Фаворитка (СИ) - Цыпленкова Юлия

— У вас что-то случилось, Фьер? — спросила я, едва войдя в кабинет. — Я могу вам помочь?

— Случилось, ваша светлость, — улыбнулся Гард. — Я по вас скучаю. Мне не хватает наших встреч и бесед, Шанни. И я хотел доказать, что вам не нужно отказываться от нашей дружбы. А если вы потеряли интерес к нашему общению, то желал просить дать мне еще один шанс. — Он на миг замолчал, а после добавил тоном, более всего напоминавшим извинения: — Я чувствую в вас потребность, Шанриз.

Признаться, я растерялась. Слова его милости можно было толковать двояко. И хоть я сама грустила, вспоминая моего друга, но не нашлась, что ответить. Фьер, как обычно, понял меня верно.

— О нет, Шанни, вы, кажется, поняли меня превратно. Я не имел в виду ничего дурного. Попросту прикипел к вам за прошедшие годы. Мы всегда были близки душевно, и подобную близость я встретил только в вас. Ни с одним из своих приятелей я не чувствую себя так приятно, как с вами. И мне до зубовного скрежета не хочется терять ни этого уютного чувства, ни вас, ни вашей дружбы.

— Я опасалась, что вам наша дружба становится в тягость, — улыбнулась я. — Поэтому оставила вас, не желая быть обузой и причиной ссор с ее милостью. Однако мне вас тоже не хватало, и я рада, что вы написали мне и дали повод прийти. — А после протянула руки: — Обнимите же меня, Фьер!

— С превеликим удовольствием, — ответил Гард и принял меня в объятья.

С тех пор мы более не расставались надолго. И если не могли встречаться, когда я отбывала в Лакас или свое герцогство, то обменивались письмами. И потому я не усомнилась в переживаниях Фьера. Более того, теперь я и сама задумалась над тем, о чем мы говорили. К сожалению, государь не желал обсуждать со мной своих действий и результатов расследования. Возможно, он уже пришел к тем же выводам, что и Гард, может быть, моих людей даже проверили, раз все они оставались при мне. Однако… Однако теперь меня саму занимало – есть ли в моем окружении предатели, служившие тому, кто желал мне зла.

В этих размышлениях я и вернулась во дворец и первым делом направилась в канцелярию, где сидели секретарь и его помощница. Мне хотелось приглядеться к человеку, которому я всецело доверяла прежде. Хотелось посмотреть по-новому, беспристрастно. Я не представляла, как это у меня выйдет, потому что в бароне Штойтте я никогда не сомневалась, и при мысли, что ошиблась в нем, что он – предатель, меня охватывало негодование и обида.

Рой беспорядочных мыслей в голове  жалил сомнениями и тысячью вопросов. Я вновь и вновь прокручивала в голове наш разговор с Гардом, и чем больше размышляла, тем больше соглашалась с ним. Я искала подвох в тех, кто оставались моими верными спутниками на протяжении нескольких лет. Нескольких! Не месяц, не год – годы! Я не поменяла никого из них с тех пор, как начались мои поездки по просторам королевства. И если лакеи появились относительно недавно, то гвардейцы и секретарь были со мной неотлучно много дольше.

— Боги, — прошептала я. — Гвардейцы… Не может этого быть, никак не может.

Или может? Я остановилась, так и не дойдя до конца лестницы, и привалилась к перилам бедром. На допросе присутствовали мои телохранители, потому что Стиренд, а после и Утткер проявили буйный нрав. Да и после… Именно гвардейцы охраняли бывшего матроса, пока не принесли браслеты, потому что они не подвластны магии стараниями верховного мага. Ничто не должно угрожать жизни и здоровью короля, а они служат именно королю и только по его желанию охраняют меня.

Так что Гард рассудил верно, именно гвардейцы знали, что Утткер – менталист. Кто еще? Придворные не знали, их и во дворце тогда не было. Прислуга… Если только долетели сплетни, но гвардейцы не болтают, значит, нет. Тальма тоже не знала, я ей об этом не говорила. Выходит… Выходит, о том, что арестант является магом-менталистом знали: я, Нестдер, Стиренд, придворный маг и гвардейцы.

