблизился к главному входу в штаб-квартиру фонда. Он попытался что-либо рассмотреть за матовым стеклом двери. Дверь оказалась незапертой, и Белнэп вошел в темный, пустынный вестибюль, в котором пахло лимонным маслом и старым деревом. Он сразу же услышал негромкую музыку. Струнные, орган, голоса – что-то в стиле барокко. Набрав и отослав еще один вопрос, Белнэп стал бесшумно красться в том направлении, откуда доносилась музыка. Безукоризненно подогнанные друг к другу половицы, застеленные персидской ковровой дорожкой, не скрипели и не стонали. Дверь в небольшой кабинет, где звучала музыка, оказалась распахнутой настежь. Белнэп увидел высокую спинку кресла, обрисованную на фоне свечения большого компьютерного монитора.

Ему показалось, что громкие удары его сердца разносятся по всему зданию.

Тихое постукивание клавиш, и через несколько секунд на экране компьютера Белнэпа появилась новая строчка:

«Общее благо можно получать только поочередно. Ибо каждый отдельный человек имеет такую же ценность, как и все люди вместе».

У Белнэпа волосы на затылке встали дыбом. Он находится в одной комнате с Генезисом.

Этот злой гений, подчинивший себе весь мир, управляющий людьми, словно марионетками, сидит всего в каких-нибудь двадцати шагах от него.

Из проигрывателя компакт-дисков, стоящего на книжной полке, послышались трубные голоса флейт, затем богатое меццо-сопрано затянуло печальную литургию. Бах, решил Белнэп. Одна из его месс? У него всплыли смутные воспоминания об одной пасхальной службе, на которой он присутствовал, и вместе с ними пришло название: «Страсти по святому Матфею». Положив компьютер на стол, Белнэп бесшумно достал из-за пазухи пистолет.

Наконец он нарушил молчание:

– Говорят, тот, кто тебя увидит, умрет. – Белнэп навел пистолет на спинку высокого кресла. – Мне бы хотелось проверить на себе это утверждение.

– Это все страшилки для детей, – ответил Генезис. Его голос… не был голосом взрослого. – Сказки. Вы для этого уже слишком старый.

Сидящий в кресле медленно развернулся лицом к Белнэпу.

Это был мальчишка. Соломенные волосы, образующие копну кудрей, румяные щеки. Худой, в футболке и шортах, ноги и руки еще не начали покрываться волосами.

Мальчишка. Сколько ему лет, двенадцать, тринадцать?

– Ты и есть Генезис? – изумленно выдавил Белнэп.

Мальчишка улыбнулся.

– Только не говори моему отцу. Очень прошу.

– Ты и есть Генезис. – На этот раз уже не вопрос, а утверждение. Казалось, комната медленно закружилась, словно карусель в парке развлечений.

– Да, Генезис – это моя виртуальная сущность. – Голос, уже не детский дискант, еще не стал взрослым баритоном. – А вы, полагаю, Тодд Белнэп.

Белнэп молча кивнул, не в силах обрести дар речи. Поймав себя на том, что у него отвисла челюсть, он напомнил себе, что нужно не забывать дышать.

– Можете звать меня Брэндоном.

Брэндон Банкрофт. Не отец. Сын.

– Хотите «Спрайта»? – предложил мальчишка. – Нет? А я, пожалуй, выпью.

Глава 30

– Где вас высадить? – услышала Андреа в наушниках голос безымянного мужчины; рев двигателя вертолета не позволял общаться напрямую. – Предлагаю на выбор несколько вертолетных площадок. Дом? Штаб-квартира?

– Дом, – решительно произнесла Андреа. Она встретится со своим дядей лицом к лицу, встретится с ним там, где он живет.

