Струны души - Светлана Богославская

— Ну, так что же? — поторопил я папу. Мне не терпелось узнать, что же он мне хочет такое сказать. Наверное, это было что-то важное, раз он никак не мог это сказать. Я даже представить себе не мог, что папа может такое сказать, но был уверен, что меня это никак не обрадует. Но знать мне всё равно это надо было. А своим молчанием папа только напрягал меня и начинал раздражать. — Ты скажешь или нет?!

— Я должен был это сказать тебе уже давно, но всё никак не мог найти подходящий момент. А теперь я думаю, что надо тебе это сказать. Ты должен это знать, — папа сделал глубокий вздох, как будто к чему-то готовясь. — Врач осмотрел твои глаза, провёл пару обследований и выяснил, что твоё зрение можно восстановить.

— Что? — таких новостей я точно не ожидал. Ведь я прекрасно помнил, как в тот злосчастный день врач сказал, что моё зрение никогда не получится восстановить, и я останусь слепым навсегда. И теперь врач говорил совершенно другое. Конечно, это был не тот же самый врач, но какая разница. Самое главное, что он говорил мне такое, и я понятия не имел, как к этому относиться. Я был просто в шоке и не знал что думать. — Как это? — глупо переспросил я, не веря своим ушам. Неужели я, правда, смогу вернуть своё зрение? Мне в это даже не верилось!

— Ну, единственное только для этого нужно сделать одну операцию, а она очень дорого стоит, но ты просто представь себе…. Шанс есть! Ты можешь вернуть себе зрение! Это же так здорово! Верно, Макси?!

— И сколько же она стоит? — тихо поинтересовался я. Моё лицо было каменным, а в душу уже закрадывался страх и сомнения, что это вообще возможно.

— Ну, она стоит несколько сотен тысяч. Может чуть больше, — проговорил папа. В его голосе всё ещё была слышна нескрываемая радость. Видимо, ему самому очень нравилась та новость, что он мне сообщил. — Я точно не знаю. Это надо узнавать. Я не думаю, что будет проблемой это узнать. Да, операция стоит дорого, но это уже шанс. Небольшой, но шанс. А операция просто очень сложная и для неё нужны очень хорошие специалисты, которые не станут работать за маленькие деньги. Так что в этом дело. Ну, что?! Тебя радует эта новость? Это же такая классная новость! Верно, Макси?!

— Да уж! Очень классная новость! Слов нет! — пробурчал я без малейшей радости в голосе. Моё настроение вмиг упало.

— Ты что не рад? — дошло до папы. — В чём дело? — не понимал папа. — Что не так? Я не понимаю, Макси. Всё же так здорово!

— Ты сам, не понимаешь что ли, что ты мне сейчас сказал? — скривился я. — Ты мне сказал, что моё зрение можно вернуть. Обрадовал меня, обнадёжил…. А потом сообщил, что для этого требуется дорогущая операция! Супер, да?! Классная новость! Слов просто нет!

— А что такое-то? — удивлялся папа. — Я, правда, не понимаю, что тебе не нравится. Макси, объясни нормально. Что тебя так расстроило? Что тебе не нравится?

— Что мне не нравится? — повторил я за папой и медленно поднялся из-за стола. — Ну, например, то, что операция стоит такие деньги, которых у нас нет. И которых никогда не будет! — буквально прокричал я. Меня всего начинало просто трясти от негодования. Папа опять начинал давить на моё самое больное место и искренне не понимал, что делает не так. А он мне напомнил о том, что моё зрение никогда не вернуть. И теперь, когда я знаю, что моё зрение может вернуть одна операция, но у нас на неё никогда не будет денег, мне гораздо больнее. — Или ты думаешь, что это нормальная новость?!

— Макси, извини, — наконец-то понял папа, что сделал не так. — Я думал, что тебя эта новость обрадует. Я же не думал, что….

— Ты думал, что меня может обрадовать эта новость?! Ты вообще в своём уме? Как ты мог думать, что меня может обрадовать такая новость?! «Макси, ты знаешь твоё зрение можно вернуть. Но для этого нужно сделать операцию, которая стоит столько денег, которых у нас никогда не будет. Поэтому прости, но, не смотря на шанс вернуть тебе зрение, ты всё равно навсегда останешься слепым!», — передразнил я папу. — Ну, спасибо большое, пап. Я был очень рад услышать такую новость!

— Макси, прости. Я, правда, не подумал, что тебя это расстроит. Прости меня!

— Знаешь что…. — я тоже запнулся, не зная, что лучше папе сказать. — Да иди ты! — махнул я рукой и решительно пошёл прочь из кухни, не желая тут оставаться. Теперь у меня точно не было аппетита и у меня не было желания оставаться на кухне вместе с папой и ещё к тому же заставлять себя что-то есть. Это было выше моих сил! Мне итак было тяжело, а папа начал давить на самое больное место, и теперь мне было много хуже, чем было до этого.

— Макси, а как же ужин? — закричал папа мне вслед, но я же даже не стал ничего отвечать, молча уйдя из кухни. Я понимал, что папа завёл этот разговор не назло мне, и он не хотел причинить мне боль, но мне всё равно было больно, и я хотел побыть один. Мне это было просто необходимо.

Я уже который час лежал на своей кровати, умирая от скуки. Мне не хотелось ни играть на гитаре, ни петь свои песни, ни даже слушать музыку. Мне ничего не хотелось. Я просто сидел на кровати и ничего не делал. Настроение у меня было никакое. Ну, а разве может быть хорошее настроение после всего этого? Мало того, что мой единственный друг уехал, так ещё папа мне сообщил, что я, не смотря на то, что появился шанс вернуть мне зрение, всё равно навсегда останусь слепым. У меня не было никакой надежды на то, что моя жизнь наладится. Как бы я не старался выйти из депрессии, у меня ничего не выходило. Мне лишь становилось всё хуже и хуже. Ничто не было способно мне помочь и облегчить мои страдания. Я даже пытался отвлечь себя учёбой, но и это мне не помогало. Так паршиво, как сейчас, мне не было уже давно. Мне наверно так плохо было только тогда, когда я только узнал о том, что стал слепым