Волонтеры Хаоса - Александр Романовский

Студенты тем временем закончили выгрузку «материала» Эйниты. Куски мертвой плоти норовили выбраться из общей груды, чтобы ползти, извиваясь, в неизвестном направлении. Гора «материала» Чистюли, хотя и не подавала пока признаков противоестественной жизни, смотрелась не менее внушительно. Тошнотворная масса для безумного, Черного искусства. Обе заготовки равнялись в высоту примерно двум метрам.

Отправив металлический ковш обратно в тоннель, неофиты отложили лопаты и направились к дуэлянтам. Эйнита и Чистюля успели занять исходные позиции и теперь пожирали друг друга зубастыми взглядами. Студенты присели, взяли в руки толстые черные цепи и принялись крепить их к ногам обоих противников. Ни один дуэлянт в итоге не мог сделать больше короткого шага в одном направлении. Ректор, внимательно следивший за всей процедурой, сунул ключи от замков в карман балахона.

Неофиты удалились. На Арене остались лишь противники, разделенные десятком метров свободного пространства, старый фомор, а также две горы изрубленных трупов.

Ректор поднял руки. Зудящий гомон десятков глоток моментально стих. Власть фомора и впрямь была непререкаема.

– Все мы знаем, – медленно начал фомор; голос, отражаясь от стен и потолка, звенел хрустальной чистотой, – ради чего все мы собрались. Подобного еще не случалось в этих древних стенах. Однако ни я, ни кто-либо из вас не заслуживает чести рассудить возникший спор. Подобной чести достойны лишь боги. – Сильвер хмыкнул. – Пусть они и рассудят. Нечестивец достоин лишь смерти. – Ректор стукнул посохом о каменный пол. – Секунданты!

От скопища зрителей отделились две фигуры, направившиеся прямиком к Бобу Бренчли.

Фомору потребовалось воззвать к толпе вторично, прежде чем Сильвер понял, что обращаются конкретно к нему. Схватив первого же компаньона, попавшегося под руку – им оказался Робинс, – киллер зашагал в сторону Эйниты.

Ректор поглядел в обе стороны желтыми глазищами, затем торжественно спросил:

– Доверяете ли мне судить поединок?

– Доверяем, – тут же донеслось со стороны Чистюли.

Сильвер, который чувствовал себя слишком старым для дурацких ритуалов, пожал плечами и кивнул. Все это напоминало ему сраный футбольный матч.

Секунданты Чистюли удалились – слишком далеко, чтобы можно было попробовать до них добраться.

Темный эльф развернулся и, скрежеща зубами, вернулся на зрительскую скамью. Робинс, который так и не понял, чего от него хотели, плюхнулся рядом.

– Хотят ли стороны сказать что-либо напоследок? – уточнял фомор. – Возможно, кто-либо готов предложить соглашение?..

Эйнита уверенно покачала головой; Чистюля лишь ухмыльнулся.

– Так, пусть бой начнется! – возопил фомор и вновь стукнул посохом.

... И бой начался.

Гораздо менее оживленно, чем можно бьио ожидать. Тролли испустили дружный разочарованный вздох – все это ничуть не походило на привычный орбитальный реслинг, где мутузить противника приходилось в полной невесомости.

Напор и скорость в поединке некромантов, похоже, заменяли терпение, воля и выдержка. Вряд ли данный вид спорта получит когда-либо всепланетное признание, однако, как оказалось немного позднее, он также являл собой довольно зрелищное действо.

Эйните, благодаря нехитрой уловке, на которую ректор почему-то закрыл глаза, удалось первой создать Защитника. Губы девушки шевелились, одно за другим выплевывая заклинания, а пальцы плясали в такт странным пассам. Шевелящиеся куски мертвого мяса неожиданно прекратили беспорядочное движение и стали концентрироваться в одной точке. Минутой позже на полу Третьего Хтонического Зала уже громоздился Мертвый Защитник – трепещущая масса, сочащаяся гноем и зловонной, черной кровью.

Защитник походил на огромную, чудовищную змею или сороконожку. Куски мяса, образовывавшие «брюхо», перекатываясь, потащили черное тело вперед. К тому времени, когда Защитнику удалось преодолеть половину Арены, Чистюля наконец обрел власть над собственным материалом. Гора измельченных трупов зашевелилась, словно внутри неожиданно забилось огромное сердце, и двинулась на перехват.

Защитник Чистюли производил куда более отталкивающее впечатление, нежели «шедевр» противницы. Сильверу было отнюдь не впервой видеть расчлененные трупы, однако, чтобы эти самые куски костей и плоти, принадлежавшие ранее совершенно разным существам, слились в единое целое и обрели подобие жизни... это не укладывалось ни в какие рамки. Материал был относительно свежим, в отличие от мумифицированных зомби Эйниты. Защитник Бренчли студенисто колыхался и лоснился выступившей от усилий кровью.

Монстры схватились в центре Арены. Это напомнило темному эльфу сражения невероятно жирных человеческих самцов, распространенные на каких-то восточных островах. Мертвые туши столкнулись друг с другом, никто не желал уступать дорогу. Куски составляющих почему-то не вываливались и даже не перемешивались; кошмарная поверхность ходила ходуном от дикого напряжения.

Наконец каждый некромант отозвал Защитника, чтобы перевести дыхание. Сильвер видел, как электрический свет преломляется в бисеринках пота, выступивших на лице девушки. Чистюля оправился первым. Туша Защитника поползла вперед, секунды спустя навстречу ей двинулось творение студентки. Черные сороконожки столкнулись, попытались обо гнуть друг друга, чтобы вновь разойтись к исходным позициям. Компаньоны наблюдали странное зрелище с выражениями любопытства и отвращения, смешанными в равных пропорциях. Каждому было известно, что уже никогда ему не доведется обновить воспоминания (кто-кто, а Робинс уж точно сожалел, что не прихватил с собой ноутбук и камеру – в Сети запись стоила бы уйму бабок).

Мертвые монстры пришли в движение одновременно. Очередной толчок, от которого, казалось, содрогнулся каменный пол. Защитник Чистюли неожиданно предпринял хитрый маневр – змея стремительно нарастила высоту и, изогнувшись, попыталась перевалиться через тело противника. Эйнита отреагировала мгновенно: куски мертвого мяса принялись карабкаться один на другой. Теперь вместо сороконожек на Арене громоздились две башни, два мертвых колосса. Один пытался потеснить другого – состязание на любителя.

Лицо Бренчли превратилось в хищную маску маньяка, какие надевают на карнавалы жестокие дети. Эйнита скривилась от чудовищного напряжения. Но Защитник Бренчли неотвратимо полз вперед, толкая перед собой массу противника.

Сильвер с раздражением отвернулся, отвлеченный посторонним движением. Ксур, нависнув над сморщенным гоблином, пихнул его под ребра локтем.