Собрание сочинений в 10 томах. Том 1 - Генри Райдер Хаггард

Больше я ничего не мог от него добиться. Очевидно, он намекал на убыль населения в Земле Понго — обстоятельство, о котором ему не хотелось говорить.

После первых миль залив заметно сужался. В самом конце в него впадал небольшой поток. По обе стороны этого потока, через который во многих местах были переброшены грубо сделанные мосты, был расположен город Рика. Он состоял из множества больших хижин, крытых пальмовыми листьями и построенных из глины, или, вернее (как оказалось впоследствии), из озерной грязи, смешанной с сеченой соломой или травой.

Достигнув подобия набережной, укрепленной от напора волн вбитыми в тинистое дно сваями, к которым было привязано множество лодок, мы вышли на берег; как раз в это самое время солнце начало заходить. Наше прибытие было, без сомнения, замечено, так как едва мы приблизились к набережной, как на берегу затрубили в рог, на звук которого появилось множество людей, вышедших, я полагаю, из хижин. Они помогли нам причалить. Я заметил, что все они внешним видом и чертами лица были похожи на Комбу и его товарищей. Они так походили друг на друга, что их трудно было различать. По-видимому, все они были родственниками, благодаря частым бракам между членами одних и тех же семейств.

В наружности этих рослых холодных людей, одетых в белые одежды, было нечто, внушавшее страх, нечто неестественное, нечеловеческое. В них совершенно отсутствовала обычная африканская веселость. Никто из них не говорил громко и не смеялся. Они не толпились вокруг нас, пытаясь потрогать руками нас или наше платье. По-видимому, никто из них даже не удивлялся. Они были молчаливы и смотрели на нас холодно, будто прибытие в их страну троих белых людей было самым обыденным явлением. Наше появление не произвело на них особенного впечатления, так как они слегка улыбались, глядя на белую бороду брата Джона и на мои торчащие волосы, и указывали на них друг другу пальцами или рукоятками своих больших копий. Я заметил, что для этой цели они не пользовались острым концом копья, быть может, по той причине, что нам это могло показаться враждебным действием. Для нас было унизительным, что единственным из всех нас человеком, который вызвал в них удивление и интерес, был Ханс. На них, по-видимому, производило сильное впечатление его безобразное, сморщенное лицо. Быть может, это было потому, что до сих пор они не видели ничего подобного, или по другой причине, о которой читатель догадается в свое время.

По крайней мере, я слышал, как один из них спросил Комбу, указывая на Ханса, наш ли бог этот человек-обезьяна или только предводитель. Этот комплимент, очевидно, очень понравился Хансу, которого до сих пор никто не принимал ни за бога, ни за нашего предводителя. Но остальным нам он вовсе не показался лестным. Мавово пришел в сильное негодование и прямо сказал Хансу, что если еще раз услышит такие разговоры, то поколотит его при этих людях, чтобы показать им, что он не бог и не предводитель.

— Подожди грозить мне, зулусский мясник, до тех пор, пока я не окажусь кем-либо в этом роде! — негодующе воскликнул Ханс. Потом прибавил с характерным готтентотским хихиканьем:

— Однако верно то, что прежде, чем все это окончится, вам придется счесть меня за того и за другого.

Смысла этого неясного замечания мы в то время не поняли.

Когда мы вышли на берег и собрали свой багаж, Комба пригласил нас следовать за ним и повел нас по широкой улице, содержавшейся в чистоте. По обеим сторонам ее стояли большие хижины, о которых я говорил. При каждой хижине был огороженный сад, что я весьма редко встречал в Африке. Благодаря этому город Рика, несмотря на свое сравнительно малочисленное население, занимал довольно большое пространство. Между прочим, город не был окружен стенами или какими-либо другими укреплениями. Это указывало на то, что его жители не боялись нападений. Озеро служило им надежной защитой, Главной характерной особенностью этого места была царившая здесь тишина. По-видимому, понго не держали ни собак, так как я не слышал их лая, ни домашней птицы, так как за все время пребывания в этой стране я ни разу не слыхал пения петухов. Мелкий скот они имели в изобилии, но держали его вне города, так как не боялись нападения врагов. Молоко и мясо доставлялись в город по мере надобности.

Смотреть на нас собралось значительное число жителей города, но они не толпились вокруг нас, а держались небольшими семейными группами у ворот своих домов. Эти группы по большей части состояли из одного мужчины и одной или нескольких женщин. Иногда, довольно редко, в них входили дети — самое большее трое на одно семейство. Женщины и дети были одеты в длинные белые одежды — другая особенность, указывавшая на то, что понго не были обыкновенными африканскими дикарями.

Мы шли до тех пор, пока не достигли высокой живой изгороди, покрытой ярко-красными цветами. Как раз в это время последний луч заходящего солнца погас на небе и сумерки начали быстро сгущаться. Комба открыл ворота, и нашим глазам представилось зрелище, которого никто из нас никогда не забудет… Перед нами была площадь, задняя часть которой была занята двумя хижинами, стоявшими в обыкновенном саду. Перед ними, не более чем в пятнадцати шагах от ворот, стояло другое строение, совершенно иного характера. Оно имело футов пятьдесят в длину и тридцать в ширину и состояло только из крыши, поддерживаемой резными деревянными столбами. В промежутках между этими столбами висели циновки. Большая часть их была опущена, но четыре, находившиеся как раз против ворот, были подняты. Внутри этого строения находилось около пятидесяти человек в белых одеждах и каких-то особенных колпаках. Они занимали места с трех сторон огромного костра, разведенного в яме, вырытой в земле, и пели заунывную песнь. С четвертой стороны, против ворот, отдельно стоял спиной к нам человек с простертыми руками. Услышав шум наших шагов, он обернулся и отступил влево, чтобы рассмотреть нас из-за костра. Тут мы при ярком свете этого костра увидели стоявшую над ним железную решетку, на которой лежал ужасный предмет…

— Боже! Это женщина! — голосом, полным ужаса, воскликнул шедший впереди нас Стивен.

В следующую секунду циновка опустилась, скрыв от нас все, и пение прекратилось.

XIV. Клятва Калуби

— Тише! Молчите! — прошептал я, и все поняли меня, если даже не разобрали моих слов. Потом, с трудом овладев собою (ибо при виде этой адской картины я едва не лишился чувств), я обернулся к Комбе, стоявшему в двух шагах от нас. По-видимому, он был смущен сознанием того, что сделал некоторую ошибку. Это было заметно по нервному подергиванию его спины. С минуту он стоял неподвижно, потом обернулся ко мне и спросил, не заметили ли мы чего-нибудь.