ВДВ. С неба — в бой - Михаил Скрынников

В ближайшую субботу состоялись соревнования по рукопашному бою. Еще задолго до открытия комплекса собралось огромное количество народа, особенно много молодых парней. В то время было очень престижно служить в десантных войсках. Да и сегодня среди молодежи есть еще желание служить в этих войсках. Ну как же, сами десантники между собой будут оспаривать призовые места. В десантное училище конкурс при поступлении был выше, чем в престижные вузы страны.

За считаные минуты весь зрительный зал был заполнен до отказа, еле отсекли остальную толпу и закрыли двери. Что естественно вызвало бурю возмущения: одним можно, а другим нельзя. Да всем можно, только зал всех вместить не может, но это молодежь меньше всего волновало. С трудом удавалось удерживать свободные места для приглашенных высоких гостей. Мы ожидали приезда министра обороны и командующего. Я с группой десантников через стекло всматривался в людское море, чтобы не проспать приезд начальства. Кто-то из офицеров мне кричит: «Ачалов около служебного входа, через толпу пройти к двери не может». Командую: «Парни, за мной и бегом к служебному входу». А сам думаю, нормальные гости входят со стороны парадного. С трудом открываем двери, еще тяжелее было сделать в толпе коридор. Ачалов протискивается сам, а я веду его жену за руку. Зашли в холл, командующий мне с возмущением: «Почему бардак на территории?» Не смог я ему ответить, почему многие пришли на это соревнование. Снимут с должности. Мы его так и прозвали Фотограф. Всегда грозил: «Сниму с должности». Но, насколько мне помнится, никого так и не снял. И далее более примирительно: «Ладно, смотри внимательно, сейчас подъедет Субботин, наш куратор от ЦК, приведешь его ко мне». Внимательно осмотрел толпу на улице и увидел через стекло куратора от ЦК, тот стоял в стороне и курил. Он мне потом скажет, что через эту толпу только на танке можно было проехать. Отвел своего сослуживца к Ачалову, по дороге он мне говорит: «А Горячев здесь?» — «Где-то здесь, недавно видел». — «Давайте после соревнования встретимся и посидим где-нибудь». — «Ладно, а пока смотри представление».

Тяжело было поддерживать порядок среди гражданских лиц, хорошо, что предусмотрительно пригласили ОМОН, тем более среди бойцов были в основном десантники, они помогали поддерживать порядок внутри помещения. Закончился первый день соревнований. Для официальных лиц в «греческом зале» накрыли стол. Ключ от зала на хранении был у меня. Внутри мы организовали наблюдение за движением vip-пepcoн, чтобы не повторить утренней ошибки. Как только vip-персоны зашевелились, я тут же открыл зал, а они туда толпой. Минут через тридцать вышли расслабленные, довольные, уж очень расхваливали организацию соревнования. Жена Ачалова мне лично подала руку и сказала: «Спасибо». А командующий предупредил, чтобы завтра все были на своих местах заранее.

Минут через десять после отъезда гостей ко мне подошел Пикаускас: «Михаил Федорович, там что-нибудь осталось?» — «Не знаю, сейчас открою». Съестного на столах было много. «Останьтесь со мной, а то еще оговорят». Он выпил чашку чая, съел бутерброд, взял пару конфет. «Сейчас можно и до вечера терпеть. Большое спасибо», — и ушел. Я, как Плюшкин, дверь на замок и стал дожидаться тыловиков. Предупредил их, что завтра все начинаем сначала. На следующий день народу меньше не стало. К концу соревнований все двери были открыты, а через несколько минут в зале было очень тесно, да и ковер, на котором проходили схватки, не всем был виден. Тем не менее молодежь была очень довольна. В штабе еще несколько дней кряду обсуждали соревнование, в основном подобные жаркие дискуссии проходили в курительной комнате, где синева дыма мешала рассмотреть лица офицеров.

В один из дней открылась дверь, и на пороге показался оперативный дежурный: «Как вы такой смрад переносите? В пятнадцать часов совещание в актовом зале, проводит командующий».

