Драконы - Джонатан Стрэн

Прямо перед ней приземлился Люмьер после недолгой разминки в небе. Она угрожающе зашипела на него при мысли о том, что он мог себе вообразить о ней.

— И чего вы снова сердитесь? — спросил он. — Погодка замечательная, самое время полетать. Почему бы вам не полюбоваться на Сену с воздуха? За городом есть замечательная лужайка, там чисто, и к тому же, — добавил он, явно довольный собой, — я принес вам подарок, вот. — И он протянул ей большую ветку, покрытую разноцветными листьями.

— Я состояла при особе принца, — низким, глухим голосом произнесла Линь, — и мне дарили золото и драгоценности. А ты предлагаешь мне это и считаешь, что годишься мне в партнеры?

Люмьер обиженно бросил ветку и фыркнул в ответ:

— Ну и где они теперь, все эти ваши драгоценности? И где этот ваш принц, слишком…

Она распахнула крылья во всю ширь, задетая жестоким отпором, и ее ожерелок раздулся до предела, причиняя боль. Когда она наконец заговорила, в голосе ее звучала смертельная угроза:

— Вам не доведется больше интересоваться им.

Оскорбленный и пораженный одновременно, Люмьер встопорщился в ответ и пустил из ноздрей тонкие струйки дыма. Но один из собратьев схватил его за ременную сбрую сзади и воскликнул:

— Постой, приятель! Она же лишилась его; она лишилась вождя!

— О! — сказал Люмьер и тут же опустил крылья, уставившись на нее, вылупив глаза.

Линь отвернулась от непрошеного сочувствия и двинулась через широкий двор ко входу во дворец, где, все еще содрогаясь от ярости и не обращая внимания на протесты слуг, уселась прямо на булыжной мостовой так, чтобы ее невозможно было обойти.

— Я здесь не для того, чтобы служить племенной кобылой, — заявила она, когда Люмьер попытался возразить что-то. — И если ваш император рассчитывает именно на это, я сегодня же вечером улетаю и сама найду дорогу прочь из вашей варварской страны. Если же он рассчитывает на что-то другое, пусть безотлагательно известит меня об этом.

Она сидела там несколько часов, ожидая ответа, под палящим солнцем, и времени было достаточно, чтобы трезво обдумать, где еще можно отыскать способы и средства для уничтожения хорошо укрепленного островного государства. Те же раздумья привели ее сюда. Теперь, когда принц погиб, его соратники рассеяны, ее доброе имя безвозвратно опорочено, а принц Мяньнин получил все возможности для осуществления своих реформ — как будто эти дикари вообще на что-то способны, — она не имела ни власти, ни влияния в Китае.

Но ведь и в этой варварской стране она, одинокая странница, точно так же не имела ни власти, ни влияния.

Она размышляла, не отправиться ли самой в Англию и не поднять ли там восстание, но ей уже было ясно, что в этих странах драконы пали так низко, что их невозможно поднять даже ради их собственного блага. Эта мысль заставила ее едва ли не посочувствовать Темереру — если бы только в ее сердце хватило места для другого чувства к нему, кроме ненависти.

Но в отличие от этих жалких юных недоумков он сделал свой выбор, имея возможность избрать более достойную судьбу. Он предпочел остаться рабом, к тому же рабом наркоторговцев и их боевиков. Его не просто желательно — его необходимо было уничтожить заодно с теми британцами, которых он обслуживал. Но для этого требовались иностранные вооруженные силы, а ими располагал только этот император. Если он не прислушается к ней…

Но в конце концов он появился. При свете дня она смогла лучше разглядеть его, к полному своему разочарованию. Просто урод какой-то, с круглым лицом и лохматой гривой волос грязно-серого цвета, одетый в узкие до неприличия штаны, точь-в-точь как его солдаты. Он и шагал-то не с подобающим императору достоинством, а как-то слишком энергично и торопливо. Сопровождал его тощий человечек с пачкой бумаг в руках, который не просто замедлил шаг, а откровенно попятился при виде ее, бледный как смерть.

— Ну, в чем дело? — нетерпеливо поинтересовался император. — Чем плохи эти три дракона, которых мы предоставили в ваше распоряжение? Они вас не удовлетворяют должным образом?

Линь прижала ожерелок от такой явной грубости. Можно подумать, что это какой-нибудь деревенский мужлан.

— Я прилетела к вам не размножаться, — заявила она. — Если бы у меня и были такие пошлые планы, а у меня их нет, то ныне меня заботят более насущные проблемы.

— И что? — спросил император. — Де Гвинье рассказал мне о вашей озабоченности, и я ее разделяю, но с Британией не разделаться за день-два. Их военно-морские силы контролируют Ла-Манш, а мы не можем бросить на прорыв войска, не устранив угрозу на Восточном фронте. Хорошо укрепленное островное государство нелегко…

— Возможно, вы не в курсе, — ледяным тоном прервала его Линь, — но в свое время я считалась жуань-юань, то есть заняла первое место среди десяти тысяч претендентов на экзаменах. Это, конечно, мелочь, о ней и говорить не стоило бы, но, будучи осведомлены об этом, вы могли бы не тратить драгоценное время, объясняя то, что очевидно для любой разумной особы.

— Ну, если вы недовольны не тем, что мы не начинаем немедленное вторжение в Британию… — помолчав, начал император.

— Я недовольна тем, что вы не предпринимаете ничего, что может в будущем привести к их уничтожению, — перебила его Линь. — Де Гвинье привлек меня сюда сказками о вторжении и обещанием использовать для этого мои услуги. Вместо этого я обнаруживаю здесь отправку бесчисленных тысяч солдат на Восточный фронт, в то время как лучшая часть из тех немногих драконов, что здесь имеются, в огромных количествах пожирают вредное для организма мясо коров и валяются на траве в сырую погоду, неспособные даже откладывать яйца. Какой смысл в таких нелепых действиях?

Он ответил не сразу, помолчал какое-то время, а затем, обернувшись к отставшему секретарю, подозвал его повелительным жестом и распорядился:

— Немедленно вызовите ко мне генерала Бодруа и генерала Вийера! Мадам, — снова обратился он к ней, — объясните мне, пожалуйста, как следует кормить драконов. Арман, подойдите ближе, не можете же вы записывать на таком расстоянии.

Генералы прибыли через час на курьерских драконах и с ходу принялись спорить с ней по каждому пункту. Полные невежды в том, что касается основных принципов равновесия, необходимого для здоровья, они даже гордились этим и презрительно фыркали, когда она указала им на крайнюю нелепость кормления огнедышащих особей сырым мясом. По их понятиям, драконы питаются исключительно мясом животных; насколько она могла судить, они полагали, что количество потребляемой пищи определяется только размерами дракона и больше ничем.