Себя я вычеркиваю сразу. Нестдер… В чем его корысть? Кроме того ненавязчивого сопротивления в самом начале нашего личного знакомства, наместник противоречий со мной не имел. Мы с ним быстро поладили. Он не оспаривал моих решений, исполнял указания в точности. Если бы его сиятельство был недоволен моим главенством и интриговал против меня, то кляузничал бы государю, стопорил мои приказы и исполнял их так, что создавало бы видимость моей никчемности. Однако этого не было, и тому доказательством могут служить слова Ива, о том, что очередной его слуга сменил господина на госпожу. И говорил государь о наместнике Канатора. Нет, Нестдер не тот, кого я ищу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Придворный маг. Что я о нем знаю? Добродушный человек, даже где-то забавный. Он был отобран Элькосом, проверен им и отправлен в Канатор, когда я приступила к своим обязанностям. В нем силен целительский дар, и это стало основной причиной выбора. Верховный маг заботился о своей названной дочери, и потому выбрал мне простого и приятного служителя. Магистр говорил, что они обучались вместе и продолжали дружить после. А еще он отзывался о своем приятеле, как о человеке, который не умеет лгать, а потому легко понять, когда его что-то гложет. Но маг не менялся за всё время, что служил мне.

Про Утткера он узнал не сразу. Ожидать браслетов пришлось потому, что почтенный мастер находился в море, куда вышел с рыбаками. Он заядлый рыбак, а потому свое назначение в Канатор принял с энтузиазмом. И об арестанте услышал, когда вернулся, тогда же надел на него браслеты и ушел. Ни интереса, ни желания поговорить с матросом, как и желания узнать его историю и заступиться – не проявил. Нет, и придворный маг в этом деле лицо случайное.

Все-таки гвардейцы… Протяжно вздохнув, я потерла пальцами переносицу и вздрогнула, когда рядом раздался голос:

— Вам дурно, ваша светлость?

Это был один из стражников, стоявших на лестнице. Гвардейцы, сопровождавшие меня сегодня, терпеливо ждали, по опыту зная, что в пору задумчивости я могла бы и присесть на ступеньку. Я рассеянно улыбнулась внимательному мужчине и отрицательно покачала головой:

— Всё хорошо, благодарю за заботу. Я просто задумалась.

— Прошу прощения, — он склонил голову и отошел на свое место.

Проводив его взглядом, я передернула плечами и продолжила подъем, продолжая размышлять. Гвардейцы… Они давно стали мне едва ли не родными. Сопровождали меня повсюду, берегли, охраняли. Между нами установились доверительные и достаточно теплые отношения. Они хранили мои секреты, я не подавляла их. Наверное, Нибо был прав, когда сказал, что мне они служат с охотой, а не просто исполняют обязанности, как с монархом, как раз по причине доверия, царившего в наших взаимоотношениях.

Даже их состав сложился как-то сам собой. Поначалу мне выделяли тех, кто был свободен от службы королю, а потом мой десяток стал уже постоянным. Когда это произошло? Года четыре назад, может, чуть больше. В любом случае, еще до Канатора. И в столице, и в Тибад со мной ездили если и не все они, то люди из этого десятка. А если Фьер прав в своих подозрениях, то недруг затесался в их ряды уже давно.

— Проклятье, — буркнула я и вновь остановилась, теперь перед дверью кабинета моей канцелярии.

Она располагалась на этаже с кабинетами, принадлежавшими разным ведомствам. Да и где еще было устраивать мою канцелярию? Это когда король переселит меня из своих покоев в крыло, которое занимает королева, туда переедет и мой Двор, и канцелярия. Там будут находиться и прочие Кабинеты, необходимые мне для ведения дел, которые удалось для себя отвоевать. Но это в будущем, а пока мои служащие находились рядом с королевскими.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Выдохнув, я заставила себя успокоиться и вошла в кабинет. Секретаря на месте не было, только его помощница перебирала какие-то документы. Она подняла голову на звук моих шагов и поспешно поднялась на ноги.

— Доброго вечера, ваша светлость, — приветствовала меня дочь Солиды Хандель.

— Доброго вечера, Диса, — улыбнулась я. — Мне нужен его милость.

— Так он ушел уже, ваша светлость, — заметно растерялась девушка. — Это я задержалась, хотела собрать вам на завтра бумаги…