«Вскоре к нам прилетает Дик Чейни, министр обороны США», — такими словами Ачалов начал совещание. Мы были удивлены и внимательно слушали. В конце восьмидесятых наметилось некоторое потепление между СССР и НАТО. Уже считали, сколько надо иметь танков СССР до Урала и сколько за Уралом, сокращали количество ракет и другого тяжелого вооружения. Сначала американцы удивлялись уступкам Горбачева, а затем обнаглели и сами стали навязывать свою волю Союзу. Вот в такое время Москва и принимала заморского гостя.

Конечно, бани, попойки были предусмотрены, но надо было показать и непобедимую армию и действия солдата на поле боя и вообще боевую подготовку советского солдата. Предусматривалось посещение Диком Чейни десантников. Ближе всех к Москве дислоцировалась Тульская дивизия, она и должна была перед гостем отдуваться за все десантные войска. Нам всем нашлась работа в Туле. Показательные занятия готовили по высшему классу и даже не думали пасовать перед нашим недавним противником. Одновременно готовили сержантов и младших офицеров, которые будут самостоятельно проводить занятия с отделением, взводом перед американцами. Параллельно готовили батальонное тактическое учение с десантированием и боевой стрельбой. Это учение и было козырной картой всей показательной программы.

Накануне приезда гостей нам Ачалов немного рассказал о деятельности министра обороны, о его привычках, вкусах, что можно пить, а что нельзя. «Вы понимаете, наверху рекомендовали не спаивать гостя, у него гастрит», — и засмеялся.

В Тесницком, недалеко от стрельбища, на живописной поляне около пруда, поставили палатку для Язова, Чейни и Ачалова, а чуть дальше для остальных гостей, чтобы по пьянке не братались. Военторг навез массу всяких деликатесов. Столы ломились от закусок и выпивки.

Знакомство с десантниками началось с показа объектов боевой подготовки в учебном центре, затем плавно переместились на учебные точки, где занятия проводили нами подготовленные младшие командиры. Однако Чейни и сопровождающих его офицеров больше всего заинтересовало занятие, которое проводили дивизионные разведчики. Он не поверил своим глазам, что такое высокое мастерство показывает солдат, а не офицер. Он попросил разведчика показать ему свой военный билет и долго сверял фотографию в билете с оригиналом, но убедился, что его не обманывают. После этого что-то обдумывал, а затем сказал своим офицерам: «Это высокий класс!» Затем гостей повезли на площадку приземления, около автобуса они немного покурили и поднялись на трибуну. Им объяснили, что сейчас они будут наблюдать десантирование парашютно-десантного батальона и захват объекта. Пока американцам заговаривали зубы теорией, на горизонте показались самолеты. В первой группе находилась боевая техника. Боевые машины десантировались на реактивных системах. Еще боевая техника не успела коснуться земли, как началась выброска личного состава батальона из дверей и с рампы самолетов. С земли все это выглядело очень зрелищно. И тут такое стало твориться на земле, что у гостей от удивления раскрылись рты. Кругом стоял грохот от взрывов, пламя вырывалось из сопел реактивных двигателей. Площадку приземления заволокло дымом, который и скрывал приземление парашютистов, а когда дым рассеялся, янки увидели стремительную атаку десантников на объекты условного противника. Они на ходу стреляли из орудий боевых машин и стрелкового оружия через бойницы в машинах. Картинка боя была как на ладони и смотрелась здорово. Через несколько минут с объектами противника было покончено, и далее, по замыслу, батальон должен совершить марш в новый район, занять оборону и отразить атаку неприятеля. Батальон скрылся в лесу, а одна рота повернула на стрельбище, где заранее была подготовлена мишенная обстановка для боевой стрельбы. Гостей попросили подняться на смотровую площадку центрального пульта. Вот здесь иностранцы проявили повышенный интерес абсолютно ко всему. Пульт управления обступили со всех сторон, рассматривали каждую кнопку, каждый рычажок, как ведется отсчет времени на выполнение упражнения, и только потом стали смотреть на поле. Отсюда они видели, как трассеры прошивают мишени, а противотанковые управляемые реактивные снаряды на большом расстоянии поражают танки. Одним словом, море огня бушевало на войсковом стрельбище. Американцам понравилось, у них дома столько боеприпасов на стрельбу не выделяют. Они давно умели считать деньги, да и сейчас уже в уме прикинули, сколько их надо на такую стрельбу, а мы не считали. Родина-мать для нас тогда боеприпасов и горючего не жалела.