Ад и Рай Евы (СИ) - "Госпожа Энн"

Выходные пролетели незаметно. В доме кипела работа по подготовке к вечеру, время от времени появлялась Лиза с рабочими, раздавала указания, исчезала, но через несколько часов я наталкивалась на неё снова. Я уже особо на неё не реагировала: что-то такое было в её глазах, что я даже не злилась и не ревновала. Она выглядела побеждённой. Возможно, её особо впечатлило моё появление в пушистом банном халате, когда мы с Яном шли из сауны в спальню.

Слуги ещё впадали в ступор при случайной встрече со мной, и я едва сдерживала смешок, но уже не боялась их. Ян был прав: я попыталась воспринимать всё происходящее как отдых в отеле, и мне сразу стало легче. Вскоре мысли о приближающемся вечере захватили и меня. Лиза, по непонятным для меня причинам, стала советоваться со мной в выборе меню, декора и прочих мелочей, потому что самыми важными вещами занимался Макс, которого я всё никак не могла надолго поймать в доме.

Зато от меня ни на шаг не отходил Ян. С одной стороны, это было приятно, с другой — я подозревала, что он просто оценивает, насколько хорошо я себя проявлю. А я старалась. Тот вечер в чёрно-красной гамме запомнился мне надолго. Что-то страшное и мрачное было и в людях, и в оформлении зала, и в поведении Яна и Макса. И мне не хотелось, чтобы мой первый вечер в качестве хозяйки был вот таким: тёмным и кровавым.

Лиза не сопротивлялась моим идеям, только кивала и записывала мои замечания. Например, из алкоголя я хотела больше шампанского, потому что без него не представляла праздника, а этот вечер я воспринимала именно как праздник. В таком же светло-искристом цвете шампанского я хотела оформить и зал, и сад: добавить больше света, больше огней, больше радости.

Ян поощрительно улыбался, утверждая очередную сумму денег на исполнение моих капризов. Лиза всё так же заискивающе заглядывала ему в глаза, но как и прежде не получала реакции. А вот моё отношение к ней ухудшалось. Я понимала, что она действительно хороший специалист, может во всём мне помочь, но я не хотела с ней общаться из-за удушающих волн зависти и ревности, исходивших от неё.

В воскресенье в дом впервые приехала Настасья. Я даже немного побаивалась встречи с ней после того видео, которое мне показал Ян. Сама мысль о том, что Настасья готова была отказаться от мечты развить свои способности, лишь бы не «прислуживать» кому-то, оказалась для меня шокирующей. С одной стороны, я понимала и одобряла этот её гонор, а с другой — это больно ударило по моему самолюбию. Так что навстречу к ней я выходила напряжённой.

— Добрый день, Евангелина Витальевна. Я привезла вам платье.

Я в тот момент была занята украшением сада, точнее, просто контролировала процесс вместе с Лизой, которая металась между рабочими. Настасья выглядела смущённой, но уже чуть более уверенной. Наверное, за эти пару дней её уже обучили тонкостям работы, поэтому она была готова получать мои распоряжения. Я не сразу поняла, какое именно платье находится в тёмном чехле, так что пригласила Настасью в спальню, чтобы спокойно его рассмотреть.

Белая спальня, в которой я провела ночь, была завалена вещами, и моими, и Яна, так что Настасья совсем растерялась, увидев такой бардак.

— Садись пока, — я указала на удивительным образом пустовавшее кресло. — Это платье из шоу-рума Ланы Лариной?

— Да. Лана просила сразу сказать, если вам что-то не понравится, чтобы она успела это исправить.

Я не хотела, чтобы Настасья видела это платье, поэтому сразу же утащила его в гардеробную. Что ж, Лана меня не подвела: лёгкой тканью она немного сгладила контраст между двумя половинками платья и сделала его нежнее и скромнее. Я осторожно надела его, внимательно осмотрела себя со всех сторон, одновременно мысленно подбирая украшения, и только потом сняла и так же тщательно упаковала в чехол. Больше никто не видел меня в нём. Даже Ян не должен был видеть, пока ещё рано.

— А что там с платьями на начало вечера? Уже готовы?

Это были простые шёлковые платья, одинаковые для всех девушек-гостей, так что у нас с Настасьей они тоже ничем не отличались.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ваше уже сшили, моё закончат завтра.

