Переписка 1826-1837 - Александр Пушкин

Москва 9 с.[ентября]

Пожалуй ста, любезный Сергей Александрович, объясни жене, где живет notre ami l'usurier [1137]. Надеюсь на твою медлительность и полагаю наверное, что ты еще в Париже — и что даже я там тебя застану по приезде моем в П.[етер]Б.[ург.]

Адрес: С. А. Соболевскому В Париже (что в П. Б. на Малой Морской)

998. А. И. Тургеневу. 9-10 сентября 1834 г. Москва.

Это всё у меня уже есть — и будет напечатано в приложении. Благодарен Полевому за его доброе расположение к историографу Пугачева, камер-юнкеру и проч. — Сей час еду, лошади уже заложены.

Адрес: А. И. Тургеневу etc. etc. [1138]

999. Болдинские крестьяне — Пушкину. 15 сентября 1834 г. Болдино.

Ваше высокоблагородие милостивы[й] государь батюшка Александр Сергеивич.

1-е. Во втарых осмеливаемся донести вашей милости — в том что у нас по мирским книгам числится — наличних дениг в приходе 700 руб. подушного збору — и записано в приходнай книги рукою Михайлы Иванова, а оных дениг в расходе ни находится.

2-е у Михайлы Иванова начальники определены были — без мирского сагласия, бурмистра Игнатья Сягина старосту Дениса Иванова которыи к оному хозяйству были ниспособны потому что он Михайла Иванов дал им начальникам во всем полную волю и ни сматрел за ними. Дурное поведение в том что бурмистр и староста брале деньги всякой день по дварам и кто где попадается, требовали [в] воскресные дни и каждый [?] базар брали а в книгу не записовали.

3-е Михайла Иванов во время какой-нибудь покраже решительности [?] никогда никакой не делал варам а бурмистр и староста всегда с варами вообще пили гуляли и неоднократно их начальников выводили от варов. Стараст[ы] едва действия могут чрез пъянство. —

4-е теперь с нас в новь поступившай управляющий Иосиф Матвеив требует за 1832-й год надоимку аброчной сумы а мы крастьяни в то время собраны были управляющим Иосифом Матвеивым на мирской сход и сказали Михайлы Иванову бурмистру и старосты что мы не имеем на сибе недоимки а бурмистр и староста сказали Осипу Матвеиву что не может быть на оных крестьянах недоимки, оныя крестьяне у нас находются первые плательщики а теперь с их управляющий оную недоимку требует а мы онай недоимки на сибе не имейм батюшка Александр Сергеивич благоволите в оное вступить — куды оные доходы девали а мы от оного непорядку в великое пришли разарение. —

5-е при оном управляющем Осифом Матвеивам ни один крестьянин жалобу не имеет чтобы ни записаны были денижные припасы и каждаю ниделю требует от начальников атчеты денижные на счот судов остаемся давольны не как прежде в вышеписанном безпорядке во всем справедливо.

6-е. Еще у нас в гасподскай пашенной земле находится с верьх тягал наличная земля 10-ть десетин, оная земля в селе на старожилище и загарожина вокру оная плетневам гародам оная земля засевается 8-мь [1139] десетин канаплями, а 2 десетини сенные пакосы, оная земля сверьх всего положенного, осмеливаемся батюшка Александр Сергеивич вас просить сердечно чтобы оную землю принять в намер потому что оная земля нас очень [нас] отигащает. —

7-й у нас баращина находится ежедневная потому что у нас крестьяне многи не имеют лашедей а у каторых крестьян свои лошади имеют на баращине тем очен тягостно. — Батюшка Александр Сергеивич, припадаим к стопам ног ваших и просим вас сердечно в том чтобы вы нас определили на тридневную баращину потому чтобы мы стали иметь дни для засеву во время своей земли и для заработования казенного платежа а мы теперь имеем на сибе падушнаю недоимку, от таго, что заработать некогда. —

8-е прошлого года Михайла Иванов по своей любовнай страсти дал своим трем фафористам гасподской пашенной земли десетину для засеву хлеба ржи по урожаю на онай десетины хлеба старосте приказал мирскую рож с жать и привести оную в гасподское гумно оное исполнено а во время жатви оной ржи Михайла Иванов приехал в поля к старосте и сказал старосте чтобы оная рож была нежата вы думаити теперь будит по вашему как вы распорежаите, вот приедит Александр Сергеивич будет иначе.

Батюшка Александр Сергеивич припадаем к стопам ног ваших и всенародно просим вас сердечно зделайте такое милосердие Ежели вы нам батюшка Александр Сергеивич зделаите какую-нибуть льготу то может быть по милости вашей и апять обратится на путь истины. Остаемся поданнейшие ваши рабы всеобщай мир. С высокопочитанием.

1000. H. H. Пушкиной. 15 и 17 сентября 1834 г. Болдино.

15 сент.

