Темные Фейри - Каролайн Пекхам

На мгновение я увидела лицо под капюшоном и задохнулась, узнав Габриэля.

— Ваша жертва должна быть принесена свободно. Вы должны выбрать смерть и отдать свои силы мне, чтобы магия очистила вас. И если вы сделаете это, она изгонит всю вашу боль, сотрет ваши душевные муки, поглотит ваше горе… и оставит вас чистыми и свободными от него в загробном мире, — сказал он. Я моргнула и поняла, что это был вовсе не Габриэль, а Райдер.

Его рука протянулась ко мне и я почти взяла ее, так как боль во мне резко усилилась. Но я замешкалась, ища татуировки, которые должны были быть на костяшках его пальцев и покачала головой в замешательстве, когда поняла, что это также не Райдер. Это была Лейни… или Синди Пу… Директор Грейшайн… Леон… Гарет…

Мое сердце сжалось, когда мой брат посмотрел на меня и слезы, с которыми я боролась, вырвались на свободу и нескончаемым потоком побежали по моим щекам.

— Мне жаль, — задыхалась я. — Я должна была увидеть, что ты в беде. Я должна была сделать больше…

Я потянулась к нему, но он отодвинулся от меня к песочноволосому мальчику рядом со мной, который что-то бормотал снова и снова.

Мое сердце гулко стучало в ушах, но мне удалось на мгновение отключить его, чтобы прислушаться к нему.

— Прекратите это, я готов, я готов, я готов…

Мои губы разошлись, когда я увидела его разбитое лицо, а фигура в капюшоне нетерпеливо наклонилась ближе.

— Ты должен принести жертву сам, — вздохнула она, подбадривая его, поощряя его лишить себя жизни.

— Не надо, — задыхалась я, гадая, привиделось ли мне это или было на самом деле. Потому что многое казалось мне сейчас таким странным, что я просто не знала. И с этим ядом в моих венах могло пройти много времени, прежде чем я узнаю. Если вообще когда-нибудь узнаю — я все еще была уверена, что умру, когда действие наркотика закончится.

— Спасибо, — вздохнул парень, раскрыл ладонь и с помощью магии земли вырастил спираль лозы, которая потянулась вверх и обвилась вокруг его горла.

Я смотрела, как они начали сдавливать его, его собственная магия душила его, а он ничего не делал, чтобы остановить это. Эйфорическая улыбка озарила его лицо и фигура в плаще застонала, когда остальная толпа снова начала скандировать.

Их слова были произнесены на незнакомом мне языке, но они заставили волосы встать дыбом на моей плоти, страх волной прокатился по мне.

— Прекратите это! — потребовала я, бросаясь к песочноволосому мальчику, намереваясь заставить его остановиться, если он не захочет слушать, но каким-то образом мне удалось отлететь назад, а не добраться к нему.

Я упала с крыльца на землю и на спину. Дыхание вырвалось из моих легких, когда боль пронзила мой позвоночник.

Я хрипела, смеялась и металась, не зная, что, черт возьми, делать со своим телом.

Руки цеплялись за меня одна за другой, все больше и больше, пытаясь заставить меня встать на ноги. Я кричала, била, пиналась и кусалась, пытаясь оторвать от себя их чешуйчатые когти.

Они спотыкались, когда мне удавалось использовать свою вампирскую силу и более чем несколько из них проклинали и завывали, когда я ломала кости и брала кровь.

Толпа расступилась и я внезапно оказалась прямо перед лицом песочноволосого мальчика. Он лежал на крыльце, широко раскрыв глаза и не видя смерти, которая унесла его на стремительных крыльях.

Мои глаза расширились от шока и я заметила возле него, фигуру в одеянии, стонущую от удовольствия, когда мягкий зеленый свет, казалось, переливался из трупа в него. В том, как двигался свет, было что-то такое, что пробудило во мне узнавание. Когда магия Земли не сформирована, она была такого цвета, цвета природы и жизни. Я видела, как ее колдовали ученики Земли на занятиях. Каким-то образом этот монстр украл его магию в момент его смерти.

Это было больше, чем просто какой-то сумасшедший культ. Это была самая темная из темных магий. Та, о которой шептались только в тенистых углах, а потом поспешно затихали и забывали. Такой, которая вообще не должна была существовать. Потому что ее корень был настолько злым, что ни один человек, прикоснувшийся к ней, не смог бы сохранить свою душу в целости и сохранности.

Мои мысли устремились к Гарету, а сердце забилось еще быстрее.

Я закричала, с губ сорвалось дикое рычание и я прыгнула на фигуру, намереваясь разорвать ее на части. Потому что внезапно я поняла. Я знала. Что это тот самый Король, который убил моего брата. И я собиралась разорвать его на куски голыми руками или умереть.

Не успела я приблизиться, как в меня врезалась огненная ракета, отбросив меня назад в толпу. Кто-то другой набросил лианы, чтобы удержать меня и тут же в меня полетели замороженные кинжалы.

Я вскинула руку вверх, рассеивая ледяные лезвия ветром и торжествующе вскрикивая. Но еще больше сектантов стали метать в меня магию, чтобы удержать на месте.

Это было неправильно. Фейри сражались один на один за свое положение, но никогда так. Все они стояли против меня, пока я боролась с туманом Киллблейза, затуманившим мой разум.

В мою сторону полетело еще больше огня и я закричала, когда он обрушился прямо на мою голову.

Но прежде чем он успел достичь меня, поток воды обрушился на мое тело, гася пламя и оживляя мою кожу. Казалось, что влажность, которую я ощущала, была результатом от тысячи поцелуев на моей плоти, а не воды.

Я откинула голову назад к луне, когда прохладный ветер обдул меня и на мгновение, ясность возобладала и я попыталась встряхнуть головой, чтобы очистить голову от наркотика раз и навсегда.

Я оглянулась, когда над головой пронеслись черные крылья и мое колотящееся сердце достигло ужасающего уровня крещендо. Не имело значения, что я боролась. Потому что я не могла победить Киллблейз. Он схватил меня и я поняла, что не переживу этого.

Я вскинула руки, когда в мою сторону было направлено еще больше магии и пустила воздушную волну, которая вырвалась из меня, вложив в удар всю свою силу.

Фигуры в капюшонах отступили назад, песнопения прекратились и Король стремительно удалился в свою хижину.

Не успела я подумать о том, как сопротивляться дальше, как меня обхватили руки и подняли с земли.

С моих губ сорвался пронзительный крик, я извивалась в руках похитителя, но он только крепче сжал меня, поднимая вверх,