Поднятый несущими лопастями вихрь примял подстриженную траву и заставил качаться деревья, окружающие площадку. Едва ощутив, как стальные полозья ударились о землю, молодая женщина выбралась из вертолета. Как только безымянный мужчина снова поднялся в воздух, она побежала по вымощенной дорожке, перепрыгнула через каменную ограду, словно через гимнастического коня, продралась сквозь небольшую рощицу и устремилась к дому Поля Банкрофта. Запах старого дерева и старинных ковров был таким же, каким она его помнила. Входная дверь оказалась незапертой, и Андреа взбежала вверх по лестнице. Кабинет философа был пуст. В спальне она увидела незаправленную кровать. Казалось, Поль Банкрофт уже приготовился ложиться спать, но его срочно вызвали. Очевидно было только то, что его нет дома.

– Где Андреа? – В голос Белнэпа вернулась сила, ему удалось собраться с мыслями.

– А я думал, это вы будете Андреа. Она должна быть здесь с минуты на минуту. Она замечательная женщина, правда?

– Да, – подтвердил Белнэп. И снова комната начала медленно кружиться.

– Что-то вы побледнели. Вам точно не хочется глотнуть «Спрайта»?

– Со мной все в порядке.

Брэндон кивнул.

– Я много о вас наслышан. – Мальчишка смущенно отвел взор. – С Андреа собирались поступить очень плохо. Но один из моих людей, проникших внутрь фонда, вычислил, где ее держат. Вывез ее на вертолете. Она пожелала лететь сюда.

Андреа… в безопасности? Но можно ли верить этим словам или, точнее, тому, кто их произнес? В душе Белнэпа вихрем бурлили тревога и облегчение.

– Вы любите Баха? – спросил мальчишка.

– Это произведение мне нравится, – ответил Белнэп.

– Я люблю разную музыку. Но эта вещь всегда берет меня за душу. – Отвернувшись к клавиатуре, мальчишка ввел с клавиатуры несколько команд. Белнэп не мог оторвать взгляд от худеньких детских лопаток, проступающих сквозь тонкую хлопчатобумажную ткань. – Главы двадцать шестая и двадцать седьмая Евангелия от Матфея. – Он нажал кнопку на пульте дистанционного управления, и музыка стала тише. – «А около девятого часа возопил Иисус громким голосом: Или́, или́! ламá савахфани́? то есть: Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?»

Белнэп бросил на него растерянный взгляд.

– Не беспокойтесь, я вовсе не мню себя новым мессией, – сказал Брэндон. – Иисус, повзрослев, узнал, что его отец – бог. Я же узнал, что мой отец играет в бога. В этом ведь большая разница, а?

– В бога или в дьявола. Трудно сказать.

– Трудно ли? – Брэндон посмотрел ему в глаза. – Говорят, самая дьявольская вещь, какую только сделал дьявол, это то, что сумел убедить людей, будто он не существует, – сказал Банкрофт-младший. – Если же, наоборот, собираешься мериться с дьяволом силой, этот принцип необходимо перевернуть вверх ногами.

– Убедить людей в том, что вымышленный образ действительно существует, – промолвил Белнэп, постепенно начиная понимать правду. – И все эти россказни – на самом деле это лишь способ укрепить свой авторитет в качестве Генезиса, не так ли?

– Ну да, разумеется. Вам когда-нибудь приходилось играть в многопользовательские компьютерные игры? Игрок создает некую аватару, своего виртуального двойника, а затем определяет его путь в жизни. Теперь вы уже немного разбираетесь во всем этом, я прав? Я хочу сказать, это ведь вы сейчас выдавали себя за сенатора Керка, точно? Я так и думал.

Значит, Генезис – это всего лишь электронная легенда, не больше – но и не меньше. Вместе с прозрением пришло благоговейное уважение. Легенда, облаченная в рассказы, слухи, сказки, распространяющиеся через Интернет и по старинке, от человека к человеку.

– Но ведь это еще не все, ведь так? – спросил Белнэп, рассуждая вслух. – В качестве Генезиса ты имел возможность переводить деньги с одного счета на другой. Нанимать людей, которые тебя никогда в глаза не видели, рассылать инструкции, отслеживать их выполнение, расплачиваться с исполнителями. Перед тобой открывались самые широкие возможности. Но какая у тебя была цель?

Брэндон ответил не сразу.

– Я люблю своего отца. Я хочу сказать, он ведь мне родной человек, так?

– Но он не только твой отец.