Крушение мировой революции. Брестский мир - Юрий Фельштинский

115

«От Октябрьского переворота осталось [...] впечатление о потрясающей слабости сопротивления [...] — писал меньшевик Д. Ю. Далии. — Безусые юнкера и женские батальоны выходили с оружием — на один миг [...]. Керенский ездил в поисках помощи — и ничего не нашел: многомиллионный фронт принял и фактически признал новое правительство. В стране царило возбуждение, но еще много месяцев было до формирования белых армий. В то же время никто не отрицал, что большевики — партия меньшинства, что сепаратного мира [с Германией] почти все — включая 90 процентов] партии Ленина — не желают и боятся».

116

Сведения о численности делегатов съезда весьма разноречивы.

По подсчетам, произведенным, вероятно, несколько позже, из 649 делегатов 390 были большевиками, 72 — меньшевиками, 14 — меньшевиками-интернационалистами. Из 160 делегатов, считавших себя эсерами, левых было 98 человек (Ленин, ПСС, т. 35, с. 443; Второй съезд (1928), с. 171).

117

Готовившийся Петроградским советом и ВРК переворот тайной считать было крайней трудно. «Мы накануне большевистского восстания, — сознавали все принимавшие участие в политической борьбе, — писала И. Ракитникова. — Но характерно то, что сами большевики, готовя уже восстание, не стеснялись в своих органах называть лжецами и клеветниками всех, кто указывал на опаснось этого восстания. И это — накануне обдуманного, заранее подготовленного захвата власти вооруженной силой» (Как русское крестьянство боролось за УС, с. 15).

118

Так, Ю. О. Мартов потребовал, «чтобы прежде всех вопросов был поставлен вопрос о мирном разрешении создавшегося кризиса».

Он заявил, что считает «принципиально важным и политически необходимым в тот момент, когда до открытия съезда Советов вопрос о власти стал решаться путем заговора, подготовленного одной из революционных партий [...], в первую очередь обсудить именно вопрос о том, как предотвратить неминуемую гражданскую войну». «Задача съезда, — подчеркнул Мартов, — заключается, прежде всего, в том, чтобы решить вопрос о власти.

Этот основной вопрос съезд нашел если не решенным, то пред решенным, и мы считали бы свой долг неисполненным, если бы не обратились к съезду с предложением сделать все необходимое для мирного разрешения кризиса, для создания власти, которая была бы признана всей демократией [...]. Необходимо избрать делегацию для переговоров с другими социалистическими партиями и организациями, чтобы достигнуть прекращения начавшегося столкновения».

К заявлению Мартова присоединились представители левых эсеров, меньшевиков, меньшевиков-интернационалистов, эсеров и фронтовой группы, т. е. все депутаты съезда, кроме большевиков. Столкнувшись с такой единодушной оппозицией, большевистские лидеры пошли на тактическую хитрость: они [...] присоединились к заявлению Мартова. Большевик Луначарский заявил, что «фракция большевиков решительно ничего не имеет против предложения Мартова. Напротив, она заинтересована в том, чтобы все фракции выяснили свою точку зрения на происходящие события и сказали бы, в чем они видят выход из создавшегося положения».

Предложение Мартова было принято единогласно, а делегат комитета 12-й армии Я. А. Хараш, как то и предложил Луначарский, высказал свое мнение на происходящие события:

«За спиной Всероссийского съезда, благодаря политическому лицемерию партии большевиков, совершена преступная политическая авантюра. Пока [...] здесь вносится предложение о мирном улаживании конфликта, на улицах Петрограда уже идет бой. Вызывается призрак гражданской войны. Меньшевики и с.-р. считают необходимым отмежеваться от всего того, что здесь происходит, и собрать общественные силы, чтобы оказать упорное сопротивление попыткам захватить власть. От имени фракции меньшевиков и с.-р. я категорически протестую против этих преступных деяний и заявляю, что мы все свои усилия направим к тому, чтобы противодействовать этой авантюре».

К Харашу присоединился и представитель фронтовой группы Г. Д. Кучин: «Все армейские организации признали по целому ряду серьезных причин съезд несвоевременным [...]. На этом съезде армия не имеет своего полного представительства и, следовательно, съезд неправомочен [...]. Съезд организовался для того, чтобы главным образом заняться вопросом об образовании власти, а между тем мы видим, что авантюра захвата власти уже произведена и воля съезда предрешена. Мы предупреждаем, что гражданская война, вызванная авантюрой со стороны большевиков, является ударом в спину армии [...]. Фронтовая группа [...] снимает с себя всякую ответственность за последствия этой авантюры [...] и покидает съезд». С декларациями об уходе со съезда выступили также меньшевики и эсеры.

