Великие тайны океанов. Атлантический океан. Индийский океан - Жорж Блон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
1 июля. Атлантика встречает мореплавателя по-мужски – доброй бурей. Вито Дюма отплыл из Буэнос-Айреса три дня назад. Его провожала восторженная толпа, печальная и бледная мать, рыдающий брат. Друзья из Аргентинского яхт-клуба сопровождали его до выхода из порта.
Из Монтевидео, где он останавливался, Вито уходит один. Не потому, что у него нет друзей в Уругвае. Просто порт закрыт из-за непогоды и выход из него разрешили только Дюма.
На всех парусах – кливер, верхний парус, грот-парус и бизань – судно несется по волнам, и они не захлестывают его. Если палуба покрыта водой, то это вода с неба – ливни. Иногда собираются темно-серые тучи, они чернеют и вдруг обрушиваются дождями со шквалистым ветром. В эти моменты надо крепко держать руль. Первые двое суток Вито Дюма почти не выпускает руль из рук. Надо восстанавливать морские навыки. В первую ночь он даже забыл зажечь бортовые огни. Когда на второй вечер он спускает грот-парус и идет вниз отдохнуть, его лицо освещает улыбка. Все в порядке.
Все в порядке? Так почему же в каюте вода? Люки были задраены хорошо. Что же случилось? Чиркает спичка – надо зажечь фонарь. Если вы устали и нервничаете, вы поломаете не одну спичку. Двух коробков как не бывало. Может, они намокли? Или физическая усталость сильнее, чем кажется? Наконец фонарь зажжен. Вода пришла не с неба, а из моря.
Как же получилось, что «Лег II», не пропустивший ни капли с момента спуска на воду, корпус которого только что усилили, вдруг дал течь? При такой скорости и полной нагрузке судно вполне может пойти на дно. Забыты сон и еда. Надо откачивать воду. Но увы – насос отказал, как в свое время на «Леге I». Вновь приходится вычерпывать воду вручную и трудиться долгие часы, благо работа привычная.
Волны качают тендер, не позволяя определить, уменьшился ли уровень воды. А пока не удастся обнаружить течь, с прибывающей водой не справиться. Поспешно, после каждого выплеснутого за борт ведра, Дюма перемещает съестные припасы – одну за другой 500 бутылок с различными напитками, размещенных под полом каюты, одну за другой сотни банок с галетами и консервами, которые сложены в носовой части. Затем надо выбраться на палубу, поставить грот-парус и двигаться дальше. Вечером убрать грот-парус, спуститься в каюту и снова перетаскивать груз. Двое суток. Двое суток утомительной работы на судне, которое волны трясут как грушу. Наконец щель обнаружена – трещина на уровне ватерлинии. Откуда? Как? Задавать вопросы нет времени. Скорее заделать ее. В спешке Вито Дюма не раз попадал молотком по пальцам, которые давно порезал острыми кромками банок с галетами. Конопатить приходится вручную – руки по локоть вымазаны свинцовыми белилами. Но он доволен. Вымотан, но доволен. Судно спасено, можно переставить провизию на прежнее место.
5 июля. Море несколько успокаивается, а ветер слабеет. Обратив внимание на затишье (относительное), Вито Дюма ловит себя на мысли, что привык к шуму «ревущих сороковых» – нескончаемому «вою гигантской пилы, вгрызающейся в гигантские стволы».
Для каждого мореплавателя, идущего под парусом, улучшение погоды всегда связано с выполнением какой-то организационной работы. Шесть или семь часов сна ночью, пока судно движется само (авторулевого все еще нет), по воле волн. Утром и вечером, если выглядывает солнце, астрономические наблюдения. Вито Дюма научился работать с секстантом и производить расчеты, ибо он замеряет и высоту луны. Луна на нашем небе – самое быстрое светило. Лучший метод наблюдения – высунуться из люка по грудь. Тогда можно успеть убрать секстант, чтобы его не накрыла неожиданная волна. Хронометр надо оставлять внутри каюты, но где-то рядом, чтобы был виден циферблат. В общем, все идет хорошо.
Не совсем. Судно в полном порядке, но заболела рука, а вернее, правое запястье, пораненное во время перегрузки провизии. Грязь и свинцовые белила (используемые для заделки щели) вызвали заражение крови. Запястье болит и пухнет. Затем начинает распухать предплечье.
– Я понял, что дело приняло серьезный оборот.
Когда у вас распухают запястье и предплечье, но вы находитесь дома, вам надо вызвать врача и ждать его визита. Но на борту «Лега II» нет врача, а бездельничать нет возможности. Каждый маневр, каждый жест вызывают все более и более острые приступы боли; в конце концов она становится невыносимой.
Надо отоспаться, забыть об управлении судном, оставить один парус, и если оно утонет – значит так суждено судьбой! Вито Дюма – больной зверь, укрывшийся в логове-каюте. С нескрываемым отвращением он наблюдает, как вновь прибывает вода. Наспех заделанная щель опять дает течь. Даже если у вас целы обе руки, ремонт произвести невозможно, поскольку ветер вновь набрал силу, а на море поднялось волнение. Единственное, что остается, – рухнуть на койку и забыться.
– Через несколько часов невероятным усилием воли я заставил себя сделать противовоспалительный укол.
Левой рукой, а она тоже поранена и хотя не воспалилась, но болит, а ею действовать неловко. Однако надо справиться с недомоганием.
Сколько приходится сделать! Вы зажигаете горелку, кипятите воду для стерилизации шприца и иглы (еще не изобретены стерильные комплекты для инъекций в герметичной упаковке), сливаете воду, левой рукой, которая почти не слушается, берете шприц и иглу, чтобы соединить их. Мы рассказываем об океане, но эти мелкие детали – кастрюлька, шприц, игла – приобретают жизненно важное значение, когда при скорости ветра 100 километров в час неуправляемое судно идет с заклиненным рулем, прыгая и проваливаясь в волнах.
Происходит неизбежное – шприц и игла падают в грязную морскую воду. Вы ругаетесь. Может, плачете от злости, но делать нечего. Надо начинать все сначала: кипятить воду и прочее. Проходит час. Наконец лекарство в шприце, затем в вашей руке.
За ночь лихорадка не спадает. Вито Дюма делает второй, а вскоре и третий укол. Градусник показывает сорок, а руку раздирает невыносимая боль. Она распухла до невероятных размеров и воняет гнилью…
Несмотря на жар, который туманит рассудок, Вито Дюма понимает, «что надо отрезать эту гниющую руку». Кто из вас пробовал отрубить себе руку? Как это сделать? Ударом топора? Либо вскрыть нарыв ножом? Но рука превратилась в сплошной нарыв. Несовершенные инструменты могут занести худшую, смертельную инфекцию. Безумием было отправляться в путь, не приобретя хотя бы элементарных медицинских знаний!
Дюма – человек глубоко верующий. В отчаянии он возносит молитву святой Терезе из Лизьё (он сам рассказывал об этом) и почти тут же теряет сознание.
Двенадцать
