Суворов - Олег Николаевич Михайлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С барабанным боем и развернутыми знаменами, как на мирных маневрах, русская линия стройно двинулась вперед. Французы отступили на гребень горы, и вспыхнул яростный бой. Как град сыпались вражеские пули и картечь. Неприятель дрался отчаянно. Вторая атака Дерфельдена была безуспешной: не хватало сил взять громящие батареи. Внезапно густая колонна прорвала рассыпную линию сборного батальона и Московского гренадерского полка.
Находившийся беспрестанно в огне, в гуще боя фельдмаршал появился среди отступающих. Быстро разъезжая, вдоль линии, он громко повелевал:
— Ко мне! Сюда, братцы! Стройся! Подъехавшему тут же Дерфельдену сердито сказал:
— Помилуй Бог! Имей под рукой запас!
Вверх по косогору уже бежал из резерва батальон пехоты.
— Братцы! — обратился к солдатам Суворов. — Вперед! Мы русские! Бей штыком! Колоти прикладом! Не задерживайся — шибко вперед! Ух, махни! Головой тряхни! Вперед!
Гренадеры ворвались на французскую батарею. Лишь управились с ней, как показалась новая колонна в синих мундирах и треуголках. Полковник Харламов и генерал-майор Яков Тыртов в один голос крикнули:
— Дети, к нам! Оборачивайте пушки! Заряжай! Катай!
Гренадеры в мгновение повернули неприятельские орудия, зарядили картечью и дали по колонне залп. Она поколебалась и раздалась. Харламов, огромный старик без шляпы и с двумя пистолетами, увлек за собой солдат:
— Дети, вперед! Ступай, ступай в штыки! Ура! Французы побежали, но гребень горы снова не был взят.
Было уже за полдень, а союзники еще не одолели неприятеля. Солдаты выбились из сил: от расслабления и жажды иные падали, а легкораненые умирали от изнурения.
Быть может, никогда еще за свою долгую военную службу Суворов не встречал столь яростного сопротивления. На его глазах атаки отражались одна за другой. В запале он говорил успокаивавшим его генералам, что не перенесет поражения. Ему справедливо возражали, что отбитая атака не есть еще поражение, но он и сам прекрасно понимал это. Более того, фельдмаршал чувствовал, что развязка боя близка. По всему было видно, что противник ввел в сражение все свои силы, меж тем как у союзников оставались в резерве девятитысячный корпус Меласа и еще далее к северу, перед Тортоной, сильный корпус Розенберга.
Суворов приказал Меласу идти вдоль реки Скривии на Серравалле и ударить в тыл французской армии. Войска Розенберга он оставил в неприкосновенности, что уже доказывает, насколько в действительности командующий был далек от сомнения в победе.
Хоть и прокопавшись в пути довольно долго, Мелас в три пополудни зашел во фланг дивизии Ватреня. Услышав слева сильную ружейную и пушечную пальбу, одновременно с ним двинулись вперед и Край, и Дерфельден. Две колонны Меласа уже добрались до Серравалле, опрокинули легионеров Домбровского, заняли в тылу неприятеля местечко Арквату и повернули вправо, на соединение с остальной частью отряда.
Дивизия Ватреня едва держалась. Цизальпинский легион при первом же натиске бросился наутек во главе с офицерами. Начальник правого крыла Сен-Сир прискакал на подмогу с одной полубригадой и остановил Меласа. Дивизия Ватреня оправилась и даже перешла в наступление, захватив две пушки и австрийского генерала. Казалось, фортуна покидает союзников, но над городком Нови и высотами уже гремело «ура». После кровопролитной рукопашной Дерфельдену удалось ворваться в Нови.
Моро находился в полной растерянности. Когда впоследствии его спросили о Суворове, он отвечал: «Что можно сказать о генерале, который обладает стойкостью выше человеческой, который погибнет сам и уложит свою армию до последнего солдата, прежде чем отступит на один шаг?»
Крайнее упорство и ожесточение сражающихся сделали бой исключительно кровавым. Союзники потеряли до восьми тысяч человек, французы — более десяти тысяч, причем погибли Жубер, дивизионный генерал Ватрен и бригадный генерал Гаро. Среди четырех тысяч шестисот пленных оказались генерал-аншеф Периньон, дивизионные генералы Груши и Колли, бригадный генерал Партоно.
4
Едва лишь над высотами Нови смолкли выстрелы и на биваках водворилась тишина, фельдмаршал появился в маленьком домике, отведенном под штаб. Суворов был покрыт с ног до головы пылью.
Фукс уже приготовил на столике все необходимое для писания реляций и приказов Завидя его, полководец с восторгом воскликнул:
— Конец — и слава бою! Ты будь моей трубою.
Было около семи вечера, но жара стояла страшная. Доложили, что прибыл из-под осажденной Тортоны от Розенберга офицер. Велено было просить. Юный поручик сообщил, что Розенберг с резервным корпусом ожидает приказаний.
— Хорошо, мой друг, — сказал Суворов и велел Фуксу написать приказ Розенбергу назавтра же начать энергичное преследование разбитой французской армии.
С жадным любопытством смотрел молодой офицер на главнокомандующего, имя которого гремело по всей Европе. Пришедшим чинам штаба фельдмаршал продиктовал еще несколько приказаний о наступлении через Апеннины союзных войск. Одновременно загодя направившийся вдоль морского берега корпус генерала Кленау должен был подойти к Генуе со стороны Тосканы и, по всем расчетам, уже находился у форта Санта-Мария.
Внезапно Суворов обернулся к поручику:
— Заложены ли мины под Тортоною?
— Не знаю, ваше сиятельство, — сорвалось у офицера.
Как ужаленный отскочил от него фельдмаршал:
— Немогузнайка! Опасный человек! Схватите его! — И забегал по комнате.
Постепенно Суворов успокоился, передал сконфуженному поручику запечатанное приказание, сказав при этом:
— Вы должны знать все! Будьте впредь осторожнее!
В окружении австрийских генералов к командующему явился барон Мелас. Суворов обнял его, похвалил храбрость австрийцев и тут же заметил:
— Не задерживаться! Не впадать в унтеркунфт! Вперед, вперед!
— Да, я позабыл — вы генерал Вперед, — пошутил старый Мелас.
— Правда, папа Мелас! Но иногда и назад оглядываюсь! Не с тем, чтобы бежать, а чтобы напасть! А нам сейчас самое время наступать.
— Так вот, назади у нас нет ни продовольствия, ни мулов для продвижения в горы.
Суворов помрачнел.
— Приказываю вашему превосходительству добыть мулов и провиант с наивозможнейшей поспешностию, — твердо сказал он. — Иначе генерал Кленау один выйдет на французскую армию.
— Его превосходительство уже получил приказание гофкригсрата воротиться в Тоскану и до новых предписаний из Вены ничего не предпринимать, — отозвался Мелас. — Хочу ознакомить ваше сиятельство и с другими распоряжениями Придворного военного совета. Генералу Фрёлиху поручено с девятью тысячами солдат навести в Тоскане порядок и разоружить народное ополчение. Его превосходительство генерал Бельгард отзывается в Вену, а граф Гогенцоллерн едет во Флоренцию с дипломатическим поручением...
Видя, что Суворов молчит, Мелас добавил:
— Так как означенное высочайшее повеление должно быть исполнено безотлагательно, то я прямо уже сообщил о нем по принадлежности и сделал надлежащие распоряжения.
Еще несколько часов назад живой, по-юношески
