Там, за синими морями… - serg

За спиной Алэй уже перешептывались, так что, даже если они сегодня князя не встретят, то их жертва, скорее всего, не будет напрасной. Богеру все равно донесут о виденной на площади девушке, похожей на его жену, и дальше все пойдет по плану. Сам план, выработанный на "семейном" совете, был очень прост и состоял в следующем: сначала Алэй следовало показать Богеру издалека, чтобы тот помучился неизвестностью и начал собирать информацию, в погоне за которой непременно вышел бы на "семью". Ну, а дальше был бы торг, стимулирующие княжью щедрость короткие встречи с Алэй, строящей из себя невинную девочку, и дело можно было считать сделанным. Одним ударом двух зайцев – и Алэй во дворце, желательно в качестве жены, (по крайней мере, Самконг собирался сделать все, чтобы она попала туда именно в этом качестве), и деловое сотрудничество с официальной властью.

– Вон он! – Шепнула Пила, тронув за рукав Алэй. – Смотри, идет!

Та подобралась и еще выше вскинула подбородок. Но не обернулась и не посмотрела в его сторону.

Опоздавший на церемонию князь, с темным от многодневного пьянства лицом, пошатываясь прошел мимо недовольных его поведением жрецов, и с размаху плюхнулся в огромное кресло, вырезанное богиня знает когда из цельного священного дуба.

Обвел мутным взглядом столпившихся у подножия каменного возвышения, на котором проходила церемония, подданных. Равнодушно отвернулся и прикрыл глаза. Потом вдруг вздрогнул, торопливо зашарил взглядом по толпе.

– Заметил! Идем! – Потянула застывшую, как изваяние, Алэй Пила.

Та торопливо натянула капюшон поглубже и поспешила за почти убегающей с площади подругой.

– Пила! – Путаясь в плаще, неожиданно окликнула ее Алэй.

– Что? – Обернулась та.

– Если что, ты найдешь способ передать мне, как там Дана?

– Что, если что? – Возмущенно зашептала Пила. – Не болтай ерунды! Сама увидишь, как она! Идем быстрей!

Они свернули в один из небольших переулков, который выходил на улицу, прямиком ведущую к дому главы олгенского ночного братства. Он был довольно длинным и извилистым, да еще к тому же и плохо расчищенным от снега, но как бы там ни было, а это был самый короткий путь. Спотыкаясь и поскальзываясь, Пила и Алэй пробежали его где-то за четверть часа, так быстро, как только смогли. И уже почти у самого конца остановились, не зная, что делать, потому что с другого края в переулок въезжал князь на своем любимом черном коне.

Губы у Алэй запрыгали, хотя она и старалась их удержать.

– Это что, он, да?

– Не трясись, если что, Франя рядом. И ребята тоже.

– Да? И где они?

Вообще-то, Пила тоже их не видела, но это не означало, что их нет.

– Здесь! Где-нибудь… Не бойся, все идет по плану.

– По какому, если не секрет? По тому, который мы еще не придумали?

Пила не ответила, глядя на князя на черном коне, приближающегося к ним неумолимо, как ангел смерти.

Он остановил недовольно храпящего жеребца в шаге от них.

– Ты! – Повелительно ткнул сложенным вдвое хлыстом в Алэй. – Подними голову и сними капюшон!

Алэй беспомощно оглянулась на Пилу, но та ничем не могла ей помочь. Делать было нечего. Алэй сбросила капюшон и подняла на Богера голубые, как небо, глаза. Он отшатнулся, с силой натянув поводья. Жеребец всхрапнул и попятился назад.

Выругавшись, князь остановил его.

– Ты не Рил. – Хрипло констатировал он.

– Нет. – Качнула головой Алэй, стараясь не показывать своего страха. Все, что рассказывали ей о княжеском характере их высочества и все остальные, оказалось чистой правдой, и от этого становилось еще страшнее.

Богер вперил тяжелый взгляд в Пилу.

– Она, насколько я помню, с тобой дружила?

Пила нашла в себе силы кивнуть, сразу поняв, разумеется, о ком идет речь.

– Да.

– Кто это? – Он снова показал хлыстом на Алэй.

– Ее родственница. – Не соврав ни одной буквой, ответила Пила то, что нужно было ответить. – Она попросила нас за ней присмотреть какое-то время.

– Она нашла семью? – Безразличным тоном поинтересовался Богер.

– Да, нашла.

– И… как она поживает? Ладит с семьей?

– Вроде бы ладит. – Чуть пожала плечами Пила, убеждая саму себя, что бояться ей нечего. Князь наверняка знает, кто у нее муж, да и Франя рядом. Поэтому она смело (по крайней мере, ей самой так казалось) глянула ему в лицо и сказала: – Недавно она вышла замуж.

Лицо у Богера стало страшным. Щека непроизвольно начала дергаться, и он никак не мог это остановить, хотя и старался. Пила пожалела о вырвавшихся у нее необдуманных словах, сразу после того, как они прозвучали. Вот глупая, нашла, кому показывать свою храбрость!

– Отлично. Передай, что я желаю ей счастья. – Он сжал коленями бока коня, и тот двинулся прямо на стоявших на узкой тропинке женщин.

Алэй взвизгнула и попятилась, но князь наклонился, легко подхватил ее и посадил впереди себя.

– А еще передай, что за ее родственницей теперь буду присматривать я сам. Пусть гордится такой честью!

Он с трудом развернул скользящего на утоптанном снегу коня и ускакал, оставив Пилу размышлять, к добру ли то, что случилось, или к худу.

А почти у нее над головой, на крыше одного из домов, Франя медленно опускал руку, давая отбой подчиненным, готовым в любой момент сорваться со стен и лишить ольрийского князя его законной добычи. Так или иначе, но встреча произошла, и теперь оставалось только ждать, что из этого выйдет.

Богер пустил коня в галоп, и Алэй поневоле пришлось схватиться за княжескую руку в кожаной перчатке с нашитыми на нее металлическими пластинами, чтобы не свалиться вниз. Лицо Богера оставалось неподвижным, но он перестал нахлестывать коня, и той рукой, в которой был кнут, резко притиснул Алэй к себе, заставив ее вскрикнуть от неожиданности. Кроме этого крика Алэй за всю дорогу не произнесла ни звука. Трясясь, как пойманный зверек, она уговаривала себя, что все в порядке, что все идет так, как нужно, но страшно было до жути. Куда он ее везет? Зачем?

Вдруг ему захочется через нее отомстить бросившей его жене? Про его пыточные подвалы она уже была наслышана, и не могла не признать, что шансы оказаться там у нее есть. Ей хотелось закричать, спрыгнуть с лошади и убежать, куда глаза глядят, но вместо этого она теснее прижималась к князю и хваталась за его руки, потому что огромный черный конь то и дело оскальзывался на заснеженных улицах, рискуя свернуть шею и себе, и своим седокам. Ее капюшон давно свалился с головы вместе с налобной повязкой, и светлые волосы рассыпались по плечам. На них начали оборачиваться любопытствующие прохожие, отчего Алэй стало совсем не по себе. Хороша будущая княгиня, которую умыкают, как девку.