Герман Геринг: Второй человек Третьего рейха - Франсуа Керсоди

Между тем второй человек режима полагал, что наступил его звездный час, так как 7-я парашютная дивизия под командованием генерала Штудента готовилась совместно с горнострелковыми частями отобрать у британцев остров Крит. «Гитлер, – вспоминал Курт Штудент, – хотел завершить кампанию на Балканах после захвата юга Греции. Узнав об этом, я сел в самолет и прилетел к Герингу, чтобы предложить ему захватить Крит силами воздушно-десантных войск. Уговорить Геринга оказалось нетрудно, он сразу же оценил план и отправил меня к Гитлеру. […] Когда я изложил свой план фюреру, тот сказал: “План привлекателен, но сомневаюсь, что его можно осуществить”. В конце концов мне удалось его убедить. В операции участвовали наша единственная парашютная дивизия, наш единственный полк планеров и 5-я горнострелковая дивизия, которую перебросили на самолетах. […] Авиационную поддержку обеспечивали пикирующие бомбардировщики и истребители 8-го авиационного корпуса Рихтхофена».

Операция «Меркурий» началась 20 мая 1941 года. Но Геринг в своем восторге забыл уточнить, какие силы противника базируются на Крите, и поэтому в три раза преуменьшил их реальную численность. С другой стороны, британцы расшифровали телеграммы люфтваффе и сумели организовать комитет по встрече гостей. Наконец, поскольку Штудент настоял на том, чтобы его парашютисты в первую очередь захватили аэродромы, десантники понесли там тяжелые потери, пока их не усилили десантом, доставленным на планерах, которые приземлились близ Малеме, Суда и Ираклиона. В течение десяти дней 22 000 защитников острова под командованием новозеландского генерала Фрейберга упорно оборонялись, а Королевские ВМС препятствовали переброске морем немецких подкреплений и тяжелой техники. Наконец 21 мая 15 000 оставшихся в живых британцев и новозеландцев вынуждены были отступить, и немцы остались хозяевами положения. Но при этом они потеряли 4500 человек – более трети личного состава дивизии. А также 220 самолетов (147 были сбиты, 73 пострадали в результате аварий), в основном Ю-52, то есть половину транспортной авиации рейха. Для Геринга это стало горькой победой. «Фюрер, – вспоминал Штудент, – обеспокоенный тяжелыми потерями среди парашютистов, сделал вывод, что нам не удалось достигнуть эффекта внезапности. Позже он часто говорил мне: “Эра парашютистов прошла”». Действительно, немцы никогда больше не использовали парашютистов для осуществления вторжения в локальные хорошо укрепленные оборонительные районы…

Как известно, беда редко приходит одна, и в ту пору Герингу пришлось испытать новое разочарование. На сей раз из-за Ирака. Хотя там все начиналось хорошо: мы помним, что Рашид Али возглавил военный переворот и выступил против британцев, которые оказались окруженными на авиабазе в городе Хаббания западнее Багдада. Немцы, к которым Рашид Али обратился за помощью, договорились с правительством Виши об использовании аэродромов Сирии, подмандатной Франции, и люфтваффе приступило к доставке в Ирак военного снаряжения. Но после этого все пошло не так, как хотелось нацистам: 2200 осажденных в Хаббании британских солдат не только не сдались, но и организовали контратаку и обратили иракцев в бегство, преследуя их до самого Багдада. Первые приземлившиеся 13 мая в Моссуле немецкие и итальянские самолеты сразу же попали под обстрел самолетов Королевских ВВС, прилетевших из Басры, где высадились крупные соединения британских войск. Сын генерала фон Бломберга, которому было поручено координировать взаимодействие эскадрилий стран Оси с иракскими войсками, приземлился в Багдаде с пулей в голове[392], а его преемник, генерал авиации Фельми, ничего не смог сделать из-за отсутствия подкреплений. И поэтому 30 мая, когда британцы были уже у ворот Багдада, Рашид Али бежал вместе со своими немецкими и итальянскими советниками. Иракское восстание захлебнулось, позиции Виши в Сирии серьезно пошатнулись, а германский рейх упустил уникальную возможность изгнать британцев из этого региона. Правда, большая часть немецкой авиации, базировавшейся в районе Средиземноморья, в тот момент участвовала в операции по захвату Крита, остальные самолеты были задействованы в Киренаике, а Гитлер абсолютно не интересовался Средним Востоком. «Невозможно быть во всех местах одновременно, – сказал он своему адъютанту Герхарду Энгелю. – Сам по себе Восток не представил бы проблемы, если бы не существовал другой план, отменить который нельзя». Этим «другим» был конечно же план операции «Барбаросса», занимавший теперь мысли фюрера в ущерб всему остальному[393]. Уже 1 мая он назначил начало операции на 22 июня, учтя время, необходимое для возвращения танковых частей, достигших юга Греции. Окончательно план нападения был утвержден в середине мая: в течение первых семидесяти двух часов люфтваффе предписывалось уничтожить на земле советскую авиацию, а сухопутным войскам вменялось в обязанность разбить главные силы Красной армии в западных районах Советского Союза, после чего три группы армий должны были перейти в наступление. Первая, решил Гитлер, начнет продвижение на север в направлении Ленинграда, вторая двинется на юг в направлении Ростова, а третья – на Москву через Минск и Смоленск. Он продолжал считать важными первые две цели: занятием Ленинграда Гитлер надеялся устранить политико-моральный центр советской мощи, а захват юга предоставлял доступ к запасам зерна и нефти. Столица же СССР могла подождать. В записках генерал-полковника Гальдера к докладу Гитлера от 17 марта 1941 года даже отмечено, что Гитлер сказал: «Захват Москвы не имеет никакого значения!» Главной целью он считал захват советской территории вплоть до рубежа Астрахань – Архангельск: так рейх оказался бы вне зоны досягаемости авиации противника, а люфтваффе смогло бы наносить бомбовые удары по промышленным районам Урала.

Карта 12

Действия люфтваффе в Средиземноморье, весна 1941 г.

Как и всегда, Гитлер явно недооценивал противника: советские войска, объяснял он своим военачальникам, превосходят вермахт численностью – 155 дивизий против 121 немецкой, – но при этом значительно уступают в боеспособности. А русские танки и самолеты не идут ни в какое сравнение с немецкими…[394] Следовательно, кампания продлится не более трех-четырех месяцев. Фюрер настолько уверился в этом, что упомянул о возможности проведения осенью 1941 года «широкомасштабной наступательной операции в Северной Африке». А также заявил о «наступлении через Турцию и Сирию»[395]. Он был так в этом уверен, что отругал главнокомандующего сухопутными силами фон Браухича, который предложил подготовить теплую одежду для войск, которые будут воевать в России. Зачем это нужно? Ведь очевидно, что кампания завершится до наступления зимы…