Долина кукол - Жаклин Сьюзан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Продавщица покачала головой:
– У моей подруги еще хуже. У нее начинается климакс и месяцами ничего не бывает. Так она просто места себе не находит.
Дженнифер выбрала три платья. Продавщица поблагодарила ее, взяла у нее автограф для племянницы и пожелала всего наилучшего.
Позднее, сидя над рюмочками в «Палм-Корте», Энн как бы невзначай спросила:
– Кстати, Дженнифер, ты у врача когда последний раз осматривалась?
– Ну-ка, ну-ка… – призадумалась Дженнифер, – последний аборт был в Швеции – там это законно. Это было… четыре года назад. Врач сказал, что я абсолютно здорова.
– Знаешь, осмотр не повредит. У меня отличный врач.
Дженнифер кивнула:
– Может, так и сделаю.
Доктор Галенс спокойно и уверенно заполнял ее карточку. Осмотр был закончен. Она, одетая, сидела за столом напротив него.
– Давно это продолжается? – спросил он.
– Несколько месяцев. Я бы и не придала этому значения, но Энн ко мне уж очень прицепилась. И к тому же у меня затянулись месячные – уже десять дней. Я на следующей неделе выхожу замуж, и мне хотелось бы удостовериться, что все в порядке. Я же намерена как можно скорее завести ребенка.
Он кивнул:
– Сенатор сейчас в городе?
– Нет, он в Вашингтоне. Приедет на той неделе.
– Ну тогда, как вы считаете, не отправиться ли вам в больницу прямо сегодня?
– Сегодня? – Дженнифер загасила сигарету. – Что-нибудь не так?
– Да нет, все в полном порядке. Если бы вы не собирались замуж на той неделе, я посоветовал бы дождаться следующего цикла и пронаблюдать его течение. У вас полипы в матке. Это самая обычная вещь. Сегодня вы поступаете в больницу, завтра вас чистят, а послезавтра выписывают. Несколько дней у вас будут слабые кровотечения, но если вы ляжете сейчас, ко дню свадьбы будете совершенно здоровы.
Обеспокоенная Энн связалась c доктором Галенсом. Он ничего не скрыл от Дженнифер. Действительно, надо было только поскоблить. Она помогла Дженнифер собрать сумку и отправилась вместе c ней в больницу.
Когда Дженнифер забрали, Энн осталась в пустом приемном покое. Она была рада, что у Дженнифер ничего серьезного, – ей ведь так хотелось ребенка. И она его заслужила. Странно… хоть они и были c Джен очень близкими подругами, та так и не сказала ей, почему она избавилась от ребенка Тони.
Через час спустился доктор Галенс. Энн тут же почувствовала, что что-то не так.
– Она отсыпается после наркоза, – сказал он.
– Что c ней? – встревоженно спросила Энн. – Я чувствую, что что-то не так. Это не просто полипы.
– Это просто полипы – как я и предполагал. С этими органами все у нее в порядке, – сказал он. – Но когда анестезиолог проверял ей пульс, он нащупал у нее в груди опухоль размером c грецкий орех. Она, скорей всего, знала о ней.
Энн побледнела.
– Но во многих случаях опухоли – это ничего серьезного… То есть кисты и…
– Я вырезал опухоль, – негромко сказал он. – Несложный маленький надрез, от которого и шрама не останется. Я распорядился, чтобы немедленно сделали биопсию. Энн, это злокачественная опухоль. Ей завтра же необходимо отправиться на операцию и удалить грудь.
Энн похолодела от ужаса. О боже, почему Дженнифер? И почему именно сейчас? Она почувствовала, как по лицу у нее бегут слезы.
– Вы ей скажите, – всхлипнула она. – Я не могу.
Дженнифер медленно открыла глаза, c трудом просыпаясь. Все было позади. Она улыбнулась смутным очертаниям медсестры, стоящей рядом.
– Все в порядке?
– Вот и доктор Галенс, – бойко сказала сестра.
Он тихонько дотронулся до ее лба:
– Приходите в себя?
– Ммм… скажите, это действительно оказались полипы?
– Да, по этой части все в полном порядке. Дженнифер, почему вы не сказали мне, что у вас затвердение в груди?
Она инстинктивно поднесла руку к груди и нащупала повязку.
– Я вырезал опухоль. Давно она у вас?
– Не знаю. – Она снова стала погружаться в дрему. – Около года… может, больше…
– Спите, спите. Потом об этом поговорим.
Сквозь марево наркоза проступил страх. Она протянула руку и ухватила его за рукав:
– О чем поговорим потом?
– Боюсь, что завтра вам снова придется побывать здесь. Будем еще немножко резать.
– Резать? Что резать?
– Нам придется проделать мастэктомию. Оперировать будет доктор Ричардс. Это один из крупнейших специалистов по грудной хирургии.
– Что такое маст… как вы сказали?
– Нам придется удалить вам грудь, Дженнифер. Опухоль оказалась злокачественной.
Она c огромным трудом села.
– Нет! Никогда! О господи – нет!
Она упала на подушку, у нее закружилась голова. В руку ей что-то ввели.
Она забылась рваным, тревожным сном. Проснувшись, она вцепилась в медсестру и умоляюще спросила:
– Это ведь был сон, правда? Мне ведь приснилось под наркозом… что он сказал про мою грудь? Скажите же…
– Ну-ну, успокойтесь… – тихо сказала медсестра.
На лице женщины Дженнифер увидела сочувствие. Это не был сон. Господи, это было наяву!
Энн вбежала в кабинет Кевина и, рыдая, рассказала все. Он молча выслушал, а потом спросил:
– А что сказал доктор Галенс – прогноз благоприятный?
– Благоприятный? – сердито посмотрела на него Энн. – Ты что, все мимо ушей пропустил?
– Я все слышал. У нее не будет одной груди. Это ужасно, но это не конец света. Энн, знаешь ли ты, сколько женщин живут долго и счастливо после операций такого рода? Главное в этих делах – не опоздать.
Она c благодарностью посмотрела на него. В этом весь Кевин. Всегда владеет ситуацией, всегда и во всем находит основания для оптимизма. Он тут же позвонил доктору Галенсу. Доктор сказал, что у него нет оснований сомневаться в благоприятном прогнозе. Доктор Ричардс согласился делать операцию. Опухоль была маленькая, а процент выживаемости при операциях на груди высок. Если нет метастазов, то прогноз будет просто отличный – но этого нельзя сказать определенно, пока не удалят грудь и не сделают анализ лимфатических узлов.
Несколько успокоенная деловитой реакцией Кевина, Энн вернулась в больницу. Дженнифер бодрствовала, но была как-то странно безучастна. Она крепко ухватилась за руку Энн.
– Доктор Галенс позвонил Уину, – прошептала она. – Он немедленно вылетает.
– Он ему сказал? – спросила Энн.
Дженнифер покачала головой:
– Я попросила его не говорить ни слова. Я чувствую, что именно я должна ему все сказать. – Она слабо улыбнулась медсестре. – Я чувствую себя хорошо. Не могли бы вы оставить нас c подругой наедине?
– Только не позволяйте ей ничего пить по крайней мере два часа, – сказала сестра. – Не желаете ли сиделку на ночь?
– Нет, операция же только завтра, а