— Тебе как, нравится вообще то, что ты делаешь? — как бы между прочим спросила я, принимаясь складывать вещи, разбросанные по всем углам. Мы с Яном знали, что скоро вернёмся в квартиру, так что особо не парились с раскладыванием одежды, и теперь я взялась хотя бы разделить чистое и грязное.

— Я пока не могу сказать, потому что ещё ничего толком не делала.

— А чем ты занималась с пятницы?

Настасья неопределённо повела плечами, как бы говоря, что рассказывать особо нечего.

— Много помогала Лизе, она вообще целыми днями чем-то занята, потом мы составляли ваше расписание, изучали ваши маршруты, контакты и прочее.

Она говорила об этом так буднично, так естественно, что у меня волосы дыбом вставали. И Лиза, и Настасья знали о моей жизни и планах намного больше, чем я. А Ян и вовсе контролировал её. И мне впервые показалось это чем-то ужасным. Приезжая в Киев, я видела своё будущее другим, и теперь всё перевернулось с ног на голову. С одной стороны, я не знала, что с этим делать, а с другой, хотела всё взять в свои руки, под свой контроль. Но пока что я могла делать только то, что мне было разрешено.

— И как тебе такой ритм жизни? Думаешь, справишься?

Это был вопрос с подвохом. То, как лениво и вяло Настасья реагировала на происходящее, начинало меня бесить. Те самые мягкость и спокойствие, покорившие меня вначале и которые были мне чужды, теперь раздражали меня настолько, что мне захотелось её расшевелить.

На лице Настасьи ничего не изменилось: всё то же мирное принятие всего, что подкидывала ей жизнь. Эта христианская смиренность сводила меня с ума, хоть я и сама была покорна Яну, но эти безропотность и кротость были особенными чертами Настасьи. И я должна была привыкнуть к ней, хоть раньше таких девушек и не встречала.

Внешне она не особо изменилась: белая блузка и строгая бежевая юбка подчёркивали хорошую, хоть и крепкую фигуру, но вот лицо маленькой девочки с взглядом бедной овечки отметали в ней всю женственность и сексуальность. А вот Лиза почти в таком же наряде умудрялась проявлять все свои лучшие стороны.

— Пока ничего сложного. Я люблю жить по графику, так что мне не тяжело будет следить, чтобы вы всё успевали.

— Вот только я не особо люблю, когда всё расписано по минутам. У меня вечный хаос, так что будь готова к форс-мажорам.

И это я ещё не сказала ей о том, что Ян вообще может изменить планы в последний момент, потому что ему так захотелось.

— Как-нибудь справлюсь. Мне важно, чтобы у вас всё было нормально, — Настасья как-то напряжённо улыбнулась. — Вам помочь с уборкой?

— Нет, спасибо. — Яну бы не понравилось, что его рубашки кто-то трогал. — Это не твоя работа, а домработницы. Ты знаешь, что будет происходить завтра?

Настасья чуть оживилась и кивнула.

— Да, я уже видела регламент вечера.

Это прозвучало так уверенно, что я усмехнулась. Регламент — это одно, а вот появление учеников Яна — это совсем другое, и к этому ещё надо быть готовым.

— Ты знаешь, кто именно приглашён на этот вечер?

— Такие же, как я? Те, кого выбрали вы или Ян Дмитриевич?

— Всё будет намного веселее. Во-первых, отобранных учеников не так уж и много, большая часть гостей — уже давно работают на Яна. Так что будь осторожна. Держись меня или Макса. Если что-то не так — зови Макса или сразу Яна. Они оба сразу же придут на помощь.

Настасья чуть нахмурилась, но молчала. Видимо, она вспомнила те неприятные пугающие ощущения, которые вызывал у неё Ян. Что ж, это было очень вовремя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Но вообще постарайся не отходить от меня, люди там действительно опасные. И ни с кем не общайся.

Глаза Настасьи всё больше расширялись, но она всё ещё молчала. Я наконец-то закончила с уборкой и подумала, что не ожидала, что Ян может устроить такой срач, просто выбирая себе рубашку. Я же добавила бардака ещё и тем, что не хотела распаковывать сумку с вещами, а просто вытаскивала нужные и откладывала их на кресла и пуфики.