Дети Арахна - Юлия Горская

 - Нет, - совсем тихо пробормотал он. - Я тебя не оставлю… Я никогда тебе не оставлю больше…

 Последний осколок был у него в руках, но сил соединить все части правильно, уже не оставалось. Боль сжигала, не давая сосредоточиться, пошевелиться, просто вдохнуть.

 - Госпожа Мертвых. Повелевает тобой Владыка через Огненного змея! – раздались от алтаря торопливые слова царевны.

 С треском оборвались последние нити на её поясе. Острые зубы демона вонзились в плечо и, истошный крик арахниды утонул в грозном вопле демона.

 - Ну, нет, тварь, тебе не одолеть жреца двух богинь! – Нехинет поднялся. – Взываю к тебе, Необоримая Царица Безлунной Ночи! Я называю имя твое …

 Пещера погрузилась во мрак. С новой силой задрожала земля. И по стенам пещеры пробежали огненные всполохи. Старые своды затрещали, осыпаясь пылью и камнями. Лопнули цепи, державшие алтарный камень, и, хрустнув, треснула голова статуи Темного божества. Дыхнув черным дымом, потух второй глаз истукана. Густой мрак грота слабо высветили зеленоватые разряды. Новый крик боли и ярости огласил Горон.

 - Князь Теней! Повелевает тобой Владыка через Духа воздуха и Огня небесного! – дрожа, продолжила царевна и замолчала, оглушенная ударом взбесившейся твари, но жрец подхватил заклинание:

 - Та, что пожирает Прах! Повелевает тобой Владыка через Духа земли Керх!

 Змей повелевает тобой Владыка бездны через Ангела и Льва!

 Теки влага Духом Эморх!

 Земля устанавливайся Духом Керх!

 Голубой свет разлился по гроту, озаряя алтарь и демона, который пытался добраться до мхара, защищенного магическим кругом. Сияние становилось все сильнее. А в самых недрах под древним Гороном родился гул, сотрясая и руша стены.

 - Пребудь твердь во имя Господина Духов!

 Пребудь правосудие огнем Духа Тохуса!

 Да будет так! Силой, Добродетелью и Могуществом Бога Единого!..

 Смолкнув, Нехинет опустился на пол, содрогаясь от беззвучных рыданий. Ни душевных, ни физических сил в нем больше не осталось.   

 Арахн, чья бледная кожа дымилась от пронизывающего света, исходившего через открытый люк, собрав последние силы, бросился на алтарь в жажде получить то, зачем пришел. Жертвенник опрокинулся. Ослабленный заклинаньем демон, цепляясь за царевну, разрывая ей кожу, соскользнул в Колодец, но в последний момент, ухватился за прочную цепь амулета и обратил налитые кровью глаза на верховную жрицу.

 - Убей, - прохрипел он и сорвался в пропасть, сжимая в когтистой лапе сердце Сатаис.

 Третий осколок повернулся углом вниз, и под непослушными пальцами Ларенара пробежал золотистый огонь, охватывая края сигиллы.

 Немферис, едва дыша, с трудом повернула голову.

 - Остановись, прошу тебя, – прошептала она. – Он не вернется… - и замолчала, увидев страшное, безумное лицо Валаис.

 - Нет! – царевна рванулась, и тяжело обвисла на окровавленных руках. Лицо посерело, подергиваясь мелкой судорогой. Дики и темны стали глаза, разум словно покинул её. Жрица, одержимая единственным желанием исполнить приказ, взвизгнув, кинулась на послушника, вонзив в его шею жреческий нож. Снова и снова! И остановилась, только когда он упал к ее ногам.

 - Кровь, - пробормотала Валаис, глядя на испачканные руки, - кровь…

 Она с омерзением отбросила нож.

 И звон его привел царевну в чувство - Немферис выгнулась и страшно завыла.

 Жрица отшатнулась, зажмурилась, обхватив голову руками, чтобы не слышать чужого крика, не видеть искаженного болью лица.

 - Молчи, молчи, - простонала она. – Молчи!

 Крик оборвался…

 Повисла напряженная тишина. Сам собой загорелся огонь в чашах. И только крохотные искорки продолжали порхать над алтарем, меж длинных когтей полуразрушенного истукана и арахнидой, замершей от раздавившего ее горя.

 Слабый стон жреца разбил звенящую тишину. Нехинет поднялся, пошатываясь, шагнул к алтарю и навалился всем весом на вздернутый край, закрывая колодец.

 - Это еще не конец, госпожа, - проговорил он невнятно. – Зверь там, внизу, он жив еще…

 - Он умер, – царевна какое-то время бессмысленно смотрела в пустоту. – Ларенар умер, мхар, – сказала она, словно не понимая и не принимая смысла этих слов, и добавила, глубоко и свободно вздохнув, приняв решение, ставшее простым и единственно правильным: - Значит, мы все умрем. …Пусть то, что родилось в огне, в огонь обратится…

 Немферис перевела налившейся чернотой и ненавистью взгляд на жрицу, что недоуменно  смотрела на послушника, неподвижно лежавшего у алтаря.

 - Это твой сын, - с холодной злобой произнесла царевна. – Я хочу, чтобы ты знала это, перед тем, как демоны мести вцепятся в твою проклятую душу. И с мрачным удовлетворением увидев, как дрогнуло лицо Валаис, она рывком вывернула руку, легко превозмогая боль и, чувствуя как обожгло рвущуюся плоть, освободилась от браслета. Повернувшись, она  дотянулась до Ларенара, и последним усилием подтянула его к себе, пытаясь мертвой его рукой зацепить пылающую ожившим огнем сигиллу.

 - Нет, нет, нет, госпожа! – Нехинет кинулся на Немферис, пытаясь остановить, но диск уже был в окровавленных, лишенных кожи пальцах. Жрец медленно отстранился, увидев эту изуродованную руку, и повернул голову к царевне, встретив лихорадочно горевший, но полный ясной решимости взгляд.

 - Ты всегда это знал, мхар. Давай. Он там, под нами.

 Неотрывно глядя в черные, как пропасти, глаза, Нехинет обошел алтарь, и с силой надавил на испачканный кровью край.

 Она разжала пальцы.

 … Звякнув, золотая маакорская святыня ударилась о сине-дымчатый камень, и, сверкнув, полетела в бездну, где навстречу ей уже рвался яростный огонь очнувшейся стихии…

     Неведомая сила остановила Луверика в самый разгар битвы, когда его меч уже готов был обрушиться на голову огромного марлога, что, скалясь и наступая, размахивал ножом. Князь медленно повернул голову к темной, с зубчатыми краями, гряде – туда, где высились бледно-лиловые пики Гефрека, преддверья Улхура. Душа болезненно сжалась…

 - Князь! – закричал Наватрик, пробиваясь к нему.

 Но уже издалека услышал его Луверик. Все вокруг подернулось рябью, исказившей обычный мир. А он все смотрел - ему казалось, вечность – пока гигантский огненный столб не разорвал небо.

 - Князь! Князь! Берегись!

 Кривой нож марлога достиг цели.

 Не понимая, Луверик, упал на колени, чувствуя только, как разрывается от боли невыносимой утраты сердце.

 - Князь!

 Меч Наватрика вспорол впалую грудь сына Арахна.

 - Князь! – он подхватил Луверика, из горла которого хлестала кровь, а темные глаза все продолжали с ужасом и отчаяньем смотреть туда, где черные клубы дыма застилали небо над Улхуром. – Князь…