Почта идет во вторник, а сегодня только еще суббота; и так это письмо нескоро до тебя доберется. Я приехал третьего дня в четверг поутру — вот как тихо ездят по губернским трактам — а я еще платил почти везде двойные прогоны. Правда, что отовсюду лошади были взяты под государя, который должен из Москвы проехать на Нижний. В деревне встретил меня первый снег, и теперь двор перед моим окошком белешенек; c'est une trés aimable attention [1140], однако я еще писать не принимался, и в первый раз беру перо, чтоб с тобою побеседовать. Я рад, что добрался до Болдина; кажется, менее будет мне хлопот, чем я ожидал. Написать что-нибудь мне бы очень хотелось. Не знаю, придет ли вдохновение. Здесь нашел я Безобразова (что же ты так удивилась? не твоего обожателя, а мужа моей кузины Маргаритки). Он хлопочет и хозяйничает и вероятно купит пол Болдина. Ох! кабы у меня было 100,000! как бы я всё это уладил; да Пуг.[ачев], мой оброчный мужичок, [1141] и половины того мне не принесет, да и то мы с тобою как раз промотаем; не так ли? Ну, нечего делать: буду жив, будут и деньги… Вот едет ко мне Безобразов — прощай.

Ух, на силу отвязался. Два часа сидел у меня. Оба мы хитрили — дай бог, чтоб я его перехитрил, на деле; а на словах, кажется, я перехитрил. Вижу отселе твою недоверчивую улыбку, ты думаешь, что я подуруша, и что меня опять оплетут — увидим. Приехав в Москву, кончу дело в два дня; и приеду в П.[етер] Б.[ург] молодцом и обладателем села Болдина…

Сей час у меня были мужики, с челобитьем; и с ними принужден я был хитрить — но эти наверное меня перехитрят… Хоть я сделался ужасным политиком, с тех пор, как читаю Conquêtes de l'Angleterre par les Normands [1142]. Это что еще? Баба с просьбою. Прощай, иду ее слушать.

— Ну, женка, умора. Солдатка просит, чтоб ее сына записали в мои [1143] крестьяне, а его-де записали в выблядки, [1144] а она-де родила его только 13 месяцев по отдаче мужа в рекруты, так какой же он выблядок? Я буду хлопотать за честь оскорбленной вдовы.

17-го.

Теперь вероятно ты в Яропольце [1145] и вероятно уж думаешь об отъезде. С нетерпением ожидаю от тебя письма. Не забудь моего адреса: в Арзамаском уезде, в село Абрамово, оттуда в село Болдино. — Мне здесь хорошо, да скучно, а когда мне скучно, меня так и тянет к тебе, как ты жмешься ко мне, когда тебе страшно. Цалую тебя и деток и благословляю вас. Писать я еще не принимался.

1001. H. H. Пушкиной. 20-е числа (не позднее 25) сентября 1834 г. Болдино.

Вот уж скоро две недели как я в деревне, а от тебя еще письма не получил. Скучно, мой ангел. И стихи в голову нейдут; и роман не переписываю. Читаю Вальтер-Скотта и Библию, а всё об вас думаю. Здоров ли Сашка? прогнала ли ты кормилицу? отделалась ли от проклятой немки? Какова доехала? Много вещей, [на] о которых беспокоюсь. Видно нынешнюю осень мне долго в Болдине не прожить. Дела мои я кой-как уладил. Погожу еще немножко, не распишусь ли; коли нет — так с богом и в путь. В Москве останусь дня три, [1146] у Нат.[альи] Ив.[ановны] сутки — и приеду к тебе. Да и в самом деле: не уж то близ тебя не распишусь? Пустое. Я жду к себе Языкова, да видно не дождусь.

Скажи пожалуй-ста, брюхата ли ты? если брюхата, [бр] прошу, мой друг, быть осторожной, не прыгать, не падать, не становиться на колени перед Машей (ни даже на молитве). Не забудь, что ты выкинула, и что тебе надобно себя беречь. Ох, кабы ты уж была в Петербурге. Но по всем моим расчетам ты прежде 3-го октября не доедешь. И как тебе там быть? без денег, без Амельяна, с твоими дурами няньками и неряхами девушками (не во гнев буде сказано Пелагеи Ивановне, которую заочно цалую). У тебя чай голова кругом идет. Одна надежда: тетка. Но из тетки двух теток не сделаешь — видно, что мне надобно спешить. Прощай, Христос Вас храни. Цалую тебя крепко — будьте здоровы.

Адрес: М. г. Натальи Николавне Пушкиной. В С. Петербурге. На Дворцовой Набережной у Прачечного мосту в доме Баташева.

1002. Кистеневские крестьяне — Пушкину. 25 сентября 1834 г. Кистенево.

Ваше высокоблагородие милостивейший государь Александр Серьгеевич

доносим вашей милости на старосту Петра Петрова просили мы его всем миром чтобы он нам в свою бытность в начальниках прочитал расход и приход и сколько куда вышло но он нам сказал у меня расход сачтен верно нам его слова неверются потаму что он нестоющий человек и самый подазрительный привез ночью два воза арженого хлеба и зсыпал в магазейный анбар прошедше времени с месяц и взяли они оба з земским хлеб по себе разделили узнав миром и стали про себя говорить чей етот хлеб и слышно староста говорит я купил [у] управляющего Михайлы Иванача Просим вашего высокоблагородия о сем хлебе старосты спросить когда господской хлеб продается ночью мы старости и недоверяим у него на руках магазейный хлеб Можит быть они и могазейного по себе раз делили. Еще доносим вашему высокоблагородию когда сидят в начале тесть с зятем Петр Петров земскому тесть а он ему зять и такового самого дурного поведения извольте спросить земсковай матери при всем мире и она то самое скажет когда мать свою матерны ругает и бьет и из дому вон выгоняет он и вашему высокоблагородию известен по приезду вашему первый раз к нам в село Болдина в тогдашния время етот самый земской с отцем своим буянил и представил покойный бурмистр Казлов обеих к вашему высокоблагородию для рассуждения.