От Исполкома крестьянских депутатов выступил Б. Н. Гуревич: «Я явился сюда, чтобы призвать вас от имени Исполнительного комитета [...] не принимать участия в этом съезде, созыв коего признало несвоевременным большинство провинциальных Советов». Декларацию протеста зачитал также представитель еврейской социал-демократической партии Поалей Цион Капелинский:

«Мы полагаем, что положение в настоящий момент грозно и необходимо принять срочные меры для избежания гражданской войны, которая погубит революцию. Необходимо найти мирные пути для разрешения кризиса и до этого ничего другого не обсуждать. С нашей стороны было сделано предложение отправить делегацию ко всем демократическим организациям для создания демократической власти. Наше предложение не встретило сочувствия, но даже встретило неодобрение. [...] Итак, мы вторично предлагаем избрать делегацию ко всем демократическим организациям [...]. Если делегация не будет выбрана немедленно, мы уйдем со съезда».

Однако большинством голосов (большевиков) предложение о создании комиссии было отвергнуто.

119

Захват власти в Петрограде был осужден и окраинами Российской империи. Так, 26 октября в Закавказье был созван экстренный съезд Краевого совета. «Среди членов съезда переворот вызвал большое возмущение, — вспоминал Г. И. Уратадзе. — После горячих прений была принята следующая резолюция

Н. Н. Жордания: «Выступление большевиков в Петрограде [...] неизбежно приведет к торжеству контрреволюции и гибели завоеванных свобод. Интересы революции диктуют необходимость мирной ликвидации восстания на основе соглашения всей революционной демократии в духе демократизации власти при условии созыва Учредительного собрания в назначенный срок.

Заявляя об этом съезд Краевого центра призывает всех к спокойствию и сохранению революционного порядка и единства революционной демократии». Против переворота высказался и армейский комитет Кавказской армии: «1. Покушение большевиков идет вразрез с державной волей народа. 2. Всякое правительство, самовольно став у власти, роковым образом может [...] повергнуть страну во все ужасы гражданской войны и отдать ее в конце концов во власть бронированного германского империализма» (Уратадзе. Образование и консолидация, с. 23).

120

Протоколы Первого съезда ПЛСР, с. 60-61.

121

ЗТ, 11 ноября 1917. Выступление А. М. Устинова на конференции военной организации левых эсеров.

122

Точных сведений о численности левых эсеров в октябре 1917 года нет. Это связано, во-первых, с тем, что официально ПЛСР образовалась лишь после Октябрьского переворота; во-вторых, с тем, что на местах раскол в ПСР проходил в разное время и, соответственно, в разное время выходили из ПСР левые эсеры. В начале 1918 года оформились левоэсеровские организации во Владимире, Вятке, Новониколаевске, Тамбове и Орле (Дубинин. Коммунистическая партия, с. 209). Наконец, учета членов партии у эсеров, собственно, вообще не велось. Имеется лишь статистика для некоторых губерний. Так, в Новгородской губернии было 800 левых эсеров, в Уфимской — 700, в Тверской — 540, в Псковской — 500, в Астраханской губернии, в Казани и на Северной железной дороге — по 300, в Нижнем Новгороде — 100 (там же, с. 211). В целом, левоэсеровские организации имелись, видимо, в 300 из 678 уездов 79 губерний России (Гусев, Брицян. От соглашательства к контрреволюции, с. 192-193).

123

Протоколы Первого съезда ПЛСР, с. 17. Другой источник указывает иную цифру: 179 (История Великой революции, 1961, с. 165). Увеличение левого сектора наблюдалось и во фракции меньшевиков. Вот что вспоминает меньшевик Д. А. Сагирашвили: «Еще 24 октября, вечером, на совместном заседании обеих социал-демократических фракций (интернационалистов и оборонцев, к которым и я принадлежал [...]) я доказывал необходмость для социал-демократов остаться на съезде и всю гибельность ухода их и предоставления большевиков самим себе [...]. Со мною остались один и [ли] два рабочих-меньшевика и группа «Новой жизни» в количестве 6-7 человек. А на следующий день нас уже было до 16-17 человек» (АИГН, 198/23, с. 3-4).